– Знаю я твои обряды. Опять по девкам шатался? Давай, не жмись, поработай немного. А не то…

Упоминание о «девках» заставило жреца посерьезнеть. Вздохнув, он вытащил из мешка крупную рыбину. Она шлепнулась к подножию изваяния Ее-Караи, меж скелетов родственниц. А молодой вилакин прокашлялся и рявкнул на богиню так, что кот прижал уши, а Олен вздрогнул:

– А ну, очнись, ленивая подруга! Очнись и съешь то, что не ходит по земле, не летает по воздуху! А ну, быстро!

Подобного способа обращения с богами Рендаллу видеть еще не приходилось. Но в затерянной среди лесов деревушке подобное было в порядке вещей.

– Давай-давай! – поддержал жреца провожатый.

Статуя вновь дрогнула, веки поднялись, на этот раз явственно, и стали видны зрачки цвета меда. Звериные лапы задвигались, поверхность дерева стала маслянистой, точно кожа.

– Мурррххх… – сказала Мастерица Зверей и кончиком кнута коснулась рыбины.

Та мгновенно почернела, словно обуглилась, мясо истлело и пропало вместе с внутренностями. Еще один костяк присоединился к остальным. А Ее-Караи поводила головой слева направо, после чего замерла.

Глаза погасли, жизнь покинула изваяние.

– И что это значит? – с легким недоумением спросил провожатый.

– Ну… жертву она приняла, и значит – довольна. Была бы недовольна – не приняла бы. – Жрец засопел. – Но если честно, то я тоже не очень понимаю. Одно ясно – опасности от этих вот типов нет.

– Зачем только кормим дармоеда? – вздохнул рыжий вилакин. – Ладно, иди уж, дрыхни. – Он повернулся к гостям: – Мое имя Арх-Совен, и я вождь племени. А вас как зовут?

Молодой служитель богини, продолжая зевать, удалился.

Харальд назвал всех, а потом спросил:

– Почему нельзя было представиться сразу?

– Открывать имя тому, кто может оказаться врагом, – глупо, – покачал головой вождь. – Идем в гостевую хижину, там должны приготовить трапезу…

Гостевая хижина располагалась на окраине деревни, у опушки леса. Внутри было полутемно, горели крохотные жировые светильники, на полу стояли кувшины и плошки, около стен лежали сплетенные из травы циновки и подголовники из дерева.

– Располагайтесь, – Арх-Совен повел рукой, – сейчас мы разделим трапезу и поговорим…

Пока снимали мешки и устраивались, Юрьян успел заглянуть во все посудины.

– Ой, тут червяки! – воскликнул он, выпучив глаза. – А здесь – мозги! Кошмар!

– В чужой храм со своим хрингистом не ходят, – заметил Харальд, – придется лопать, что дают, и не морщиться…

Уселись прямо на полу, поджав под себя ноги.

– Пьем по кругу, – сказал вождь и поднял большой кувшин, в котором бултыхалось что-то с запахом меда.

Напиток оказался похож на брагу, от него во рту осталась легкая кислинка, а в голове немного зашумело. Олен потянулся к миске, где лежали толстые белые сосиски, слишком поздно понял, что это и есть червяки.

Большого труда стоило запихнуть одного в рот.

– Ну как? – шепотом спросил Шустрый, глядя на Рендалла с жадным интересом.

– Как сыр, – ответил тот, – никакого особенного вкуса, только немного солоновато…

После червяков обезьяньи мозги, поданные прямо в черепе, показались очень вкусными, а жареное змеиное мясо – самой обычной вещью. Запили трапезу брагой и сладким соком какого-то дерева.

– Сыты ли гости? – спросил вождь, вытирая жирно блестевшие губы. Он попробовал от всех блюд и выпил чуть ли не больше всех.

– Сыты, – ответил Харальд.

Поддерживать беседу выпало ему и Олену, поскольку остальные язык вилакин не понимали.

– Приятно слышать. – Арх-Совен поскреб густую рыжую шерсть на груди. – Чего бы еще они желали?

– Мы направляемся в Син-Эстер, – сказал Рендалл. – Хотелось бы узнать, как скорее всего туда добраться.

– Видит Дарующая Тень, в джунглях нет дорог. Проще всего и быстрее – по рекам. Наша Быстрая впадает в Светлую, а та омывает стены Вечерней Звезды. На пирогах дорога не займет больше трех суток.

– Не согласитесь ли вы нас отвезти? – спросил Харальд.

– Ради чего помогать чужакам? – улыбнулся вождь. – Каждый охотник на счету, и никто не захочет уходить просто так.

– Почему просто так? – Зашуршали завязки мешка, и в сиянии светильников блеснул самородок размером с кулак. – Ради вот этого. Ведь вы знаете, что такое золото?

– О да, даже слишком хорошо… – В звериных глазах Арх-Совена появился интерес. – Те шкуры и сушеные травы, что мы возим в Син-Эстер, нам обменивают на монеты из этого металла. А на него можно купить все, что угодно. Железные топоры и иглы, приправы для блюд и бусы для наших жен…

Хельга наблюдала за переговорами молча, Рик благодушно щурился на огонь, Шустрый нетерпеливо ерзал, а оцилан дремал, изображая груду рыжей шерсти в самом темном углу.

– Так в чем дело? Это будет вашим… когда мы увидим стены Син-Эстерю. – И Харальд улыбнулся.

Вождь почесал грудь. В душе его нежелание связываться с чужаками сошлось в бою с мыслями о том, сколько бус, топоров и всего прочего можно купить за этакую прорву золота.

– Ладно… чтоб мне взлететь, – сказал Арх-Совен после паузы. – Завтра с самого утра вы отправитесь в путь. И я сам поплыву с вами…

– Пусть так и будет. – Олен заметил спускающегося по стенке хижины волосатого паука и вздрогнул от отвращения.

Сколько прошел, много чего повидал, но так и не привык к этим тварям.

– Тогда мы разбудим вас на рассвете. – Вождь с удивлением глянул на паука, перевел взгляд на собеседника, после чего поднялся.

Прошлепали по полу босые ноги, и гости остались одни.

– О чем вы говорили? О чем? Рассказывайте немедленно, иначе я умру от любопытства! – возбужденно затараторил Юрьян.

– Может быть, промолчать? – Харальд глянул на Олена с хитрым прищуром. – Глядишь, и вправду умрет?

– Не дадим погибнуть. – Рендалл посмотрел на обиженно моргавшего скальда и пересказал содержание беседы.

– Так даже лучше, – заметил Рик, когда уроженец Алиона замолчал. – Доберемся до Син-Эстер быстрее и дадим отдых ногам.

Разбудили их на рассвете, когда солнце еще не вылезло из-за деревьев, а над рекой клубился туман. После завтрака, состоявшего из воды и плодов, похожих на мягкие зеленые свеклы, погрузились в пироги – длинные лодки, сделанные из целых стволов, выжженных или выдолбленных изнутри. Почти без плеска опустились в воду короткие деревянные весла.

Пироги были достаточно просторными, чтобы в каждой помещалось по трое гребцов и двое пассажиров со всем грузом. На дне, устланном толстыми циновками, удобно было не только сидеть, но и лежать.

Вилакин гребли, Олен дремал, поглядывая на зеленые берега, на скачущих по веткам обезьян, на крикливых птиц с желтыми и алыми хохолками, что напоминали ожившие языки пламени. Из воды высовывали морды хищные твари – помесь жаб и ящериц.

Солнце поднялось, и стало жарко. В самое пекло пристали к берегу и устроили небольшой привал. Как только жара чуть спала, вновь пустились в путь и плыли без остановок до самого вечера.

Но когда на реку упали сумерки, вилакин и не подумали остановиться. На носу и корме каждой пироги зажглись факелы, огонь затрещал, в воде распустились оранжевые цветки отражений.

– Время жертвы! – прокричал с переднего суденышка Арх-Совен.

Вилакин, управлявший пирогой, в которой везли Олена и Юрьяна, отложил весло. Неспешно извлек откуда-то из-под себя хрингист – статуэтку богини из черного дерева и несколько давешних плодов.

– Тебе, любимая подруга, – сказал он и просто-напросто раздавил зеленую «свеклу» о лицо Ее-Караи.

– Я не могу на это смотреть, – слабым голосом проговорил скальд. – Если бы Ночной Хозяин позволял так с собой обращаться… Или та же Озерная Королева. Какие наши хозяева разные…

– Лучше, если бы они были одинаковые? – спросил Олен.

Шустрый не ответил ничего, только прерывисто вздохнул.

Рендалл задремал, затем и вовсе уснул, а когда открыл глаза, то пирога точно так же скользила по поверхности реки. И вновь нахлынули воспоминания о тех днях, когда жрецы Сияварош везли их по водным путям Холодного материка, кормили и напаивали, не давая ясно соображать…