– Нет, сэр, напротив. Мы пытаемся спасти вашу неблагодарную шею, если только вы позволите это сделать. Выслушайте этого человека. У него есть идеи, которые у вас отсутствуют.

– В этом я не сомневаюсь, – отрезал Оссер и пробормотал про себя: – Чертовы бетанцы, уже сговорились…

– Если вы начнете бороться со мной или я начну бороться с вами, адмирал Оссер, мы оба проиграем, – уверенно сказал Майлз.

– Вы никак не можете выиграть, – угрюмо ответил Оссер. – Вам не захватить мой флот с одним «Ариэлем».

– Коли на то пошло, «Ариэль» – только трамплин. Но если я не смогу победить, я сумею доставить вам массу неприятностей. В этом-то вы не сомневаетесь, надеюсь? Расколоть ваши силы, что не лучшим образом скажется на ваших отношениях с заказчиком. Каждый заряд, который вы выпустите по мне, каждый поврежденный корабль, каждый убитый и раненый будет в этой мождоусобице бессмысленной потерей. Никто не выиграет, кроме Кавилло, которая не ударит для этого пальцем о палец. Какая вам выгода делать именно то, чего ждет от вас враг?

Майлз, затаив дыхание, ожидал ответа. Челюсти Оссера двигались, пережевывая этот аргумент.

– А вам? – наконец спросил он.

– Боюсь, в нашем уравнении я опасная переменная, адмирал. Я участвую в этой заварушке не ради себя. – Майлз ухмыльнулся. – Так что мое дело сторона.

– Любая информация, полученная вами от Кавилло, не стоит и выеденного яйца.

Он начал торговаться – значит, клюнул, клюнул…

Майлз постарался спрятать радость и, сохраняя серьезное выражение лица, продолжал:

– Конечно, все сказанное Кавилло нужно тщательно анализировать. Однако… женщина есть женщина. И я нашел ее уязвимое место.

– У Кавилло нет уязвимых мест.

– Есть. Ее страсть к извлечению из всего выгоды. Ее корысть.

– Не вижу, каким образом это делает ее уязвимой.

– А я вижу. Именно поэтому вам необходимо взять меня в свой штаб. И как можно скорее.

– Нанять вас! – Оссер в изумлении отпрянул.

Ну что ж, во всяком случае, этот угрюмый головорез удивился. Тоже своего рода тактическое преимущество.

– Насколько я понимаю, место начальника штаба не занято.

От подобной наглости Оссер остолбенел.

– Вы ненормальный!

– Нет, просто очень спешу. Адмирал, никто из нас не сделал пока ничего непоправимого. Пока. Вы напали на меня – а не наоборот – и ожидаете ответного нападения. Но я тут не на прогулке и не намерен тратить время на личные удовольствия вроде мести.

Оссер сощурился:

– А как насчет Танга?

Майлз пожал плечами:

– Если вы на этом настаиваете, держите его пока взаперти. Разумеется, в целости и сохранности. – «Только не говорите ему об этом».

– А если я его повешу?

– Вот это уже будет неправильно. – Майлз помолчал. – Я только обращу ваше внимание на то, что держать сейчас Танга в тюрьме – все равно что отрезать себе правую руку перед сражением.

– Какое еще сражение? С кем?

– В этом и заключается сюрприз. Сюрприз Кавилло. У меня есть кое-какие соображения по этому поводу, и я с удовольствием поделюсь с вами своими мыслями.

– Неужели? – На лице Оссера было то самое выражение человека, жующего лимон, которое время от времени появлялось на лице Иллиана. Майлз почувствовал себя почти как дома и продолжал все более уверенно и веско:

– В случае, если вы примете мое предложение и я стану работать на вас, я могу – или, вернее, уполномочен – предложить вам честный контракт на обычных условиях: побочный заработок, замена вышедшего из строя оборудования, страховые премии… – «Иллиан, услышь мою молитву!» – Причем контракт, не противоречащий интересам Аслунда. За один и тот же бой вы сможете получить двойную плату, причем вам даже не придется переходить на другую сторону. Мечта наемника.

– А какие гарантии вы мне дадите?

– Мне кажется, гарантии должны дать вы, сэр. Давайте по порядку. Я не поднимаю бунт; вы больше не пытаетесь выкинуть меня из шлюза. Я присоединяюсь к вам открыто, чтобы все знали о моем прибытии; вы получаете всю имеющуюся у меня информацию. – (Как жалко будет выглядеть вся эта «информация» на фоне столь грандиозных обещаний! Ни количества людей, ни планов операций; сплошные намерения и зыбкие гипотезы, основанные на преданности, амбициях и предательствах.) – Мы спокойно обсудим все. Может быть, у вас есть какие-то соображения, которые не пришли мне в голову. Начнем с них.

Оссер молчал, напряженно хмурясь.

– Позвольте еще указать, что рискую в основном я, – заметил Майлз. – Так сказать, персонально.

– Мне кажется… – Слова наемника повисли в воздухе. – Мне кажется, я еще пожалею об этом, – выдохнул Оссер.

Чтобы привести «Ариэль» обратно в док, потребовалось полдня. Когда первоначальное возбуждение спало, Торн заволновался. А когда «Ариэль» оказался в причальных захватах, совсем приуныл.

– Я все-таки не понимаю, что помешает Оссеру впустить нас, оглушить парализаторами и преспокойно повесить. – Торн прикрывал рот тыльной стороной ладони, чтобы его не услышали наемники, собравшиеся в коридоре перед люком «Ариэля».

– Любопытство, – уверенно ответил Майлз.

– Хорошо. Тогда оглушить, допросить, а потом повесить.

– Если он вздумает допросить меня, я все равно расскажу только то, что собирался: – (И, увы, еще кое-что.) – Может, тогда его сомнения уменьшатся?

От дальнейших разговоров Майлз был избавлен лязганьем и шипением – стыковалась гибкая переходная галерея. Сержант Торна распахнул люк – хотя, как заметил Майлз, стараясь не показываться в открытом проеме.

– Отделение, стройся, – скомандовал сержант. Его люди проверили свои парализаторы. У Торна и сержанта был при себе продуманный набор оружия: кроме парализаторов, дающих возможность исправить ошибку, они были вооружены нейробластерами, шутить с коими не приходилось. У Майлза оружия не было. Мысленно отдав честь Кавилло – собственно говоря, жест был непристойным, – он натянул войлочные шлепанцы и, сопровождаемый Торном, двинулся во главе маленькой процессии к почти достроенным доковым палубам военной станции Аслунда.

Верный себе Оссер приготовил им торжественную встречу. Встречающие уже поджидали команду «Ариэля», выстроившись в шеренгу. Их было человек двадцать. Все при оружии.

– Их больше, – пробормотал Торн.

– Это смотря как считать, – философски заметил Майлз. – Представь, что за твоей спиной империя. – «И не оглядывайся, они могут схватить нас. Хорошо, если только схватят». – Чем больше публики, тем лучше.

Ожидавший их Оссер с кислой миной похлопывал рукой по кобуре. Рядом с ним вытянулась Элен – Элен! – без оружия, с каменным лицом. Ее взгляд был напряженным и недоверчивым – вероятно, недоверие относилось не к мотивам, а к методам Майлза. «Что за очередная глупость?» – казалось, спрашивала она. Перед тем как приветствовать Оссера, Майлз коротко кивнул ей.

Оссер неохотно отдал честь.

– А теперь… «адмирал», давайте вернемся на «Триумф» и перейдем к делу, – раздраженно бросил он.

– Но сначала чуть-чуть пройдемся по станции, если вы не против. Минуя, разумеется, секретные объекты. В конце концов предыдущий мой визит был… прерван. Прошу вас!

Оссер осклабился:

– Только после вас, «адмирал».

Это напоминало экскурсию. Майлз водил их минут сорок пять и даже провел через кафетерий – там как раз обедали. Время от времени он останавливался, весело приветствуя тех немногих наемников, имена которых помнил, и приветливо улыбаясь остальным. За спиной он слышал приглушенный гул голосов. Те, кто не знал о нем, жадно расспрашивали других.

Когда Майлз остановился возле аслундских рабочих, которые отдирали от стен панели, – похвалить их работу, – Элен, нагнувшись к нему, грозно шепнула на ухо:

– Где Грегор?

– Не сейчас, – отозвался Майлз чуть слышно. – Слишком долго рассказывать.

– О Боже! – Она подняла глаза к небу.

Когда, судя по взбешенной физиономии Оссера, терпению его пришел конец, Майлз позволил отвести себя на «Триумф». Во исполнение слова, данного Кавилло, он не делал попыток связаться с Барраяром. Но если после этой образцово-показательной экскурсии Унгари не отыщет след младшего лейтенанта Форкосигана, ему нечего делать на службе. Ни одна тропическая птица, исполняющая брачный танец, не привлекла бы большего внимания со всей своей диковинной пестротой.