Правда, маг не знал, что проклятая кукла, которая была на Варге, поменяла хозяина, и сейчас переняла от него невидимость и прилипла к спине мага-артефактора, поэтому ему стоит не просто идти, а бежать.

***

Куда меня засосало, я не понял, но зато понял, что мне тут не очень рады. Выплюнуло меня пространство прямо из-под потолка, а тут метра три было. А если бы я ушибся? О чем хозяин этого места думает? Как так можно? Хорошо, что я успел сгруппироваться и приземлиться на ноги, отчего в воздух поднялась лежавшая на полу пыль.

Кстати, а где я нахожусь?

По-быстрому осматриваюсь, и вижу, что я попал в какой-то старый дом. Ну, это даже не прикольно. В какой мир меня забросило, и что с тем коллекционером?

В комнате, кроме меня, ничего не было. Она была полностью пустой, разве что здесь находилась парочка дверей, которые вели куда-то дальше.

Хм… Проверяю стены взором, и вижу, что ничего опасного, на первый взгляд, там нет.

Внимание! Это место находится в странном измерении для человеческого понимания. Отсюда нет выхода, кроме, как пройти его. Но это редко кому удавалось.

Угу, редко. Ну раз так, то зачем мне спешить? Кстати, заметил что проклятой куклы со мной больше нет. А значит, она осталась там, тоже неплохо. Думаю, Шкетсам понравится та волна зомбарей.

Достаю из инвентаря маленький раскладной столик и рыбацкий мягкий стул. На столик разложил еду, которую взял с собой в столовке, и решил пока спокойно перекусить.

Конечно, смотрю по сторонам и жду, откуда будет атака, но вот, по правилам жанра, все должно начаться, когда я пройду в одну из дверей. Если я прав, то я не вижу смысла идти туда голодным.

А я таки проголодался, пока сражался с зомбарями.

Перекусив и отдохнув, я обратился к Бездне.

– Не просветишь меня, что это за хрен? — спросил ее.

— Это дом одного коллекционера, у которого было весьма странное хобби. Кстати, он тоже был человеком. Можешь считать, что зашел в гости к сородичу, — зачем она мне говорит то, что я и так знаю. — Могла бы и больше сказать, но зачем? Тогда это перестанет быть интересным.

И смех…

Ну, спасибо, блин, помогла…

Ладно, собрал все свои вещи, и наобум выбрал комнату, в которую сейчас войду. Вот не может же быть ничего страшного в месте, где повсюду лежат детские игрушки, а на стенах висят картины с изображением детей.

Ладно, вхожу…

Ну, вошел… В руках два коротких меча, и... Почему никто на меня не нападает?

Правда, со словами о нападении я поторопился. Вроде это не умный дом, чтобы дверь сама за мной закрылась, да еще с таким хлопком. Быстро поворачиваюсь к ней, и достаю молот.

— Вот ты реально думаешь, что этот дружок не сможет тебя открыть? — дверь все поняла, и сама приоткрылась. — Вот и молодец, не шути так больше со мной.

Такс… С дверью разобрался, и показал ей, кто в доме хозяин. Кстати, о хозяевах.

— Ну, есть здесь кто? Или я тут должен умереть от старости? — громко спрашиваю пустое пространство.

Мне никто не отвечает. А зря… В руке появляется стрела буйство вьюги. У них тут, конечно, не жарко, но я могу сделать из дома ледник.

На эту угрозу дом никак не отреагировал, а жаль.

Стал обходить комнату и смотреть, что здесь и как. С виду она заброшена, о чем давно говорят слои пыли. Четыре картины, на которых изображены маленькие девочки, лет шести-восьми, не старше.

Вот почему я задницей чую, что с ними не все так просто, как хотелось бы?

— Ну что, мелочь? Вся проблема, вероятно, заключается в вас? — Ну, пусть думают те, кто наблюдает, что у меня шиза.

Не факт, правда, что здесь есть наблюдатели.

Внимательно, во время ожидания, следил за детской лошадкой в виде качелей. Ну, во всех же фильмах именно такая игрушка начинает качаться сама по себе. Кстати, стрелы изгнания нежити у меня тоже есть. Это так, на всякий случай.

— Поиграешь с нами? — ну, наконец-то, обрадовался я, когда услышал голос за своей спиной.

Пока поворачивался, сложилось чувство, что путешествовал во времени. Вместе с моим оборотом менялась комната, и теперь она выглядела обжитой и уютной. А возле пустых портретов стояли четыре девочки в нарядных платьях.

— Извините, но я с чужими детьми не играю, а то меня не так поймут. Времена нынче такие… — с улыбкой говорю, а сам внимательно слежу за ними.

Они переглядываются между собой, и смеются.

— А сказку расскажешь? — с улыбкой выходит самая смелая из них, и надвигается на меня.

— Сказку... можно, — делаю заминку, чтобы показать, что задумался. — Жил был Варг, и он любил убивать, а поэтому его лучше не бесить.

— А кто такой Варг? Моего отца звали Зарчен, и он любил меня бить.

Ха! Три раза Ха! Она решила взять меня на сочувствие? Почему я должен делать это? Мне плевать как бы… Особенно я ощущаю, что на мои мозги что-то пытается давить.

— А мой скормил моим мясом свиней, чтобы они выросли здоровыми и толстыми, ­­– вышла вперед еще одна девочка, и покружилась передо мной.

После этого ее облик изменился. Это была изуродованная фигура, без кусков мяса, и вся кровоточащая.

— Тебе меня жалко, скажи? — спросила она у меня загробным голосом.

Ммм… нет?

В мире случается разное, что уж поделать. За ней стали меняться и другие. Одна из них была похожа на утопленницу, другая стояла с зашитыми глазами и ртом. Еще нитки были такими грубыми, что явно была видна работа непрофессионала.

Та, что заговорила первой, вся была в синяках и гематомах, с заплывшими глазами. А последняя была синего цвета, и на шее у нее висела веревка, намекая, что ее повесили.

— Мы любили своих родителей. А они с нами так поступили, — жалобно сказали они в один голос. — Мы хотели просто жить и веселиться. Почему они так жестоки к нам? Тебе нас совсем не жалко, хоть капельку?

— Ну, конечно… Нет… — кажется, я сумел их удивить, и затем увидел их слезы. — Не того человека вы встретили, у которого можно выпросить жалость. Особенно, когда я ощущаю ментальное давление.

Мои слова их разочаровали, кажется. Еще они что-то жалобное там шептали, пытаясь рассказать о своей жизни. А мне и вправду было пофиг. То, что было, уже не изменить. А жалеть мне и так есть кого. У меня целый клан на обеспечении.

— Прошу… Дай нам почувствовать себя живыми... Обними нас…

Ага… разбежался. Смотрите, это не я там бегу-спешу обниматься?

Еще минут десять я стоял и слушал их с ленивым видом. А затем они мгновенно сгорели в иллюзорном пламени.

Внимание! Вы не проявили жалости к проклятым душам, и изгнали их из этой реальности. Вы можете пройти дальше.

Стою с открытым ртом, и не знаю, что мне делать, плакать или смеяться. Эта ловушка была рассчитана на жалость? Я бы их пожалел и попал в ловушку? Ну, не повезло им тогда. Они не входили в мой ближний круг людей, чтобы получить мою жалость, да и вообще какие-либо эмоции. Жаль только, что не так у меня все хорошо с головой. Я вроде и понимал, что мне их должно быть жалко, ведь это невинные дети.

Может моя жалость была побеждена здравым смыслом? Кстати, теперь четыре картины совершенно пустые, как их называют? Полотна, кажется. Рамки старые, это видно, вот только… А что если… Хм…

Оценка!

Внимание! Ваш навык оценка слишком мал, чтобы получить информацию о данном проклятом предмете.

Примечание: Пустая Проклятая Картина!

Шестеренки медленно начали вращаться, и постепенно стали выходить на уровень полноценного конвейера, где все крутится, как надо.

Я мысленно про себя повторял одно и тоже слово. Пустая… Пустая… Пустая…

А что, если… Хм… Подхожу к картине и осторожно касаюсь ее. Знаю, что риск большой, но я чувствую, что все делаю правильно.

Желаете активировать Пустую Проклятую Картину?

Нет, блин, не желаю. Я желаю ее снять отсюда. Она что, гвоздями прибита? Почему же так крепко держится.

Я прикладывал столько сил, что мог сломать стену, но картина не поддавалась. Обидно… Но и я уже не зеленый. Отхожу и достаю лук, а затем создаю потеряшку. Выстрелил прямо в картину и опа… получилось.