– Я не стану задавать вопросов, а предоставлю эту честь ее превосходительству главнокомандующей.

Кааврен поклонился Литре и внимательно на нее посмотрел: тиаса сразу понял, что она постарается сделать все, что в ее силах, чтобы поймать его в ловушку или хотя бы помешать императору узнать правду. Он бросил быстрый взгляд на Г'ерета, но выражение лица капитана лишь убедило тиасу, что следует соблюдать осторожность.

– Устраивает ли мое решение остальных?

– Да, сир, – ответили они.

– Прекрасно. В таком случае можете подождать снаружи. Вам будет сообщено о моем решении. – На это друзьям Кааврена было нечего возразить, и они вышли.

Однако Пэл успел прошептать:

– Будьте внимательны, дракон очень хитер.

– Я постараюсь быть предельно осторожным.

– Правильно, – ответил на прощание Пэл.

Кааврен поклонился, чтобы показать, что готов к допросу, и с радостью отметил, что Г'ерет остался в качестве свидетеля. Орб переместился и начал вращаться над головой Кааврена. Однако тиаса даже не взглянул в его сторону, а продолжал смотреть в лицо Литре.

– Я готов, ваше превосходительство, – спокойно проговорил тиаса.

– В таком случае начнем.

– Другого я и не желаю.

– Тогда вот мой первый вопрос: каким было состояние лорда Гарланда, когда вы видели его в последний раз?

– Его состояние, ваше превосходительство? – сказал Кааврен. – Ну он был вполне здоров. Я не думаю, что состояние его здоровья помешало ему доставить…

– Вам следует ограничиться ответами на мои вопросы, юноша, – перебила его Литра.

– И все же… – возразил Кааврен.

– Прекратите, – сурово проговорил Тортаалик. – Главнокомандующая проводит расследование. Вам следует отвечать только на те вопросы, которые имеет честь задавать ее превосходительство.

– Да, сир, – отозвался Кааврен, которого начало трясти от волнения.

Литра, которая либо не заметила состояния тиасы, либо оно ее вовсе не заботило, продолжала:

– Так вы утверждаете, что он чувствовал себя хорошо?

Кааврен глубоко вздохнул, стараясь успокоиться:

– Да, у меня сложилось такое впечатление.

– Почему?

– Ну у него не было ранений, и он бежал.

– Бежал? И куда?

– В горы, ваше превосходительство.

– И от чего же он убегал?

Кааврен вздрогнул. Выстрел попал в цель.

– От нас, ваше превосходительство.

– Значит, он испугался?

– Весьма возможно, ваше превосходительство.

– Его жизни угрожала опасность?

– Дело обстояло именно так, ваше превосходительство, – он бежал, словно опасался за свою жизнь.

– Он уносил от вас ноги?

– От меня и моих друзей, ваше превосходительство.

– Перейдем к следующему вопросу.

– Как? Мне кажется…

– Вам следует лишь отвечать на вопросы, которые вам задают, – снова перебила его Литра.

Кааврен посмотрел на его величество и капитана Г'ерета – Тортаалик хмурился, словно пытался разобраться в происходящем, а Г'ерет прикусил губу до крови. Тиаса понял, какую игру затеяла с ним главнокомандующая.

«Какой же ты глупец, – сказал он себе. – Тебе не следовало соглашаться на допрос. Это как раз для Пэла, он бы заставил ходить Литру кругами. Айрич сумел бы произвести на них впечатление своим достоинством и вынудил бы задать нужные вопросы, а Тазендра выпалила бы всю правду прежде, чем ее успели остановить».

– Что же до лорда Шалтре, – продолжала главнокомандующая, улыбаясь так, словно тиаса уже попался к ней на крючок, – вы сказали, что он атаковал герцога Арилльского.

– О да, ваше превосходительство, он обнажил свой клинок и попытался снести голову Айричу.

– Значит, – заявила литра, – он казался испуганным?

– Откровенно говоря, ваше превосходительство, он был в ужасе.

– И по какой причине он так испугался?

– Айрич его вызвал, и…

– И в какой форме прозвучал вызов?

– Айрич сказал, что убьет графа Шалтре.

– Однако герцог Арилльский – воин-лиорн, разве Шалтре не настаивал на том, что, по обычаям их Дома, герцог не имеет права вызывать его на поединок?

– Да, но Айрич объяснил…

– Отвечайте только на заданный вопрос, юноша, – прервал его император.

– Да, сир, – дрожа, промолвил Кааврен.

– Хорошо, – продолжала Литра, – а приготовился ли герцог Арилльский, иными словами, ваш сообщник Айрич, атаковать Шалтре?

– Дело в том, что он…

– Да или нет, господин Кааврен?

– Да.

Г'ерет смертельно побледнел.

– Значит, Шалтре напал исключительно от отчаяния, поскольку понимал, что ему грозит неминуемая смерть, – ведь против воина-лиорна у него не было никаких шансов на успех, не так ли?

– Да, – кивнул Кааврен.

Литра повернулась к императору:

– Ваше величество, совершенно очевидно, что Шалтре, хотя и нанес первый удар, на самом деле был убит, а Гарланд убежал, опасаясь за свою жизнь. Без сомнения, он погиб в горах.

Кааврен попытался что-то сказать, но император жестом заставил его замолчать и обратился к капитану:

– Лорд Г'ерет, хотите ли вы что-нибудь сказать, прежде чем я вынесу приговор?

Если такое вообще возможно, то Г'ерет побледнел еще сильнее. Не вызывало сомнений, что он понимал коварство Литры, но, не зная, что произошло на самом деле, был не в силах сформулировать вопрос, который позволил бы Кааврену дать необходимые объяснения. Придворные, находившиеся в комнате в этот момент, взглянули на капитана: одни – с любопытством, другие – с триумфом, в соответствии со своими интересами.

Император открыл рот, и тиаса вдруг понял, что уже знает, какое будущее их ждет: его величество призовет стражу, их уведут обратно в темницу, а вскоре казнят. История так и останется нерассказанной, договор не будет подписан, а враги посмеются, когда топор палача опустится на их головы.

В нашем далеком от идеала мире, где полно примеров несправедливости, Кааврену вряд ли стоило удивляться подобному повороту событий, однако ему еще никогда не приходилось присутствовать при таком чудовищном заговоре, а ведь юный тиаса оказался его жертвой. И, испытывая невыразимые мучения, Кааврен бросил отчаянный взгляд на капитана, ставшего его последней надеждой, и одними губами произнес: «Кьюрич».

Капитан в этот момент смотрел на него, но, к ужасу Кааврена, казалось, ничего не заметил, да и вообще прочитать имя по губам очень непросто, не говоря уже о передаче мыслей, требующей близкой связи между людьми. Оставалось надеяться лишь на то, что отчаяние Кааврена сумеет преодолеть все преграды.

Капитан крякнул, словно принял решение больше не противиться судьбе, и последняя надежда Кааврена умерла бы, но тут Г'ерет сказал:

– Сир, должен признать, что считаю виновными и его, и всех остальных.

– Согласен с вами, – проговорил довольный Тортаалик. – И я рад, что вы не стали защищать убийц только из-за того, что они носят ту же форму, что и вы.

– Я настолько далек от желания их защищать, что готов пойти еще дальше и обвинить их в смерти бедного Кьюрича.

Сердце Кааврена опять забилось в груди, и он снова почувствовал слабое дуновение ветра надежды.

– Однако, – торопливо возразила Литра, с подозрением взглянув на Г'ерета, – в данном случае я им верю.

– Неужели? – с выражением крайнего недоумения спросил Г'ерет. – И вы позволите им избежать наказания за столь чудовищное преступление?

– Их повесят на Углу Слез или обезглавят на Площади Правосудия, – Литра пожала плечами, – какое имеет значение, сколько преступлений они совершили?

Кааврен перестал дышать, не осмеливаясь даже надеяться, – их судьба висела на волоске, тиаса не знал, сработает ли его последний козырь.

– О, тут я с вами не согласен, – продолжал гнуть свою линию Г'ерет. – Я хочу, чтобы перед казнью все услышали подробный перечень их преступлений.

– Тогда не стану с вами спорить, – кивнула Литра. – Включим в список и убийство Кьюрича.

– Нет, так нельзя, – заявил Г'ерет.

– Почему нельзя?

– Мы не имеем права обвинить их в этом преступлении, не доказав виновность, как и во всех остальных случаях.