— И это все? — с трудом выговорил Джереми. Получилось! Его гнев просто греет душу!

Реджина с трудом скрывала торжество. Рискованная игра, только он еще об этом не знает. Сияющая улыбка осветила ее прекрасное лицо.

— Все.

Джереми замер как громом пораженный. Такого он не ожидал, но, не желая показывать смущения, поспешно отвернулся, чтобы собраться с мыслями.

Перед ним Реджина, прекрасная, пылкая Реджина. вручающая ему себя на серебряном блюде и готовая дать ему необходимые средства, чтобы выполнить план Реджинальда. И при этом она даже ни о чем не подозревает!

Какой мужчина способен устоять перед таким искушением?! И при этом даже не обратить внимания, что сам не является объектом страсти! Мужчина есть мужчина, а готовая на все женщина хорошего происхождения — предмет тех грез, что посещали его по ночам.

Ах, она сама не ведает, о чем просит! И ему придется согласиться, чтобы выполнить просьбу Реджинальда. Он ясно дал понять, что не желает ни женщины, ни обязательств, ни новой любви. Короче говоря — идеальная кандидатура для такого поручения. Не важно, сколько времени это займет, он останется безучастным, холодным и безразличным.

Джереми обернулся к Реджине, чтобы потрясти неожиданным согласием на ее безумное предложение. Потрясти до такой степени, чтобы она испугалась и захотела отступить.

— Прекрасно, Реджина. Запри дверь, мы начинаем урок.

Сейчас? Слишком быстро. Реджина опешила от того, что ответный ход последовал так стремительно.

О Господи! Он направляется к ней — так неслышно, с таким злорадным видом, словно лис, загоняющий зайца. Как умело он воспользовался ее просьбой! Типичный мужчина. Не дал ни минуты на раздумье! Негодяй!

— Джереми…

«Никогда не выказывай слабости, никогда. Чему быть, того не миновать». В конце концов, ее целовали. Она сама сделала ему это предложение и прекрасно знала, чем все кончится.

— Интересно, что именно ты имела в виду? — осведомился Джереми, притиснув девушку к двери.

Реджина вскинула подбородок:

— Все.

— Восхитительная мысль, — пробормотал Джереми, упершись взглядом в ее губы. — И это «все» для твоего таинственного неотразимого мужчины? Какая трата времени и усилий!

— Все, — твердо повторила Реджина, зачарованная движениями его губ, твердых, четко вырезанных, с легким намеком на полноту нижней, отчего так и хотелось ее укусить.

— Если тебе в самом деле нужны уроки, я должен кое-что знать, — объявил он.

Реджина подняла глаза, ощущая, как ее обдает жаркой волной. Что это? Наверное, он просто слишком близко стоит, вот и все. Она не привыкла к такой близости. А он, кажется, и не думает отступать.

Реджину охватила нервная дрожь. Она сама просила об этом: он имеет полное право проверить границы ее познаний, чтобы понять, чему должен научить.

— Осмелюсь предположить, что ты успел набраться опыта! — горячо воскликнула она. — В отличие от меня. Я совершенно невежественна и не понимаю, почему должна находиться в столь невыгодном положении, когда средство под рукой.

— И в самом деле: почему, если есть готовый ответ? Наконец-то я встретил свое предназначение и осознал, что всю жизнь готовился стать наставником вздорных девиц!

Реджина начала терять терпение. В конце концов, все настолько просто и очевидно! К чему же столько сарказма?

— Дорогой Джереми, взгляни на все иначе: ты только сейчас дал отставку своей возлюбленной и вряд ли сразу станешь искать новую. Ловушка тебе не грозит. Кроме того, мы знакомы едва не с пеленок, кто же подходит больше, чем ты? И к тому же ты совершенно безопасен.

— Откуда тебе знать? — кисло заметил он. — Ты оказываешь мне чересчур много доверия.

— Нет, я просто хочу научиться обращаться с опытным мужчиной, — возразила Реджина, втайне желая, чтобы Джереми отступил на пару шагов. Такая близость слишком уж действует на нервы! Он буквально навис над ней. Она чувствует себя совсем беспомощной и маленькой! — Пойми, это нелегко. Придется соперничать с двумя дюжинами милых девственниц, которых он слопает одним махом, как конфетки. Поэтому давай начнем, пока не пришел отец.

— Ты так спешишь?

— Джереми…

— О, я к твоим услугам и готов вынести все…

Но в глубине души он сомневался. Ни в одном учебнике не сказано, как обучать искусству обольщения, одновременно отвлекая ученицу от предмета ее страсти.

Нелегкая задача! Прежде всего необходимо убедить Реджину, что его влечет к ней, и, возможно, так и было бы, не знай он ее всю жизнь и не будь ему тридцать один, а ей — двадцать. Молодые наивные наследницы больших состояний не в его вкусе. Зато Маркус Ролтон, похоже, вошел во вкус, а Реджина почему-то позарилась на него.

— Что ж, вперед, — резко скомандовала Реджина. — Пора переходить к делу.

В ответ Джереми погладил ее по щеке — у нее самая гладкая кожа, самые синие глаза, самый сладкий ротик в мире.

Реджина вызывающе вскинула подбородок, пытаясь отстраниться, но не смогла. Джереми прижался к ней, одновременно наклоняя голову и касаясь своими губами мягких девственных уст. Легчайшая тень поцелуя… Он замер, ожидая ее ответа. Глаза Реджины были закрыты, на губах играла слабая улыбка. Значит, так, ее уже целовали. Прекрасно.

Он снова коснулся ее губ, чуть прикусил нижнюю, нежно потянул.

Очевидно, такого она еще не испытывала. Густые ресницы взлетели вверх.

— О!..

— Это, — прошептал он, — поцелуй мальчишки.

Реджина громко сглотнула комок, застрявший в горле. Конечно, конечно, должно быть что-то большее. Иначе мужчины не возбуждались бы так из-за простого соединения губ и не имели бы любовниц, если уж на то пошло.

Джереми снова нагнул голову, сминая ее рот, пробираясь языком между зубами, чем потряс Реджину до глубины души.

Так вот оно — этот жар, влага, запретное вторжение! Она резко дернулась и с бешено бьющимся сердцем уставилась на него.

— Это и есть поцелуй мужчины.

— Вот как?

Она поспешно вытерла ладонью рот.

— Это самое меньшее, чего можно ожидать от человека, подобного Маркусу Ролтону, — безжалостно пояснил Джереми как раз в тот момент, когда Реджинальд заколотил в дверь.

— Открывайте, открывайте, — пропел он. — У меня тут чай, и тосты, и горячий шоколад с пирожными!

Джереми отошел, и Реджина на какой-то момент прислонилась к двери, но тут же опомнилась и повернула ручку. На пороге появились отец и горничная, толкавшая перед собой сервировочный столик.

— А вот и мы! Утреннее подкрепление! — жизнерадостно объявил Реджинальд и знаком велел горничной поставить столик и удалиться. — Выпей чая, мальчик мой. Реджина! Ты что-то разрумянилась!

— Устала, — колко прошипела Реджина, поворачиваясь к ним спиной, чтобы налить шоколада. Разум отказывался ей служить после ошеломляющей демонстрации мужского господства.

«Дура, дура, дура», — ругала она себя, усаживаясь в кресло в самом дальнем углу, чтобы разобраться в своих чувствах. Она не способна справиться ни с Джереми, ни с Маркусом Ролтоном. Особенно с Ролтоном.

Она сделала глоток шоколада и нервно облизала губы. Господи Боже, что же это за поцелуй?! Она кажется себе полной глупышкой. Ансилла права: почему женщины ничего не знают? Почему никто не учит их целоваться?

Реджина скосила глаза на Джереми, болтавшего с отцом о пустяках. Мужчины не теряют головы от поцелуев, и это еще обиднее! Она вне себя, от ярости! Джереми же холоден, как кусок льда.

Что ж, еще не поздно отступить: признаться во всем этой милой парочке и закончить на этом игру.

Реджина сжала чашку так сильно, что едва не раздавила. Она не может пойти на это! Стоит только взглянуть на обоих: Джереми преисполнен самодовольства и ничуть не тронут тем, что казалось таким грубым посягательством на ее персону! Отец же ведет себя так, словно за запертыми дверями ничего не происходило, и, вероятно, поздравляет себя с тем, что так ловко все устроил! Нет, она этого не вынесет! Просто кровь кипит от злости!