— Хорошо. — Следовало признать, ее предложение было более чем здравым.

Вышедший из помещения человек оказался сопровождающим Фроста. Он встал возле двери и, заложив руки за спину, уставился на противоположную стену, явно нацеливаясь на ожидание. Мы переползли по потолку, чтобы оказаться у него прямо над головой, и тоже замерли. Медленно потянулись минуты.

Наконец дверь снова открылась, выпуская главу службы безопасности дворца. На самом деле Фрост отсутствовал недолго — не более четверти часа. Но мне уже пора было возвращаться, и потому я начал нервничать.

— Бездари, — презрительно бросил Эбенезер, ни к кому конкретно не обращаясь. — Пока считали угрозы бандитов пустыми, еще держались, а стоило столкнуться с первой кровью, начали трястись от страха. Какого демона, спрашивается, они принесли труп сюда? Почему не в городской морг? — Последние вопросы, судя по всему, были риторическими.

Труп? Столкновения? Я был заинтригован. Хотя и об основном деле тоже не забывал — брошенные иглы вонзились безопаснику в основание шеи.

— Возможно, они хотели предоставить вам как можно большую полноту принятия решений, — попытался вставить слово сопровождающий Фроста. На начальника он старался не смотреть. — Вдруг вы захотели бы сохранить в секрете факт смерти одного из сотрудников.

— Кретины. Прямо не служба безопасности Летнего дворца, а мелкая банда. Какая, к демонам, секретность, если семь сотрудников низшего ранга уже в курсе дела? Интеллектуалы проклятые. Мне что, надо сменить весь состав службы безопасности, чтобы люди начали думать про общее дело, а не подсиживание друг друга?

Фрост поднял руку и потер то место на шее, из которого всего две секунды назад еще торчали мои иглы. Он что-то почувствовал? Не может быть! Паралич нервных окончаний и онемение тканей в пространстве размером в кубический сантиметр достаточно незаметно. А у Эбенезера всего вторая ступень боевых искусств — ему до постоянного контроля тела еще расти и расти. Глава службы безопасности покрутил головой, то ли разминая шею, то ли рассматривая коридор под разными углами. Я внутренне сжался. Очень хотелось зажмурить глаза, но перехватывать ради этого контроль над телом — самоубийство.

— К демонам, — наконец пробурчал Фрост. — Пошли отсюда. Я хочу провести остаток ночи в постели. Доклад мне подготовите к двенадцати.

И они ушли. Даже ни разу не оглянувшись. Так что Диана совершенно зря так быстро отползала по потолку в прямо противоположном направлении.

— На выход, — мысленно произнес я.

— Угу, — проворчала Диана. — Да прекрати ты цепляться за тело!

Меня колотила нервная дрожь. Я буквально трясся, осознав, как близок был к провалу. И эта дрожь заставляла рефлекторно перехватывать контроль. Пришлось заблокировать часть эмоций.

К демонам! Не хочу ничего знать ни о каком мертвом сотруднике. Не хочу ничего знать о проблемах в ведомстве Фроста. Я совершил сегодня столько ошибок, что только чудом ухожу в тишине. Мне повезло тогда в нише не коснуться стены, повезло, что никто из двоих мужчин так и не взглянул вверх. И только сейчас меня озарило: заклятие наблюдения в том коридоре! Оно покажет Фроста, возвращающегося со склада, но не покажет — идущего туда. Конечно, таких заклятий во дворце множество, и, скорее всего, никто не обратит внимания на мелкое несоответствие, но если вдруг… Рикка была полностью права. Не с моим опытом соваться в столь защищенные места. Придется подумать, где, кроме дворца, я смогу в случае нужды нанести удар императорской семье. Хорошо подумать.

И не забыть принести девушке извинения за то, что был излишне самоуверенным и игнорировал ее предупреждения.

Микаэла Верат, горничная

Дождь, моросивший почти всю ночь, закончился. Не спешащее показываться из-за края горизонта солнце окрасило блестящие от воды крыши домов в желтые и красные тона. Металлические флюгеры блестели так сильно, словно сами являлись источниками радостного утреннего сияния. Девушка скинула туфли, оставив их в карете, закатала штанины до колен и выпрыгнула босыми ногами прямо в середину лужи, подняв целый фонтан брызг. И закружилась на месте, тихонько смеясь от счастья. Холодная вода бодрила даже лучше свежего ветра.

Микаэла решила размяться, пробежавшись по дворам. Она слишком засиделась за целую ночь ожидания. И вообще, скучать таким прекрасным утром — преступление! Девушка была абсолютно уверена, что заметит господина Абеля до того, как он доберется до кареты. А значит, ничего страшного в ее пятиминутной отлучке не будет.

Рыжая закружилась по двору, то перепрыгивая лужи, то пробегая прямо по ним. Она выскочила в соседний двор, перепрыгнула низенький полутораметровый заборчик, закрутив в воздухе сальто, фыркнула на забавно зашипевшую на нее кошку и снова понеслась дальше. Круг по соседним дворам девушка завершила минуты за четыре. Затем повторила забег по маршруту. На этот раз — на скорость. И наконец, счастливо улыбаясь, пошла по этому пути снова. Теперь уже не спеша и внимательно поглядывая по сторонам — господин Абель ведь не хотел, чтобы они привлекали внимание, а значит, надо позаботиться о свидетельствах ее присутствия. Например, утащить с собой ту кошку.

Девушка шла неспешно, выплеснув накопившуюся нервную энергию, и вдыхала полной грудью утреннюю свежесть. Вдруг что-то заставило ее остановиться. Мика принюхалась. Запах. Человеческий запах. Не свежий, но и не особенно старый. А самое главное, этот запах был ей чем-то знаком. Она явно встречала его, причем не очень давно. Вот только никак не могла вспомнить где. Рыжая нахмурилась. Кто-то, с кем она уже сталкивалась, но не была хорошо знакома, находился довольно недалеко от нее этой ночью. Подозрительно. Девушка несколько секунд обдумывала идею о превращении, но отказалась от нее. Такого скрытного человека после дождя и в звероформе будет сложно выследить, а ей надо господина встречать.

Настроение упало. Оно еще не совсем испортилось, но былой радости уже не было. Впрочем, Мика не умела долго грустить. Она вернулась в карету и до самого появления Абеля подкидывала и ловила монетку, гадая, говорить ему о своих подозрениях или не спешить.

Гнец появился вместе с Риккой. И тот и другая выглядели настолько мрачно, что Мика сразу поняла — говорить она ни о чем не будет. По крайней мере, пока не почует след того человека еще раз.

— Здравствуй, отец. — Пауль Денова перешагнул порог кабинета.

— Здравствуй, сын. — Рональд позволил себе легкую приветственную улыбку. Он оглядел наследника с головы до ног и остановил взгляд на запыленных сапогах последнего. — Прямо с дороги?

— Да. Решил сначала рассказать тебе новости, а потом уже отправляться отдыхать. Я хотел устроить себе завтра выходной. Ты ведь не против?

— Нет. Ты достаточно много работаешь в последнее время. Так что заслужил. — Рональд гордился своим наследником и его последними достижениями, но пост главы семьи требовал сдерживаться в проявлении эмоций.

— Ну и хорошо. Я только что из Солиано. Сегодня мне удалось не только увидеться с Соколом, но и побеседовать.

— Только не говори мне, что Гнешек раньше отказывал тебе в разговоре.

— Он не отказывал. Но, например, вчера мне удалось лишь узнать его мнение о погоде и растущих ценах на цветы, прежде чем Ли Калас срочно захотел со мной увидеться.

— Долго они тебя так гоняли?

— Три дня. Вернее — два, так как сегодня разговор уже был более серьезным.

— Считай это признанием. Старик Калас хотел знать, можно ли с тобой иметь дело. Причем с тобой именно как с наследником Денова, а не моим представителем. Ты ведь понимаешь разницу?

— Понимаю, разумеется. Вот только я до сих пор не уверен, что они приняли положительное решение. Уж больно разговор получился неконкретный. Одни намеки. У Сокола вообще странная манера вести беседу. — Пауль на мгновение замолчал, подбирая подходящие слова. — Словно один обычный горожанин разговаривает с другим. Он может неожиданно поинтересоваться ценами на фрукты или похвастаться подаренной сотрудниками чашкой. Странный — вот лучшее описание этого человека.