«Ты вспомнил о моем существовании? Какая приятная неожиданность…»
Заслужил твой сарказм, не спорю. Можно задать вопрос?
«Даже если нельзя, тебя это не остановит, ведь так?» – Констатация факта, а не вопрос.
Ну почему же… А, не буду переигрывать! Скажи, поблизости есть хоть одно обитаемое местечко?
«Что тебя интересует?»
Постоялый двор или, на худой конец, просто привал охотников.
«И ты в самом деле рискнешь выйти к людям?»
А что такое? Фрэлл, совсем забыл! Да, не та у меня физиономия, чтобы свободно разгуливать по Четырем Шемам. Если даже вполне мирные с виду селяне, живущие по соседству с Гизариусом, оказались кровожадными мстителями, то здесь, в Пограничье, я могу нарваться на «немедленное приведение приговора в исполнение».
«Правильно мыслишь…» – Ухмыляется.
Я всегда мыслю правильно! Но не всегда – вовремя…
Тщетно пытаясь придумать вариант действий, гарантирующий безопасность, ваш покорный слуга шагал еще с четверть часа, пока тихий голос за спиной не попросил:
– Ты не мог бы… идти помедленнее?
– С какой стати? – огрызнулся я, недовольный тем, что меня отвлекли от построения причинно-следственных цепочек.
– Ну… Ведь учат, что сильный должен заботиться о слабом… – робко заметил мальчишка.
Я замедлил шаг. Остановился. Повернулся. Скрестил руки на груди и хмуро уставился на личико, казавшееся совсем белым на фоне сочной зелени вечернего леса.
– Любопытное замечание. Особенно когда оно исходит из твоих уст.
– Почему? – совершенно искренне удивился он.
– И ты еще спрашиваешь?! – Я постарался вложить в свой голос все доступные оттенки чувств от злорадства до тихой грусти.
– Я не понимаю… – Он не понимает?! Да как это может быть? А ведь и точно. Не понимает. Видно по глазам. Чем дальше в лес, тем…
Я вздохнул:
– Если у тебя в столь юном возрасте уже шалит память, сочувствую. И попрошу впредь не пытаться указывать мне, как я должен поступать!
– Но… Всегда же так… В книжках пишут… – Ребенок не оставлял попыток прояснить ситуацию.
– В книжках? – ваш покорный слуга поперхнулся от смеха. – Знаешь ли, не все, что можно прочитать, является правдой… Хотя и там иногда случается набрести на истину, но сия дама при близком знакомстве оказывается весьма неприятной особой … Ты много читаешь?
– Не много… Меньше, чем требуется для обучения…
– Какого обучения?
– Ну, мне же нужно будет когда-нибудь заниматься государственными делами, – просто и печально заявил принц.
Неимоверным усилием вернув брови на положенное им место, я покачал головой:
– Не рановато ли думать о столь незавидном будущем?
– Незавидном? – Кажется, он немного обиделся.
– Лично мне не хотелось бы взвалить на свои плечи заботу о целом государстве, – пояснил я, и принц, похоже, понял, что имеется в виду, потому что вздохнул:
– Но мой долг…
Хм. Уж я-то знаю, что означает это слово… Бедный ребенок… Стоп! Я уже начинаю его жалеть? Совсем рехнулся, наверное… Вместо того чтобы нанести равноценное оскорбление, я готов погладить мальчишку по головке! Иногда сам себе удивляюсь…
– И все же, можно идти чуть помедленнее? – Надо же, какой упорный!
– Приведи хоть одну стоящую причину.
– Я… У меня голова кружится.
– От голода?
– Н-нет… – Ответил он как-то неуверенно, а я только сейчас заметил темные пятнышки на бескровных губах.
– Ты что-то ел?
– Ягоды…
– Какие, к фрэллу, ягоды?!
– Ну, на том кусте были… такие аппетитные…
– Кретин! Они же ядовитые!
Ох, не надо было этого говорить: ребенок побледнел еще больше и пошатнулся.
– Не волнуйся, все поправимо… – И как поступить? Лечить я никогда не умел, да и поздно уже что-то делать: прошло не менее получаса с тех пор, как я просил лешака направить меня на нужный путь… Яд наверняка успел всосаться в кровь… Фрэлл!
– У тебя что-нибудь болит?
– Н-нет… Только…
– Что?!
– Немного холодно, но… К ночи ведь всегда холодает…
Тысячу раз фрэлл! Я скинул куртку и помог парню просунуть руки в рукава. Лоб почти ледяной… Только этого мне не хватало – быть нянькой при больном дитяти!
«Может быть, в этом твое Призвание…» – Задумчивое наблюдение.
Нянчить?!
«Хранить… Защищать… Наставлять…»
Вытирать сопли! Ты так и не ответила: есть поблизости живые души?
«В двух милях в том направлении, куда ты и шел…»
Опасность?
«Магии там нет…»
И на том спасибо!
Но до обиталища людей – кем бы они ни оказались – еще нужно добраться…
– Ты можешь идти?
– Н-не знаю… – Вряд ли может: уже и зубы начинают стучать. Еще свалится по дороге. Опять придется отвечать за все…
– Тогда я тебя понесу.
– Понесешь? – Недоумение, граничащее с потрясением. – Но ты же…
– Оставим диспут о силе и слабости до лучших времен! Удержишься у меня на спине?
– Попробую…
– Ничего, кажется, я знаю, что делать…
С пятой попытки я оторвал полосу от низа рубашки и обмотал ею запястья принца.
– Так ты точно не упадешь!
Я согнулся, продевая шею в кольцо дрожащих рук, изловчился, подхватил руками тощие колени ребенка и выпрямился.
М-да, не так уж тяжело, но ведь и я – не Борг. Впрочем, мне нужно только дотянуть до людей, а там слезно буду просить помощи. Надеюсь, никто не откажется поучаствовать в таком благородном деле, как спасение жизни…
Даже если миль было всего две, для меня они шли за все четыре: не имея привычки носить груз, я вспотел после первой же сотни шагов. По крайней мере, тепло моего тела помогало принцу согреться… Наверное. Не знаю, что он чувствовал, потому что разговаривать с моей стороны было неоправданной тратой сил, а с его стороны… Лихорадка развивалась стремительно, и, возможно, юное сознание было унесено ледяным ветром в самые дальние дали…
Мантия не обманула: магии не ощущалось.
Уютная полянка. Крытый фургон, старенький, но аккуратный. Распряженные лошадки – пегая и гнедая – мирно жуют траву на виду у путников, устроившихся на ночлег. Я вижу двоих. Мужчина и женщина.
– Мир вашему очагу, добрые люди! Не откажите в помощи…
Я осторожно сгружаю свою ношу, не дойдя до весело потрескивающего костра десятка шагов. И тут мой затылок встречается с чем-то тяжелым и твердым…
Фрэлл, как раскалывается голова! И в ушах звенит. Или гудит? Не могу точно охарактеризовать этот звук, но слышу я плохо. Какое-то время. Постепенно сквозь плотную завесу тупой боли проникают голоса:
– Не слишком ли сильно ты его приложила? – басит мужчина.
– А какая разница? Если подохнет, тут же и прикопаем! – весело отвечает звонкий голосок, обладательница которого вряд ли разменяла третий десяток лет.
«Прикопаем»? Я возмущенно дернулся и тут же был поставлен перед следующим фактом: что бы эта парочка ни планировала сотворить с вашим покорным слугой, я не смогу им помешать. По примитивно простой причине: лежу на земле, на правом боку, а руки сплетены за спиной и надежно связаны – перекинуть их вперед не удалось бы и самому способному гимнасту. Что ж, придется отдаться на милость «победителей»…
– Эй, погляди, он очухался! – Какое тонкое наблюдение! Обожаю простые и цельные натуры…
Я открыл глаза.
А ночь все-таки наступила! Должно быть, пока я безуспешно пытался отловить свое сознание и вернуть беглеца на законное место, солнце зашло за горную гряду. Впрочем, отсутствие естественного источника света замечательно компенсируется жарко горящим костром. К сожалению, я лежу слишком далеко, и спина ощутимо стынет на сыром ночном воздухе…
В свете костра мой рассеянный взгляд заметил целых три человека. Женщина средних лет задумчиво помешивала в котле кипящую похлебку и, кажется, ничуть не интересовалась моим состоянием. Мужчина – примерно того же возраста, небольшого роста, но с размахом плеч не хуже, чем у моего знакомого рыжего великана, – стоял рядом с ней, терпеливо ожидая окончания священнодействия приготовления пищи. Чернявый и смуглый, он, похоже, был из тех, о ком говорят «недалекий»: грубые, но довольно добродушные черты лица и брови, насупленные в вечной попытке понять, о чем идет речь. Кстати, не подумайте, что я отношусь к таким людям с презрением или пренебрежением, напротив: я им немного завидую. Чем проще разум, тем легче ему живется на свете… Пара была одета неброско, добротно и удобно для путешествия – из разрезов женской туники выглядывали ноги, обтянутые штанинами, а куртка мужчины, готов поспорить, скрывала великое множество карманов, кармашков и карманчиков.
