– Если он хочет разговаривать с нами, пусть откроет ворота, и мы все охотно разделим с ним его мясо и мед, – объявил сир Уэндел Мандерли.

– Или же пусть выедет сюда и переговорит с Роббом, так чтобы видели и мы, и его люди, – предложил его брат, сир Уилис.

Кейтилин Старк полностью разделяла все их сомнения, но, судя по лицу сира Стеврона, ход разговора абсолютно не удовлетворял его. Еще несколько слов, и мгновение будет безвозвратно утеряно. Надо действовать – быстро и решительно.

– Я поеду, – громко проговорила она.

– Вы, миледи? – Большой Джон нахмурил чело.

– Мать, ты уверена? – Робб явно сомневался.

– Конечно же, – непринужденно солгала Кейтилин. – Лорд Уолдер – знаменосец моего отца; я знаю его с детства. Он никогда не причинит мне вреда. – Если не увидит, что это ему выгодно, добавила она про себя. Впрочем, правду не всегда нужно произносить, а ложь нередко бывает необходимой.

– Я уверен, что мой лорд-отец будет рад беседе с леди Кейтилин, – проговорил сир Стеврон. – В доказательство наших добрых намерений мой брат, сир Первин, останется здесь, пока она благополучно не возвратится к вам.

– Он будет нашим почетным гостем, – заверил Робб. Сир Первин, самый младший из четверых Фреев, спешился и передал брату поводья своего коня.

– Ставлю условие, чтобы моя леди-мать возвратилась к вечеру, – продолжил Робб. – Я не намереваюсь долго задерживаться здесь.

Сир Стеврон вежливо кивнул:

– Как вам угодно, милорд.

Кейтилин, не оглядываясь, послала коня вперед и не стала прощаться. Сыновья лорда Уолдера и свита последовали за ней.

Отец ее некогда говаривал, что во всех Семи Королевствах лишь один Уолдер Фрей способен отрядить на войну войско из своих собственных отпрысков. Лорд Переправы приветствовал Кейтилин в огромном зале Восточного замка в окружении двадцати сыновей (сир Первин был двадцать первым по счету), тридцати шести внуков, девятнадцати правнуков и несчетного количества дочерей, внучек, бастардов и прабастардов, и только тут она по-настоящему поняла слова отца.

Девяностолетний лорд Уолдер напоминал морщинистую розовую куницу с покрывшейся пятнами лысиной; подагра мешала ему стоять. Самая последняя жена его, хрупкая бледная девушка лет семнадцати, стояла возле его носилок, среди жен она была восьмой по счету.

– Весьма рада видеть вас после столь долгих лет, милорд, – проговорила Кейтилин.

Старик подозрительно прищурился.

– В самом деле? Сомневаюсь. Избавьте меня от любезностей, леди Кейтилин, я слишком стар для них. Для чего вы здесь? Или ваш мальчишка слишком горд, чтобы прийти ко мне? Что я должен делать с вами?

Кейтилин в последний раз была в Близнецах еще девочкой, но уже тогда лорд Уолдер, раздражительный и острый на язык, показался ей человеком, не признающим вежливости. С возрастом он, похоже, сделался только хуже. Итак, придется тщательно выбирать слова и не обижаться на его колкости.

– Отец, – сказал сир Стеврон с укоризной, – ты забываешь, что леди Старк прибыла сюда по твоему приглашению.

– Разве я спрашивал тебя? Ты станешь лордом Фреем лишь после моей смерти. А я как будто бы не похож на покойника. Твои наставления мне не нужны!

– Не надо так говорить перед нашей благородной гостьей, отец, – заметил один из его младших сыновей.

– Ну теперь и мои бастарды начнут учить меня вежливости, – пожаловался лорд Уолдер. – Я буду говорить так, как хочу, проклятые! Я принимал троих королей и столько же королев, и ты, Ригер, считаешь, что я нуждаюсь в твоих наставлениях? Твоя мать доила коз, когда я наделил ее своим семенем. – Он отмахнулся от побагровевшего юнца движением пальцев и махнул двум другим сыновьям. – Денвел, Велен, помогите мне перейти в кресло.

Они перенесли лорда Уолдера из носилок к высокому престолу Фреев; высокая спинка, вырезанная из черного дерева, изображала две башни, связанные мостом. Его молодая жена застенчиво поднялась наверх и прикрыла ноги старика пледом. Усевшись, лорд Фрей поманил Кейтилин к себе и прикоснулся бумажными губами к ее руке.

– Вот, – объявил он. – Теперь я соблюл все любезности, миледи, и мои сыновья, возможно, окажут мне честь, закрыв свои рты. Зачем вы здесь?

– Чтобы попросить вас открыть ворота, милорд, – вежливо ответила Кейтилин. – Мой сын и его лорды-знаменосцы стремятся пересечь реку и продолжить свой путь.

– К Риверрану? – Фрей фыркнул. – Только не надо обманывать меня – не надо. Я еще не ослеп. Этот старик еще способен читать карту!

– К Риверрану, – подтвердила Кейтилин. Бессмысленно отрицать это. – Возле которого я рассчитывала увидеть вас, милорд. Вы как будто все еще считаетесь знаменосцем моего отца, правда?

– Хо, – начал лорд Уолдер, не то усмехнувшись, не то кашлянув. – Я созвал свои мечи, правильно; все мои люди здесь, и вы видели их на стенах. Я намеревался выступить сразу, как только соберу все свои силы. Ну конечно, послать сыновей. Я уже не способен к походам, леди Кейтилин. – Подыскивая доказательство, он огляделся вокруг и указал на высокого согбенного человека лет пятидесяти. – Скажи ей, Джяред. Скажи, что я действительно намеревался так поступить.

– Да, миледи, – подтвердил сир Джяред Фрей, один из сыновей второй жены старика. – Честью своей свидетельствую.

– И в чем я виноват, если ваш глупый брат проиграл битву раньше, чем мы успели выступить? – Хмурясь, лорд Фрей откинулся на подушки, словно бы Кейтилин оспаривала его версию. – Мне сказали, что Цареубийца разрубил его войско, как спелый сыр топором. Зачем теперь отправлять моих мальчиков на юг – на верную смерть? Все, кто пошел к Риверрану, теперь бегут на север.

Кейтилин охотно насадила бы говорливого старца на вертел и поджарила его над огнем, однако нужно было еще до вечера уговорить его открыть мост. А посему она спокойно ответила:

– Тем больше у нас причин поскорее добраться до Риверрана. Где мы можем переговорить, милорд?

– Но мы уже разговариваем, – удивился лорд Фрей. Пятнистая розовая голова огляделась вокруг. – Что вы тут увидели? – закричал он на свою родню. – Все убирайтесь. Леди Старк хочет переговорить со мной с глазу на глаз.

– Возможно, она рассчитывает покуситься на мою добродетель, ха. Ступайте, займитесь полезным делом. Да, и ты, женщина. Все, все, все – вон!

Когда его сыновья, внуки, дочери, бастарды, племянники и Племянницы потекли из зала, лорд Фрей пригнулся поближе к Кейтилин и пожаловался:

– Все они ждут только моей смерти. Стеврон ждет дольше всех, но я уже сорок лет разочаровываю его. А зачем мне умирать только для того, чтобы он стал лордом? Я спрашиваю вас! Я не хочу этого делать…

– Я надеюсь, что вы встретите столетний юбилей.

– Ну, тогда они будут кипеть, не сомневайтесь. Итак, что вы хотите сказать?

– Мы хотим пересечь реку, – проговорила Кейтилин.

– В самом деле? Откровенное признание. А почему я должен вас пропустить?

На мгновение она поддалась гневу:

– Если бы у вас, лорд Фрей, хватило сил, чтобы подняться на собственные стены, вы бы увидели, что мой сын стоит у ваших ворот во главе двадцатитысячной рати.

– К приходу лорда Тайвина от нее останутся двадцать тысяч трупов, – ответил выпадом старик. – Не пытайтесь испугать меня, миледи. Ваш муж брошен в гнилое подземелье под Красным замком, отец ваш болен, быть может, умирает, Джейме Ланнистер надел цепи на вашего брата. Кого мне бояться? Вашего сына? Ставлю против ваших детей сына на сына, и у меня останется восемнадцать, когда все ваши погибнут.

– Вы дали присягу моему отцу, – напомнила ему Кейтилин.

Фрей с улыбкой покачал головой из стороны в сторону:

– О да, я говорил какие-то слова, но я присягал и короне, как мне кажется. Теперь правит Джоффри, а посему и вы, и ваш мальчишка, и все дураки, явившиеся ко мне, являются обычными мятежниками. Даже если бы я обладал только рассудком, которым боги наделили рыбу, мне следовало бы помочь Ланнистерам свалить вас всех.

– Почему вы этого не делаете? – спросила она.