– Цитадель, говоришь… – процедил сквозь зубы Окш. – Считай, что этой цитадели уже нет… От нее осталась лишь дырка, ведущая в преисподнюю… Хотя нет, для Карглака это будет слишком легкая смерть. Для него и его жены, если она действительно жива, я придумаю что-нибудь похлеще.

– Добраться до цитадели Карглака совсем не просто, – сказал Хавр. – Бьюсь об заклад, максары спешно готовятся к войне. Не все, конечно. Это было бы уже чересчур, но кое-кто настроен решительно. Что-то они проведали про твои планы. Боюсь, что здесь тоже не обошлось без Карглака. Ведь до самого последнего времени никто, кроме него, не верил в реальность существования Губителя Максаров. Со всех сторон в Чернодолье стекаются существа, согласные превратиться в мрызлов. Ходят упорные слухи, что максары даже вознамерились восстановить стену, некогда поврежденную твоей матерью. За это лучшим мастерам-жестянщикам обещаны огромные деньги.

– У жестянщиков нет мастеров, годных на такое дело, – скривился Окш. – Их предки действительно умели кроить пространство ножницами времени. Но нынче это редкое ремесло сгинуло. Азд, наверное, был последним, кто хоть немного смыслил в нем. Теперь только я один способен возводить непреодолимые преграды, одновременно служащие и всесокрушающим тараном…

– Я рад, что не ошибся в тебе. Плохо лишь то, что слух о твоих успехах просочился наружу. Почему ты вовремя не заткнул глотки всем, кто был причастен к этой тайне? Неужели причиной всему смерть этой девчонки?

– Да, я потерял контроль над собой… Все было, как в дурном сне… – нехотя признался Окш. – Только не надо травить мне душу. Давай лучше выпьем вместе.

– Лучше воздержусь… – Хавр накрыл свою кружку ладонью. – Ты еще сам не представляешь, какие события грядут в самое ближайшее время. И есть только двое, кто способен подстегнуть или остановить их. Ты и я. А врагов вокруг без счету. Отныне мы должны оберегать друг друга, потому что делать это больше некому. Если ты пьешь, я должен быть трезвым. Если я сплю, ты должен бодрствовать. Если один из нас сражается, другой должен держать перед ним щит.

– Я хоть и пьян, но кое-что соображаю. – Окш глянул на Хавра с откровенной насмешкой. – Щит тебе… Размечтался… Даже и не надейся. Свой щит я удержу и сам. Никто и никогда не сможет воспользоваться моим оружием. Кроме меня самого, конечно. То, что называлось завещанием Азда, уже превратилось в один большой серебряный слиток, который, так и быть, я могу подарить тебе. Все чертежи и описания сожжены. Мастера, помогавшие мне, утратили память… Все тайны сосредоточены сейчас только в одном месте. Вот здесь. – Окш постучал себя пальцем по лбу. – Они будут жить вместе со мной и вместе со мной умрут. Извлечь их из этого хранилища не смогут даже все максары вместе взятые.

– Представляю, как дорого стоит нынче твоя голова! – Хавр изобразил фальшивое восхищение. – Если такая весть дойдет до максаров, они не пожалеют за нее девяти десятых всех сокровищ Чернодолья. Ты, конечно, понимаешь, куда я клоню.

– Охота за моей головой уже началась. Но я готов к этому.

– К чему ты готов? – возмутился Хавр. – На озере нет ни единой дозорной лодки. Вся твоя охрана не превышает сотни человек. Пищу тебе готовят какие-то случайные люди. Ты путаешься с блудницами. Напиваешься пьяным и шатаешься по всему острову. Даже засыпаешь на песке. Просто чудо, что ты до сих пор жив.

– Называй это как хочешь. Чудо, покровительство небес или чутье на опасность. Но оно в детстве спасло меня от Генобры, в отрочестве – от Карглака, а потом выручало еще десятки раз. Меня не может ввести в заблуждение ни максар, ни живой человек, ни даже мертвец… Что и было доказано недавно… Впрочем, нет. Есть один такой человек… – Окш в упор уставился на собеседника.

– Ты обо мне? – Рот Хавра растянулся в улыбке.

– О ком же еще?.. Ты один можешь незаметно подобраться ко мне. Только ты знаешь все мои слабые стороны. Только тебе удалось однажды одолеть меня… Скажи прямо, ты убил бы меня в обмен на девять десятых сокровищ Чернодолья?

– Хватило бы и половины, – ответил Хавр как ни в чем не бывало. – Да только как потом эти сокровища получить? На свете мало существ, столь же неблагодарных, как максары. Пообещать-то они, конечно, могут… Но вот когда дело дойдет до расчета! Помнишь участь жестянщиков, воздвигнувших эту самую чудодейственную стену? То-то же! Избавившись от тебя, максары найдут способ расправиться и со мной. По этой части они мастера. Вот почему я пекусь о твоей безопасности почти так же, как и о своей собственной.

– Спасибо за откровенность… От твоих речей даже сладкое вино начинает горчить.

– Нет худа без добра. Вот будет славно, если мои речи отвратят тебя от пьянства.

– Скорее меня отвратит от пьянства изжога… Но, так и быть, сейчас я налью себе последнюю кружку. Следующая будет выпита только над мертвым телом Карглака. И не забудь послать в каменоломню надежных людей. Пусть они раскопают пещеру, а заодно и установят там посты. Не хватало еще, чтобы прислужники максаров проникли сюда этим путем.

– Такие распоряжения я отдал еще накануне… Подожди, не пей. Давай закончим этот разговор. Первая часть нашего плана, можно считать, завершена. Ты заполучил в свои руки сокрушительное оружие, а я сумел более или менее умиротворить страну. Скоро закончится формирование объединенной армии. Мастерские опять работают на полную мощность. Чего-чего, а алебард и многозарядок на первое время хватит. Все, кто запятнал себя сотрудничеством с максарами, а особенно их соглядатаи либо казнены, либо отправлены на каторгу. Правда, не все так гладко, как хотелось бы. У жестянщиков кипит кровь и продолжают чесаться руки. Не мешало бы направить их агрессивность в соответствующее русло. Зачем ждать нападения максаров? Не лучше ли упредить их?

– Прямо сейчас? – Окш был явно озадачен. – Но одно имя максаров внушает страх жестянщикам. Решатся ли они перейти рубеж Чернодолья? Даже мне будет трудно внушить эту идею целой армии.

– Достаточно, если ты внушишь ее трем-четырем сотням командиров. А я публично казню столько же трусов и дезертиров. Ну а после первой победы нужные идеи появятся сами собой.

– Ты почти уговорил меня… Значит, в поход на максаров?

– И не иначе!

– Разве это не повод, чтобы выпить?

– Тут мне возразить нечего. Наливай!

– За победу!

– За победу!

Их кружки встретились и лязгнули так, как лязгают доспехи столкнувшихся в сражении воинов.

Однако, прежде чем выпить, Окш спросил, глядя прямо в глаза Хавру:

– Помнишь, ты когда-то говорил, что есть возможность из будущего вернуться в прошлое?

– Говорил, – нахмурился Хавр.

– Ну так попробуй… Вернись… Спаси Рагну. А потом можешь требовать с меня все, что угодно.

– Увы, это выше моих сил, – покачал головой Хавр. – На такое способны очень немногие, а из ныне живущих, наверное, только твой отец… А я всего лишь жалкий дилетант. Могу замутить вокруг себя стихию времени, но не больше… Плыть же против ее течения мне не под силу.

– Выходит, чудес на этом свете не бывает…

– Добрых не бывает. А дурных – сколько угодно.

Окш, уже давно не смыкавший глаз, уловил приближение рассвета даже раньше, чем самые зоркие из наблюдателей, специально карауливших этот момент.

Смутная, еле-еле брезжущая полоса – серое перо на черной шляпе ночи – пролегла через весь небосвод, померцала немного, словно набираясь сил, и вдруг развернулась, как хвост волшебной птицы, свившей гнездо где-то за еще неразличимым горизонтом.

На земле было все так же темно, а небеса уже вовсю переливались бликами серебристого, малинового и золотого света.

– Впечатляет, – сказал бесшумно подошедший сзади Хавр. – Такого мне видеть еще не приходилось.

– Будем считать, это доброе предзнаменование, – произнес Окш, совершенно равнодушный к световым изыскам долгожданного рассвета. – Поднимайте людей. Скажи всем, что небеса обещают нам удачу. Передовые отряды пусть выступают немедленно. Границу мы должны пересечь еще до наступления дня.