— Привет, — от хриплого голоса я вздрогнула и посмотрела на дроу.

Он проснулся! Интересно, весь наш спор услышал? Вот тебе и первое впечатление. Я проглотила ком в горле и улыбнулась.

— Ты очнулся, — подбежала к кровати дроу и обняла его. — Наконец-то! Я уж думала, ты собрался ещё полвека в своем бастионе одиночества прожить. От переизбытка радости стукнула его по плечу, и меня прорвало. Здравствуй истерика, давно не виделись.

Душившая обида Ноа, облегчение от того, что дроу проснулся, воспоминания о Земле и моих родных — на меня накатило всё вместе, и я даже знала причину. Это когда копишь, копишь, копишь в себе всё, держишь лицо — ведь ты взрослая, самодостаточная, сильная женщина! А когда вдруг просыпала дома сахар мимо кружки на пол, то начинаешь рыдать в голос. И дело вовсе не в сахаре, кофе или грязном поле — просто последняя капля переполнила чашу. Так и сейчас — слова Ноа просто стали последней каплей, этаким спусковым крючком моей истерики.

Дроу успокаивающе гладил по спине и укачивал, как маленького ребёнка. Я прижималась к его груди, держась за ворот рубашки и пыталась взять себя в руки, но у меня не получалось. Слёзы продолжали литься ручьём, и я несла какой-то бессвязный бред из накопившихся обид и пересказывала проблемы, орошая рубашку тёмного соплями. В какой-то момент усталость взяла вверх, и я провалилась в сон…

Проснулась как-то внезапно от резкой головной боли, и резко села. Я была совершенно одна, на соседних кроватях никого не было, в том числе и дроу. Протёрла опухшие глаза, подошла к раковине и ополоснула лицо ледяной водой, пытаясь привести себя в порядок. Поискала Вириэля в корпусе целителей — не нашла. "Всё, сбежал мужик", — хохотал внутренний голос. Я побежала по дворцу, распугивая многочисленных придворных, слуг и стражей.

— Рита! — окликнула меня мама дроу.

— Здравствуйте, я потеряла вашего сына, вы его не видели? — запыхавшись, остановилась возле потенциальной свекрови.

— Спасибо тебе, дочка, за спасение сына, — мама дроу крепко обняла меня, и всхлипнула.

— Да не за что, — растерянно произнесла, поглаживая женщину по спине.

— Он сейчас в кабинете, — подсказала свекровь, и я продолжила свой забег.

Влетев в комнату, согнулась в три погибели. Нет, надо начать хотя бы бегать, дыхалка никакая, так и от врагов убежать не смогу.

— Я с вами с ума сойду, — проворчала я, пытаясь унять боль от бега в боку. — Вы, — вдох-выдох, — ему, — вдох-выдох, — всё рассказали?

Ко мне подошёл Дэмиан и, взяв за руку, послал светлую магию. Дышать стало легче, боль в боку утихла, даже сил немного прибавилось. Поблагодарила эльфа, уселась возле Бальдора. Он себе вернул ноги и контролировал ипостась — эка, какой действенный эффект от поцелуя.

— Да, не будем задерживаться, возможно, придётся Вириэля оставить здесь, — начал Орион.

— Нет, я пойду с вами. Мама справится с управлением, я за обедом переговорю со своими министрами и советниками, и выдвигаемся, — прервал его дроу.

— Хорошо, — согласился

тёмный, — оборотней оставим в замке?

Орион вопросительно посмотрел на Рэдвина.

— Да, согласен, они помогут маме Вириэля, если случится чрезвычайная ситуация, — кивнул Рэдвин.

Мужчины встали и собрались куда-то пойти. Мне хотелось посидеть или полежать, вроде и поспала, но силы так и не вернулись.

— Можно я тут немножечко… — прилегла, положив голову на колени Ноа, так как остальные уже направились к выходу, — …умру… — выдохнула уже шёпотом, и закрыла глаза.

Мужчины вернулись, сразу же окружили меня. Ноа напрягся и, положив руку мне на лоб, стал посылать светлую магию, но она будто уходила в никуда. Я чувствовала, как она льётся в меня, но не чувствовала наполненность. Сознание померкло, я отключилась.

Ноа

— Можно я тут немножечко…умру, — прошептала Рита, положила голову мне на колени, и закрыла глаза.

Что случилось? Только что ведь всё было в порядке! В голове был полный сумбур, но руки автоматически начали действовать — положил их на лоб девушки, и послал свою магию.

— Нет, нет, ты не умрёшь, я спасу тебя! — билась в голове мысль, но мой свет не помогал. Девушка продолжала лежать с закрытыми глазами, и тяжело дышала. Нас окружили короли, Маркус подхватил её и направился бегом в лекарское крыло; я остался, не пошёл за ними. Едкая вина разъедала душу — это я виноват, наговорил гадостей, обидел… Бальдор был прав, но как же тяжело отпустить прошлое!

Я всю жизнь искал свою Пару и нашёл её на тёмных землях. Бальдор, мой давний друг, позвал помочь его жене вылечиться от непонятной хвори, и я, увидев пациентку, пропал в медовых озёрах глаз. Исследовав девушку, сразу понял, что её постоянно травили зельем, блокирующим эмоции и чувства. Я уже встречался в своей практике с такими случаями — лечение предстояло долгое, тяжёлое и выматывающее. Но сейчас я старался не ради денег, а ради самой девушки. Двое суток не отходил, выгоняя отраву из организма, вытягивая потихоньку. Когда уснул рядом с ней, то проснувшись, понял — это моя Пара, я женюсь на ней, несмотря ни на что.

Старый граф был расистом и не терпел светлых; узнав о моём решении стать мужем Маргариты, встал на дыбы. Я пригрозил, что расскажу о противоправных действиях графа в Тайной канцелярии и он, скрипя зубами, согласился на этот брак. Ради Марго я старался ужиться с графом, закрывал глаза на его деяния и особенно предпочтения в постели с моей любимой. Терпел, сжав зубы, только чтобы жена была счастлива. Максимилиан всеми путями старался минимизировать наши встречи — увозил Марго на всевозможные балы не только нашего королевства, но и соседних. Граф завоёвывал жену богатством — дарил роскошные украшения, шил на заказ наряды и аксессуары, покупал различные интересные безделушки у заезжих купцов. Мы с Бальдором, естественно, не могли соревноваться с Максимилианов в этом, наш скромный доход, даже совместный, тратили на цветы и небольшие скромные милые вещицы. Но у нас была наша любовь истинных, мы старались компенсировать чувствами и заботой отсутствие роскоши. Однако с каждым днём Марго немного отстранялась, попадая под влияние графа и его денег.

Когда Марго забеременела, я сразу почувствовал свою энергию в теле жены. В тот момент я был настолько счастлив, что забыл все унижения, простил ей холодность последних месяцев и небольшое пренебрежение. Рядом со своей Парой я в последнее время снова начал чувствовать себя одиноким, но всё изменилось, я был теперь не один! Бальдор тоже обрадовался, когда я рассказал ему новость, мы начали строить планы, как будем заботиться о ребёнке, как будем счастливы, когда он родится, сколько любви сможем подарить крохе!

Неожиданно возникли срочные дела, и я был вынужден уехать в город, не успев повидаться с Парой. Когда же вернулся в замок, первым делом нашёл Бальдора, взял с собой букет нежных цветов, и мы зашли к Маргарите, чтобы порадовать и её.

Но Граф, оказывается, тоже почувствовал изменения в жене, и уже промыл ей мозг. Когда зашли в спальню — Маргарита лежала в кровати вместе с довольным графом, который просто лучился довольством. А у меня сердце замерло, и я не мог сделать вдох — я не чувствовал светлую энергию в Марго! Жена избавилась от ребёнка, от нашей маленькой невинной крошки — я уже чувствовал, что должна была родиться девочка… Стоял, потрясённый, словно каменный столп. Бальдор что-то говорил, с тревогой смотря мне в лицо, а я лишь разжал сведённые судорогой пальцы, и нежные сиреневые цветы упали на пол, словно оплакивая нерождённую жизнь фиолетовыми слезами…

В тот день мой мир рухнул, я уехал, пообещав себе никогда больше не возвращаться в этот дом.

После смерти графа Бальдор нашёл меня, просил вернуться, говорил, что мы нужны Марго. Мне самому было плохо, вдали от Пары я медленно умирал. Я не знал, что жена сделала выбор в пользу богатства, выпив зелье, подавляющее чувства, чтобы вступить в наследство. Бальдор, естественно, знал об этом — но Марго просила не рассказывать мне, обещала, что постарается вести себя, как раньше.