Каждый раз лотерея что-то приносила. Но что именно – не знал никто. Ведь код ты придумывал сам.
Хотя закономерность была – чаще всего это были небольшие совсем контейнеры с личными вещами, включающими одежду, кое-какую мебель, старые бумажные фотографии с людьми в архаичных костюмах, хрустальные люстры и прочее, что очень сильно напоминало собранную обстановку с чьего-то дома. В любом случае реальных никчемных пустышек было немного и лотерею дублинцы обожали – ведь это всегда азарт и безумной силы надежда на невероятный выигрыш. Ведь повезло же однажды Гадюкам выиграть себе контейнер с тремя боевыми экзами! А в следующий раз они умудрились вытянуть контейнер с автоматическим оружием.
Услышав про этот двойной невероятный шанс, я не сдержал кривой усмешки. Ну да… надо же какое невероятное везение на фоне остальных, кто выигрывает ночные горшки и фотографии пра-пра-прабабушек в невероятной одежке… И ведь это только крупняк, что запомнился. Наверняка были «удачи» и поменьше.
Про содержимое контейнера всегда узнавал весь город – использовать свой шанс ты мог у любого терминала, но места доставки изменить было нельзя. Три места на выбор – площадь Победы, сквер Героев или проспект Надежды. А там даже ночью полно народу. Плюс контейнеры раскрываются странным образом – подобно цветочным бутонам просто распадаются. Бам… и все содержимое на виду. Хотя иногда оно конечно прикрыто тентом, но это случается прямо редко. Украсть ничего не получится – там полусферы и Владыка проследит, чтобы наградного добра не касались чужие руки.
Результат твоей удачи принадлежит только тебе.
Удачи… ага…
– Вон там! Это он! – взлетевший по лестнице парень охранник тыкал в меня пальцем – Он меня послал!
– Уймись – тихо бросил поднявшийся следом мужчина в старомодном деловом сером костюме без галстука.
– Он…
– Заткнись…
– Ага… но он дробовики выхватывает влет! О… понял… ухожу…
Сделав глоток остывающего кофе, я с интересом продолжил наблюдать. Подойдя к тенту, незнакомец вежливо склонил голову перед вставшей навстречу ему старухе:
– Доброй работы и мира вашему почтенному семейству, добрая Бэлха из рода Болрог. Ваша работа на нашем участке – честь для Риториков Бездны.
– Охренеть – проворчал я, отворачиваясь.
Одновременно я уже в десятый раз за последние полчаса проверил системное меню.
Недоступно для гражданина Оди. (Ведется проверка).
С-сука!..
Эта системная недоступность неспроста. Система та еще жадная до глубоких ласк сука и не в ее интересах тянуть с предварительными ухаживаниями так долго! В этом мире стены вот-вот рухнут, следом обвалив на головы гоблинов фальшивое небо с нарисованными звездами! Не может такого быть, чтобы она не нашла для меня срочного применения! Но она все держит меня на пороге спальни…
Стоп…
Я невольно замер в своем насесте, глядя на поросшие зеленкой городские руины…
Да ну нахер, гоблин… ты обиделся что ли? Огорчился системной холодностью? Так привык к горячим обнимашкам с вечно ждущей тебя и все всегда прощающей Камальдулой, что такая вот холодность глубоко задела за живое?
Охренеть…
Не потому ли я рванул в бар спешно бухнуть и не потому ли решил закинуться наркотой, когда понял, что в мою честь не звучат системные фанфары и никто не торопится со слезами на машинных очах поплакаться о той или иной куче токсичного дерьма, что срочно требует моей помощи в его разгребвании?…
Да нет…
Нет…
Ну нет… лучше уж сразу вышибить себе мозги о стену, нащупать в мозговой каше бусину нейрочипа, раздавить ее и только затем сдохнуть, показывая оттопыренный средний палец системному горизонту…
Мечты… мечты… а контейнеры тухнут…
– …ин Оди.
– А? – я рывком повернулся к маячившему темному пятну, что обрело четкие контуры и оказалось терпеливо ждущему незнакомцу:
– Добрый день, господин Оди. Я Пиквик. Глава администрации Риториков Бездны. Рад знакомству.
– Охренеть…
– Прошу прощения? Возможно мой костюм или манера речи вызывает некое отторжение на подсознательном уровне? Или сознательном, конечно – я никоим образом не намекаю, что вы из тех кто действует сугубо на рефлексивно-интуитивно уровнем, отторгая зрелую сознательную оценку. Вы четко и ясно дали понять о своих намерениях и своей цене, если я правильно понял почти несвязную речь младшего охранника Жордеса.
– Прозвище Агнец ему ты дал – кивнул я, оценивающе оглядывая администратора Пиквика.
– Меткое замечание. Догадка? Или…
– Только такой как ты мог назвать кого-то бараном красиво – хмыкнул я, поднимаясь с кресла – Сделай над собой усилие, Пиквик. Говори проще. Или найди того, кто будет говорить просто и четко.
– Но разве нам требуются долгие беседы, господин Оди? Я старательно оцениваю людей всю свою сознательную жизнь. С самого момента пробуждения в этом славном и чуток мрачном городе. И я умею разговаривать проще – вот как сейчас. Пусть некоторые словесные обороты я считаю чуждыми мне и оскверняющими речь любого разумного существа, я все же не отторгаю окончательно их вербальную вескость и доходчивость. Выражение «Делай, падла!» во многих случаях срабатывает куда лучше многих других… менее доходчивых выражений.
– Бараном? – недоумевающе моргнул Жордес, крутя головой – Кого бараном назвали?
– Мы ценим и уважаем семейство Борлог. Надеюсь это на взаимной основе – улыбнулся Пиквик – Не угостите нас парой чашек кофе?
– Угостим – кивнула старуха и, повернувшись, ткнула пальцем в молодежь, что наверняка были ей столь же родными по крови как я – Не вздумайте запоминать эти сраные модные словечки! Не про вас они, косоротые мои! Подбросьте веток в очаг, поставьте чайник с чистой покупной водой. И не умничайте!
Поняв, что никто никуда не собирается, я вдел ноги в предложенные дедовские штаны, бросив короткий взгляд на свое отмокающее в ржавом тазу барахло. Жидкая сине-серая пена давала надежду, что вся пропитавшая одежду вонь будет убита вместе с грязью. Крепкие старушечьи руки, что до хруста выжали мою футболку и шмякнули ее обратно в таз, добавляли уверенности этой смутной надежде пришедшего в себя гоблина.
– Гнойный Каньон – пробормотала Бэлха из рода Болрог и взялась выжимать мои трусы – Срань ползучая! Это ж надо!
– Квота – с максимальной отчетливостью произнес я – Тройная квота на введение кода для получения контейнера. Она есть у Риториков?
– Прежде чем перейти к торговому аспекту…
– Ответь! Если квоты нет – я зря теряю время! А времени у меня в обрез…
Прежде чем ответить, Пиквивк несколько секунд задумчиво молчал, а затем, опустившись на подставленный ему покрытый шкурой ящик, признался:
– У нас нет тройной квоты.
Я зло скрипнул зубами:
– Тогда разговора не будет.
– Подожди! Прошу принять во внимание мою терпеливость и готовность к диалогу! Я глава администрации серьезной городской группировки! Но я сижу здесь перед почти голым незнакомцем что пообещал манну небесную и готов выслушать его, хотя он пока никак не доказал своих возможностей!
– Сидя здесь ты доказываешь очень простую вещь, гоблин – вы в отчаянии. В настоящем сука черном отчаянии, что уже изъело ваши мокрые от холодного пота жопа до сквозных дыр…
– К-хм… это всего лишь слова. Но не доказательства твоих возможностей.
– Я бы доказал – медленно кивнул я – Но на кой хрен мне доказывать тебе что-то, если у тебя нет ничего нужного?
– Но…
– Ответь, администратор Пиквик… для тебя важно вытащить как можно скорее тех запертых в руинах бойцов?
– Да!
– Жизненно важно?
– Да! У них кончается вода… или уже кончилась. Есть раненые. Другие группировки игнорируют тот район, что означает неизбежное повышение количества мутантов в той области… и неизбежное снижение шансов вырваться из того котла живыми… или даже просто пробиться туда… время играет против нас.
– Жизненно важно – повторил я – Так вот, администратор Пиквик… для меня столь же важно прямо сейчас ввести три кода и получить три контейнера. Важнее этого нет ничего! Понял? Вообще ничего! Я должен получить тройную квоту и ввести коды!
