– Ладно. Зря я заговорила об этом. Я хотела, чтобы ты заснул прежде, чем вспомнил о том, что надо идти в свою комнату.

– Правда? – удивился он. – Ты хочешь, чтобы я спал здесь?

– Да.

– Тогда тебе придется вести себя очень тихо, иначе я с воплем отчаяния брошусь в свою спальню.

Она захихикала.

– Спи, – приказал он.

– Да, милорд.

Она заснула моментально.

– А вот и наш элегантный молодожен. – Сэр Джералд Стэплтон остановился в дверях читального зала клуба «Уайтс», затем небрежной походкой вошел внутрь и заглянул в газету «Морнинг пост» через плечо своего друга. – Майлз, ты выглядишь вполне довольным жизнью.

Граф Северн свернул газету и поднялся с кресла.

– Давай найдем комнату, где нам не придется напрягать голоса, чтобы шептать, – предложил он. – Кстати, Джер, а почему я, собственно, не могу быть довольным собой? Я женился всего два дня назад, сегодня в утренних газетах весь свет прочитает объявление о моей женитьбе, и на меня посыплются сотни поздравлений.

Словно в подтверждение своих слов он остановился и пожал руку одному знакомому, который подошел его поздравить.

– После целых двух дней дома ты, наконец, решил вернуться в более привычную обстановку, – сказал сэр Джералд. – Должен признаться, вчера я весь день тебя искал. Мне пришлось поехать на скачки с Эпплби и Хендриксом, а вечер провести в компании Филби и его друзей. Зря ты тратился на объявление в газете, я и так рассказал твою печальную историю, и все тебе посочувствовали.

Граф усмехнулся:

– Ты убежденный циник. Когда я уходил, Эбби уселась писать письмо родственнице в Бат. При этом она очень долго водила пером по носу и, наконец, сама попросила меня уйти, признавшись, что в моем присутствии не может сосредоточиться. Она вообще не любит писать письма.

Друг подозрительно взглянул на него.

– О, так ты покорно покинул не только комнату, но и дом, Майлз? Уже через два дня сбежал из собственного дома? Не слишком хорошее начало, старик.

Лорд Северн расхохотался.

– Мне еще разрешили не ходить на Бонд-стрит сегодня днем, – сказал он. – Одно из платьев сидит на Эбби не слишком хорошо, и нужно кое-что переделать.

– Ты, несомненно, предпочел остаться в стороне и не слышать, как она будет ругать портниху, – отозвался сэр Джералд. – Итак, Майлз, неужели твоя жена оказалась именно такой, какую ты хотел, – тихой, скромной, незаметной, на которую можно не обращать внимания?

– Мне кажется, я слышу в твоем голосе коварные нотки, – ответил граф. – В таком случае тебе приятно будет слышать, что Эбби может болтать без умолку весь день, если только кто-нибудь не захочет вставить слово или она не поймет, что слишком много говорит.

– А-а, – протянул сэр Джералд, – я начал это подозревать уже в день твоей свадьбы. Кроме того, она достаточно хорошенькая, чтобы доставить тебе кучу неприятностей, если захочет. Мне жаль, Майлз, но не говори, что я тебя не предупреждал,

– Нет, – с улыбкой ответил граф, – этого, Джер, я сказать не могу. Вчера она достойно поставила на место маму и сестер.

– Твою мать? – пораженно переспросил сэр Джералд.

– Сказала ей сидеть тихо и перестать распоряжаться моей жизнью, – ответил Майлз, – потому что теперь это входит в ее обязанности графини.

– Она так сказала? – В голосе сэра Джералда прозвучали нотки ужаса.

– Вообще-то, – рассмеявшись, ответил лорд Северн, – Абигайль предложила матери сидеть тихо, так как она сама может заказать свежий чай, но имела в виду то, что я сказал тебе. Я думаю, Джер, что мне попалась жена с характером.

– Другими словами, теперь она будет распоряжаться твоей жизнью, как это всегда делали твои мать и сестры, – уныло проговорил его друг. – Ты попал из огня да в полымя, Майлз, а продолжаешь глупо улыбаться и считать, что мир – это раковина, в которую можно спрятаться. Боже, что за дурацкое сравнение я привел! Но не важно, к концу года на тебя будет больно смотреть. Попомни мои слова.

Граф запрокинул голову и расхохотался.

– Думаю, Джер, она мне подходит, – сказал он, – я почти в этом уверен. Несмотря на ее словоохотливость, которая, признаюсь, стала для меня сюрпризом, она в глубине души застенчива и стремится во всем мне угодить. Мне она нравится.

– Старается тебе угодить? – переспросил сэр Джералд. – Настолько, что смогла компенсировать тебе потерю Дженни, Майлз?

– Послушай, – граф поднял руку, чтобы остановить разошедшегося товарища, – это интимная информация, Джер.

– Ты знаешь, что Норткот и Фартингдейл дерутся из-за Дженни, – спросил сэр Джералд, – и ее цена все возрастает? Вряд ли Фартингдейл сможет позволить себе оплачивать ее услуги, хотя он более красив, нежели Норткот, и Дженни явно отдает ему предпочтение.

– Как поживает Присей? – в свою очередь, спросил граф. – Она все еще угрожает тебе уехать домой в провинцию?

– Какой-то бывший деревенский поклонник хочет ее вернуть, – ответил его друг, – хотя знает, во что она превратилась. Я все время повторяю ей, что она должна поехать. Жизнь куртизанки не для нее. Целый год иметь одну и ту же любовницу – слишком долгий срок, в них начинает просыпаться собственнический инстинкт. Как насчет того, чтобы пойти днем в Таттерсолл, Майлз? Я присмотрел двух серых кобыл.

– Я обещал Эбби отвезти ее на прогулку в парк, – ответил граф, – а перед этим научить ее танцевать вальс.

Друг непонимающе уставился на него.

– Она никогда раньше не вальсировала, – пояснил граф, – а сегодня вечером бал у леди Тревор. Я обещал научить ее.

– Боже мой, – воскликнул сэр Джералд, – чувствую, что петля вокруг твоей шеи затягивается слишком быстро, Майлз. Я настоятельно рекомендую тебе сказать своей женушке, что ты едешь в Таттерсолл, а лучше пошли ей записку.

– Ты ведь играешь на фортепиано, – сказал граф, – ты как-то признался мне в этом, Джер. Приходи поиграть для нас, иначе мне придется самому насвистывать мотив вальса. Не думаю, что Эбби умеет петь. Во всяком случае, когда я спросил об этом, она захохотала, заразила меня своим смехом, но на вопрос так и не ответила.

– Не пытайся затащить меня в ваше уютное семейное гнездышко, – сказал сэр Джералд, выразительно пожав плечами. – Если ты хочешь, чтобы твоя жена научилась вальсировать, найми ей учителя танцев, а сам в это время займись мужскими делами. В противном случае ты пожалеешь, попомни мои слова.

– Я всегда знал, что ты настоящий друг, – сказал граф, поднимаясь, – так что мы будем ждать тебя в три часа, Джер,

– Ладно, – отозвался друг.

– Не беспокойся, если приедешь чуть раньше, – продолжил лорд Северн, – мы с женой будем дома.

Он улыбнулся, повернулся, чтобы пожать руки еще парочке доброжелателей, а потом прошел через комнату на выход.

Джералд, возможно, прав, думал он по пути домой. Эбби оказалась не тем тихим, застенчивым созданием, за которое он принял ее во время первой встречи. Может быть, со временем она захочет всецело распоряжаться его жизнью, и тогда ему придется твердо сказать ей, кто в доме хозяин, чего он никогда не мог себе позволить ни с матерью, ни с сестрами. Но граф считал, что до такого не дойдет. Несмотря на ее разговорчивость и уверенное разумное поведение вчера в присутствии его матери, Майлз чувствовал, что в глубине души Эбби была невинна и застенчива. И Джералду он сказал сущую правду: в эти два дня она старалась во всем ему угождать, не посягала на его свободу, приложила все усилия, чтобы убедить мать в их с ним безумной любви, и даже сделала такую прическу, которую он похвалил в первую брачную ночь. И она не противилась тому, что он делал с ней в постели. Граф с улыбкой вспомнил, как она искренне призналась, что совсем не находит все это неприятным, несмотря на то что он предпочитал такие удовольствия, которые благородный джентльмен вряд ли мог позволить со своей женой, и занимался с ней любовью много раз, чего от жен вообще нельзя требовать, по мнению ее знакомых. Она не возражала против того, чтобы он взял ее второй раз не только в брачную ночь, но и на следующую ночь тоже. Сегодня утром он едва сумел сдержаться, хотя снова безумно желал ее.