Выхожу из неё резким движением и переворачиваю на спину. Лицо красное и припухшее.

Нижняя губа искусана в кровь.

Анжела почти ничего не соображает, но автоматически отползает на кровати назад, упираясь спиной в изголовье.

Испуганный взгляд девушки падает вниз, останавливаясь на моём члене, затянутом в латекс.

На его прозрачной поверхности размазана красная кровь. Анжела притягивает колени к груди, закрываясь рукой.

Млять…

Именно этого я не хотел. Но случилось так, как случилось. Назад уже не отмотать. Сорвав бесполезный гондон с члена, залезаю на кровать, утягивая Анжелу вниз.

Остановиться сейчас — просто невозможно. Несмотря ни на что.

Её испуг и слёзы ударяют по мне больше, чем я бы хотел. Но и злят тоже!

Тянусь к ней пальцами. Глаза Анжелы испуганно распахиваются ещё больше.

— Не трогай меня. Не трогай, пожалуйста!

Её жесты хрупкие и ломкие. Меня и самого ломает изнутри. Никогда не опускался до насилия, но с ней сорвался. Тем хуже, потому что я хотел иначе.

Преодолев расстояние, глажу по плечам и запускаю пальцы в волосы, разделяя пряди.

— Не реви. Больше такого не повторится. Правда?

Не понимаю — то ли кивает, то ли отрицает. Целую волосы, втягивая аромат кожи, немного влажный и более острый, чем всегда.

— Всё будет иначе. Тебе со мной было хорошо. Зачем всё испортила? — шепчу в искусанные губы. — Зачем? Всё будет иначе, если позволишь.

Почему она такая?! Раздражает до нервной дрожи, но не оторваться.

— Иди сюда…

Хватаю за щиколотку, подминая под себя. Приходится действовать напористо, потому что она сопротивляется.

Коленом раздвигаю ноги, накрывая собой. Анжела отворачивает лицо в сторону, снова закусывая губу.

— Ты уже искусала губы в кровь, — говорю, слизывая ярко-красные капли. — Иди ко мне, я хочу приласкать тебя.

Каждым жестом меня швыряет то в одну сторону, то в другую. От бешеной одержимости до щемящей нежности.

Пять минут назад я не думал о её ощущениях и яростно всаживал член, наплевав на всё.

Сейчас не могу и шагу ступить, пока не утешу малышку хотя бы немного.

Рустам

Анжела сопротивляется моим объятиям, становится деревянной и совсем не чувствительной. Мне приходится действовать осторожно. Осознание того, что я сотворил, запоздало накрывает меня с головой.

Если бы можно было отмотать назад, я бы это сделал. Но я не всесилен, могу лишь сожалеть и надеяться, что удастся исправить хотя бы малую часть содеянного.

Обнимаю Анжелу, прижимаю к своей груди. Сердце начинает биться в такт её учащённому, сорванному дыханию. Глажу по волосам.

Мне жаль. Но в тот момент я не мог поступить иначе. Плевок в лицо сорвал планку терпения.

Замираю без движения надолго. Время утекает в никуда, становясь незначительной, бессмысленной величиной. По моим ощущениям, проходит несколько часов. Когда всхлипывания Анжелы затихают, она расслабляется в моих объятиях, больше не пытаясь оттолкнуть.

Не могу отказаться от неё. Даже сейчас.

***

Анжела

Тягучий сон прерывается от лёгких прикосновений. Горячее дыхание щекочет мою грудь.

Я с трудом разлепляю глаза, но не могу пошевелиться. Потому что сверху на мне спит мужчина.

Рустам.

Его голова лежит на моей груди. Он покоится на мне всем своим немаленьким весом. Я пытаюсь выбраться из-под него, но получает лишь задеть бедром большой член, напрягшийся в ответ.

Обжигающее, порочное прикосновение. Оно сразу же возвращает меня мыслями назад. Отбрасывает на… час-два или три? Сколько времени прошло? Не знаю…

Он нашёл меня. Взял силой. Все мои представления о первом разе разбились в пух и прах.

Это было унизительно и больно, но потом я забылась в его объятиях и уснула, слушая низкий, бархатистый голос. Было сладко и хорошо, до щемящего сердцебиения в груди.

Разве можно сначала вывернуть душу наизнанку, растоптать и окунуть в кипящую агонию, а потом растворить в нежности.

Один и тот же мужчина.

— Ты хочешь в душ? — хрипло спрашивает Рустам.

Он уже проснулся. Я сразу же замираю на месте и даже перестаю дышать. Я не знаю, что от него ожидать — боли или удовольствия. Он одинаково хорошо умеет владеть тем и другим.

— Мне нельзя в душ?

— Можно. Но я пойду с тобой.

Он смотрит на меня взглядом собственника и в его глубине горит предвкушение. Я неплохо успела изучить этого мужчину и понимаю, Рустам проигрывает в своей голове жаркий сценарий.

Я мгновенно скрываюсь за хлипкой дверью крошечной ванной. Ужасаюсь своему отражению — синяки, засосы, засохшая сперма и кровь…

Губы опухшие и искусанные. Такую девушку нельзя желать по определению, я выгляжу как оживший кошмар. Но Рустам хочет меня и не желает отпускать.

Ни за что.

Я умываюсь. В душе меня накрывает запоздалым сожалением и взрывом эмоций.

Горячие слёзы смешиваются с горячей водой. Они почти незаметны, но разъедают душу серной кислотой.

Я падаю… Вниз, в порочную пропасть, откуда нет возврата.

Рустам присоединяется ко мне позднее. Если бы не узкая душевая кабинка, он бы встал рядом — об этом говорит его жаркий взгляд. Но ему приходится ждать, пока я выйду.

В последний момент Рустам хватает меня за локоть.

— Ты будешь здесь.

— Боишься, что я убегу?

— У меня есть на это основания, верно? — кивает, не дождавшись ответа.

Анваров забирается в душевую кабину. Мне ничего не остаётся, кроме как наблюдать за его телом — идеально сложенным, притягательным, совершенным.

Взгляд стыдливо опускается между его широких бёдер. Я отдёргиваю взгляд в сторону и, кажется, даже сквозь шелест воды слышу усмешку Рустама.

Его тело сильно расцарапано — грудь, плечи, спина. Неужели это сделала я?

Сама я выгляжу не лучше — синяки от его пальцев расцветают на бёдрах. Засосы украшают тело алыми пятнами.

Мы как будто провели ночь, занимаясь бурной схваткой.

Мысли в моей голове путаются.

После того, что он сделал, могу ли я считать его ублюдком? Или нет?

Рустам же сделал мне больно, но выставил всё так, словно я сама напросилась на жёсткий секс. Провинилась и получила заслуженное наказание.

— Я не хотел причинять тебе боль, — после принятия душа он вытирается возле меня. Морщится. — Отель — дно. Полотенца жёсткие, как наждачная бумага.

Я молчу в ответ на его реплику. Мы выбрались из постели, реальность накатывается оглушающей волной. Я не знаю, что ждать от него.

— Думаю, этот инцидент был единственным, и мне больше не придётся наказывать тебя.

— Значит… — робко начинаю.

— Ты мне нравишься. Несмотря на то, что вывела меня из себя и заставила сорваться. Будешь при мне. Только на других условиях…

— На каких? — уточняю пересохшим от тревоги голосом.

— Ни о какой свободной отдельной жизни и речи быть не может! — заявляет Рустам. — Свобода действий на тебя дурно влияет. С этого дня ты будешь жить в моём доме. Не смей оставлять где-то свой телефон. Тот самый, что я тебе подарил. Ясно?

— Это всё?

— Если ты будешь послушной, Анжела. То да. Это всё! — внезапно он оказывается близко от меня. Очень близко. — Я требую так мало. Неужели сложно сделать даже это?! — выдыхает в самые губы.

Я роняю взгляд на его рот — крупный, красиво очерченный, очень чувственный. Трогаю пальцами его губы, обводя волнующий контур. Кончики пальцев сильно обжигает.

Как будто трогаю опасного зверя, который может больно укусить в любой момент. Едва ощутимая ласка завораживает. Но и он застывает без движения, тяжело дыша.

Потом, словно очнувшись, отходит. Швыряет на постель пакет с вещами.

— Переоденься. Пора покинуть эту дыру.

Мне ничего не остаётся. Только согласиться с его словами и действовать согласно указке.