«Четыре пера» был баром, где Холли расслаблялась. Он располагался неподалеку от ее квартиры, и, как догадывалась Сюзи, Холли частенько туда заглядывала.

Сюзи бар не понравился: там было шумно и многолюдно, все нещадно дымили сигаретами и вели себя слишком развязно. На девушек там никто не обращал внимания, и это задевало самолюбие Сюзи. Обстановка в этом баре напоминала ту, к которой она привыкла в своем захолустье и от которой бежала, чтобы стать звездой, в Лондон. Поэтому она предпочитала отдыхать в каком-нибудь приличном клубе или модном баре.

Но в этот вечер обстановка в баре была иная. Это Сюзи почувствовала, едва лишь они вошли в полутемный зал: там было слишком много женщин, а нескольких мужчин, стоящих у стойки, отличали поразительно развитая мускулатура и подчеркнутое безразличие к происходящему вокруг них. Холли зашла в уборную, потом купила у стойки четыре бутылки пива и подошла к Сюзи, изумленно рассматривающей странную публику.

— Мы пришли вовремя! — радостно воскликнула Холли. — Давай подойдем поближе к помосту!

Она стала проталкиваться сквозь плотную толпу зрительниц, увлекая за собой Сюзи и не обращая внимания на угрозы и недовольные выкрики, несущиеся им вслед.

— Стой здесь! — сказала она, когда они протиснулись к сцене. — Зрелище стоит того, чтобы из-за него нам намяли бока.

Заиграла музыка, и трое загорелых мускулистых мужчин в обыкновенных костюмах вышли на подиум. Зал взорвался воплями возбужденных женщин. Актеры начали танцевать.

Дальше началось что-то невообразимое. Мужчины на сцене стали раздеваться. Толпа зрительниц озверела и подалась вперед, грозя снести сцену. Покосившись на Холли, Сюзи с удивлением обнаружила, что та орет как ненормальная, пьет пиво из горлышка и беззастенчиво пялится на полураздетых актеров.

Один из них заметил ее и крикнул:

— Эй, Холли! Залезай сюда! Нам потребуется твоя помощь!

— С удовольствием, ты же знаешь! — крикнула в ответ темнокожая красотка и подалась вперед. Актер наклонился и поцеловал ее.

От удивления у Сюзи глаза полезли на лоб. Раскрыв рот, она смотрела, как высокий и широкоплечий танцор с бархатистой смуглой кожей, щедро смазанной маслом, целует ее подругу. Холли бесцеремонно поглаживала его плоский живот, дергала за волосы, стянутые в хвостик на затылке, и дотрагивалась до набедренной повязки. Когда она чересчур увлеклась, актер шутливо шлепнул ее ладонью по шаловливым ручонкам.

— А ты, как я вижу, сегодня не одна, Холли! Познакомь меня с подружкой! — сказал он, покосившись на Сюзи.

— Так вы знакомы? — изумленно воскликнула она.

Холли расхохоталась, озорно сверкнув глазами. Она была перевозбуждена и сочилась вожделением. Окинув Сюзи насмешливым взглядом, Холли обернулась к танцору и махнула рукой:

— Она еще ребенок, не приставай к ней!

Оскорбленная до глубины души, Сюзи обожгла ее обиженным взглядом и посмотрела на актера. Он пронзил ее хищным взглядом, от которого у нее мурашки побежали по коже, а ноги приросли к полу. Танцор наклонился, и его свежий мужской пот ударил ей в ноздри. Покачивая бедрами, он прошептал ей на ушко:

— Увидимся после шоу, крошка!

Он стоял так близко, что она отчетливо видела багровую головку члена за узкой кожаной повязкой, прикрывавшей его мужское достоинство. Сюзи показалось, что она вот-вот кончит. Она почувствовала себя жестоко обманутой, когда танцор отошел от края сцены и присоединился к своим коллегам, которые обнимали и целовали Холли у всех на виду. В голове у Сюзи помутилось.

Она даже не заметила, когда Холли вскарабкалась на помост. Судя по блаженному выражению лица, ей нравилась новая роль. Она двигалась по сцене с ловкостью профессиональной танцовщицы. А когда двое актеров подняли ее на руках, а третий стал тискать ее груди и ягодицы, Холли потянулась, словно кошка, и нахально осклабилась.

Женщины в зале пришли в неистовство. Они требовали, чтобы танцоры поскорее разделись. Сюзи не верила своим ушам и глазам, такое она видела впервые…

Актеры раскачали Холли за руки и за ноги, швырнули ее в обезумевший зал и пустились в бешеную пляску. Наконец они сорвали с себя набедренные повязки и стали танцевать голыми.

Толпа осатанела, Сюзи подумала, что сцену сейчас снесут. Все рванулись вперед. Холли схватила Сюзи за руку и утащила ее за кулисы. В дверях стоял, скрестив на груди руки, рабочий сцены, похожий на сказочного людоеда. Но и он, как оказалось, знал Холли и, приветливо улыбнувшись ей, пропустил девушек в служебное помещение. Там отдыхал один из темнокожих танцоров.

— Привет, крошка! — воскликнул он. — Ты пришла на вечеринку? Да не одна, а с подружкой!

— Сюзи поедет домой! — ответила Холли. — А я останусь.

— Я не хочу ехать домой! — возразила Сюзи. — Почему мне нельзя остаться?

— Я тебе потом все объясню, — нахмурившись, ответила Холли. — Вечеринка только для своих…

— Пусть девчонка остается, — заступился за Сюзи танцор.

— Послушай, Сюзи, я хочу хорошенько оторваться и оттянуться. Ты поняла? А тебе нужно выспаться: завтра съемки!

Сюзи ошалело захлопала глазами: она не знала таких словечек. Однако признаваться в этом Холли ей не хотелось, поэтому она передернула плечиками и фыркнула: дескать, не дура, все понимаю, только ты напрасно за меня волнуешься.

— Будь паинькой, поезжай домой! — повторила Холли.

— У меня возникла идея получше! — вмешался в спор танцор, который пытался соблазнить Сюзи во время представления. — Малышка, промочи горлышко и отдохни немножко!

В пику упрямой подруге Сюзи взяла предложенный ей бокал и залпом осушила его. Танцоры начали о чем-то разговаривать с Холли, а оставленная без внимания Сюзи плюхнулась на стул, обтянутый плюшем, и, вытянув ноги, откинула назад голову.

Спустя несколько минут она почувствовала странную тяжесть во всем теле. Голоса и смех присутствующих доносились до нее как сквозь вату, она не могла разобрать ни слова. Ее сморил тяжелый сон, и она пробормотала:

— Пожалуй, я немного посплю…

Проснувшись на другое утро в одиннадцать часов, Сюзи долго не осмеливалась пошевелиться: такой головной боли с похмелья она еще не испытывала. Холли смерила ее сочувствующим взглядом и воскликнула:

— Вставай немедленно! Мне нужно тащить тебя через весь город к Себастьяну!

Сюзи что-то нечленораздельно промычала и накрылась подушкой от яркого света, слепившего глаза.

Но Холли не отступала, она принялась трясти Сюзи за плечи, приговаривая:

— Вставай, говорю тебе! Нужно чистить перышки и сматываться!

— Отвяжись! — промычала Сюзи. — Я умираю.

Язык распух и едва шевелился, она с трудом произносила слова. Однако настойчивость подруги вынудила ее собраться с остатками сил и встать. Едва волоча ноги. Сюзи по стеночке прошла в ванную и встала под душ. Ледяная вода моментально отрезвила ее, она включила горячую воду и стала с наслаждением мыться.

Холли быстро смекнула, что это может затянуться надолго, и, выключив воду, вытащила Сюзи из-под душа и стала растирать ее полотенцем.

— Я сама! — Сюзи попыталась отнять у нее полотенце.

— Некогда! — рявкнула Холли. — Себастьян сбесится, если увидит тебя в таком виде.

Сюзи нахмурилась. В голове кто-то стучал по барабану, во рту была помойка, словно она закусывала грязным носком. Некоторые эпизоды вчерашней вечеринки начали всплывать в памяти. Но как она оказалась в квартире?

— Холли, что с нами вчера произошло? — слабым голоском спросила она, безвольно уронив руки.

— А ты ничего не помнишь?

— Абсолютный провал памяти! Неужели я так напилась?

— Винсент растворил в твоем напитке какую-то пилюлю, — пожала плечами Холли. — Ты, похоже, раньше не глотала такие таблетки, вот тебя и развезло. Не волнуйся, крошка, со мной тоже так было поначалу. А теперь, как видишь, привыкла.

— Кто такой Винсент?

— Тебе лучше знать! — хохотнула Холли. — Ведь вы с ним протанцевали весь вечер. Или ты и это забыла?