Машина загудела, и господин Пепперминт тотчас же очутился в комнате. От ботинок его пахло паленой кожей, а правая штанина обгорела и еще слегка дымилась.

– В самый раз! – воскликнул он. – Еще каких-нибудь пять минут, и я взлетел бы на воздух вместе с островом! Подо мной уже дрожала земля!

– Хоть жарко там было, на острове? – спросил Субастик.

– Жарко – не то слово! – ответил господин Пепперминт. – Это был вулканический остров. Горячий пепел и жидкая лава. Хорошо, что ты вернул меня домой! Знаешь, я уже не решаюсь просить машину, чтобы она отправила меня еще куда-нибудь. С каждым разом путешествие становится все опаснее и опаснее.

– А какой тебе нужен остров?

– Я хочу, чтобы там светило солнце. Чтобы росли пальмы. Чтобы много было золотистого песка. Чтобы струились прозрачные ручейки, И чтобы вокруг было синее-синее море. – Лицо господина Пепперминта приняло мечтательное выражение.

– А почему бы тебе не объяснить все это машине желаний?

– Ты прав, – сказал Пепперминт. – Сейчас я именно это и сделаю... Хочу оказаться на острове, где были бы пальмы, золотистый песок, прозрачные ручьи, синее море и много-много солнца!

Машина загудела, и Субастик снова остался один. Он взял с полки газету, прочитал несколько строчек, потом сделал из нее голубя и начал запускать его из одного угла комнаты в другой. Когда прошло минут пять, он подошел к машине желаний и сказал:

Прошу родного папу

Скорей пожать мне лапу!

Машина завыла, и господин Пепперминт тотчас же оказался рядом с Субастиком. Он был без пиджака, и на его босых ногах сверкал золотистый песок.

– Поглядел бы ты на эту красоту! – воскликнул он. – Остров как на картинке: пальмы, песок и море. Мне так хотелось бы, чтобы ты отправился туда вместе со мной, увидел бы всю эту...

– Осторожно, папочка! – торопливо прервал его Субастик. – Только ничего не желай! Машина ведь еще включе...

Но было уже поздно – они только успели услышать прощальный щелчок машины и тут же очутились на берегу моря под кокосовой пальмой.

У ног их шумели волны, и огромные чайки кружили над морской гладью. А из густых джунглей доносились крики диких попугаев и визг обезьян.

– Замечательно! – восхищенно проговорил Субастик. – Твоя мечта сбылась, папочка!

– Но как же нам теперь быть? Это ужасно! – в отчаянии проговорил господин Пепперминт.

– Ужасно? Почему ужасно? Чем ты недоволен, папочка?

– Нам уже никогда больше не вернуться домой! – еле выговорил господин Пепперминт. – Теперь мы застряли здесь навсегда.

Бледный от ужаса, Пепперминт опустился на песок.

– Что с тобой, папочка? – удивился Субастик. – Сначала ты рвался сюда один, потом во что бы то ни стало хотел захватить меня с собой, а теперь сидишь и причитаешь!

– Я же просто хотел провести здесь несколько дней отпуска, но вовсе не собирался прожить на этом острове всю жизнь, – сказал господин Пепперминт. – И где же мы будем ночевать?

– Ничего не может быть проще, – ответил Субастик, – Мы построим хижину из пальмовых листьев.

– А есть мы что будем?

– Кокосовые орехи. Ананасы. Бананы. А иногда будем ловить рыбу.

– А пить что будем?

– Воду. И ничего другого. Недаром же ты попросился на остров с чистыми прозрачными ручьями.

– Так. А что мы будем делать, если я вдруг заболею? Ага, не знаешь теперь, что и ответить?

– А вот и знаю! Если заболеешь, то мы отправим тебя в больницу.

– В больницу? Интересно, в какую же?

– А в ту, что на улице Альберта Швейцера, – сказал Субастик и рассмеялся. – Рядом с трамвайной остановкой.

Тут господин Пепперминт разозлился не на шутку.

– А как я туда попаду? – спросил он срывающимся голосом. – Я в полном отчаянии, а ты еще позволяешь себе шутить!

– Но послушай, папочка, – не унимался Субастик, смеясь все громче и громче. – Взгляни-ка па мое лицо повнимательнее!

– На мордашку твою? Ох, ну и осел же я, то есть я хотел сказать, ну и болван же я! – воскликнул Пепперминт и тоже рассмеялся. – Знаешь, я уже так привык к машине желаний, что совсем забыл о твоей единственной уцелевшей крапинке.

– То-то и оно! Так пожелай же скорей, чтобы мы с тобой вернулись домой!

– Нет, теперь-то спешить некуда, – сказал Пепперминт и вскочил на ноги. – Теперь, когда я знаю, что мы можем в любую минуту вернуться домой, я охотно проведу здесь две-три недели отпуска.

И Субастику этого очень хотелось.

Они искупались в море, потом растянулись на песке и стали греться на солнце.

Скоро они проголодались. Не долго раздумывая, Субастик залез на пальму и начал сбрасывать вниз кокосовые орехи. А господин Пепперминт тем временем ходил по пляжу в поисках камня, с помощью которого можно было бы расколоть их жесткую скорлупу. Однако Субастик мигом скатился с пальмы, собрал орехи в кучку и разгрыз их своими острыми зубками.

Когда после долгих поисков господин Пепперминт вернулся назад с небольшим камнем в руке, все кокосовые орехи уже были расколоты и лежали рядком. Господин Пепперминт взял половинку ореха и залпом выпил кокосовое молоко.

– Когда ты здесь, Субастик, не надо заботиться о щипцах для орехов или о штопорах для бутылок.

– И о палатке тоже не надо заботиться, – сказал Субастик. – Потому что сейчас я построю для нас хижину.

Он собрал кучу палок, воткнул их в песок под углом, оплел пальмовыми листьями, и вскоре на берегу моря выросла незатейливая, но очень удобная хижина.

Вечером они уселись перед хижиной и стали любоваться луной и звездами, которые были здесь гораздо ярче и крупней, чем дома. Ветер переменился, он дул теперь с суши и тихо шелестел в пальмовых листьях.

Субастик громко зевнул.

– А где, собственно говоря, мы находимся, папочка? Не мог бы ты определить это по звездам?

Господин Пепперминт пристально вгляделся в небо, затем сказал:

– Наверно, я болел, когда мы проходили все это в школе. Впрочем, я так сильно обгорел на солнцепеке, что, надо думать, мы где-то на дальнем Юге.

– На Юге? Может, в южной части Тихого океана? – спросил Субастик и от радости запрыгал.

– Может, и там.

– По этому случаю я спою тебе песенку! – объявил Субастик.

– Но только, пожалуйста, одну! Больше я просто не выдержу, так мне хочется спать!

– Зато я спою тебе самую лучшую песенку:

Северное море, горе мне с тобой...

– Ведь ты, кажется, хотел сложить песню про Южное море? – удивленно заметил господин Пепперминт.

– А вот сейчас и сложу! Это просто пролог. Если хочешь что-нибудь похвалить, сначала надо рассказать в прологе, как плохо все остальное. Тогда и хвалить легче!

– Ладно, давай!

И Субастик начал снова:

Северное море, горе мне с тобой –

Не хочу дружить я с Северной звездой.

А на Средиземное вовсе б не глядел –

У меня хватает неотложных дел!

Очень мне не нравится бурный океан.

Волны все качаются. Он, наверно, пьян!

Мне куда милее добрый Южный Крест,

Съел я сто бананов за один присест!

В тропиках уютней, в тропиках теплей,

Веет нежный ветер с рисовых полей.

Плавать три дельфина учатся на круге.

Что ни говорите, лучше жить на Юге! –

подхватил господин Пепперминт. Он потянулся, зевнул и согнувшись забрался в хижину. Субастик последовал за ним, и вскоре оба уснули.

Сквозь сон донеслись до них гудки. С трудом продирая глаза, господин Пепперминт пробормотал:

– Перестань шуметь! Хозяйка ругаться будет!

– Я и не думал шуметь! – буркнул Субастик. Господин Пепперминт привстал: