Чарли безвольно лежал под ним, не двигаясь.

“Вот как можно убить зомби, – думал Мелвин. – Разбив их мозги”.

Позади были слышны голоса, выла сирена. Но она была гораздо дальше, чем голоса.

Мелвин бросил камень на дно ручья. Склонившись над Чарли, он схватил его за запястья и потащил вниз по ручью.

Так он шел довольно долго. Рано или поздно они могут найти тело. Они подумают, что Чарли прыгнул в ручей и разбил голову о скалу, а потом его вынесло течением.

Это будет их первое впечатление. До вскрытия. Он в этом немного разбирается. Если бы был один удар, то это можно было бы считать несчастным случаем, но Мелвин ударил старика раз пять или шесть. Они поймут, что тут дело нечисто.

Поймут, что Чарли был убит. Потом найдут у него под ногтями кожу Мелвина. Они обнаружат у него царапины. И смогут даже сопоставить группу крови.

Дело принимало серьезный оборот. Мелвин продолжал тащить Чарли вниз по течению.

Единственный выход – это уничтожить тело. Если они не найдут его, то не смогут сделать вскрытие. Они будут думать, что объятый пламенем Чарли спрыгнул с моста, и его унесло течением.

“Но как я от него избавлюсь?” Это поставило его в тупик. Даже если бы у него хватило сил тащить Чарли всю ночь, а он сомневался, что сможет хотя бы поднять его, то куда он потом его денет?

Мелвин тащил за собой Чарли в надежде, что найдет решение. От физического напряжения у него заныла спина.

Наконец он вытащил тело на берег. Держа его за одно запястье, чтобы не унесло течением, он сел на ствол поваленного дерева, свесив ноги в ручей. Переведя дыхание, Мелвин прислушался. Он слышал шум воды, шуршание листьев, пение птиц, звон комаров. Человеческих голосов слышно не было. Он полагал, что отошел от моста по крайней мере на полмили. Вряд ли кто-нибудь станет искать его так далеко. Но это еще не все.

– Что же мне сделать с тобой? – бормотал он.

– В задницу трахнутый сукин сын.

Мелвин завизжал.

Быстро нагнувшись, он прижал голову Чарли к груди, выдрал сломанную часть черепа, засунул туда руку и, порывшись, вынул мозг. Он выжал влажную массу, чувствуя, как она сочится у него между пальцев и падает в ручей. Вынув еще одну пригоршню мягкого пористого тела, Мелвин выбросил ее вон.

– Ты еще не сдох? – задыхаясь, прошептал он. – А? Проклятая свинья!

Чарли действительно выглядел мертвым, но он казался мертвым и до этого.

Оттянув челюсть старика, Мелвин изо всех сил дернул за язык, пытаясь выдрать его с корнем, но пальцы соскользнули. Он развернул Чарли и начал бить его затылком по стволу дерева, пытаясь выбить язык изо рта.

Он нагнулся к лицу Чарли. Оно уже не было похоже на лицо, а больше напоминало обгоревшую деревянную маску, за исключением белых зубов и свисающего между ними бледного кончика языка.

Мелвин вцепился за него зубами и рванул голову Чарли назад. Потом, взяв тело за руки, вытянул его на середину ручья и пустил по течению.

Достав изо рта кусок языка, Мелвин забросил его в кусты.

Пусть теперь ищут проклятое тело.

– Этот мертвый мудак уже ничего не скажет.

Он прошел по берегу, вошел в лес и направился домой.

– Ты поступила очень плохо, – сказал Мелвин. – Ты должна была сохранить себя для меня.

С недовольным видом он стоял возле ее кровати, потом нагнулся. Вики не могла видеть, что он там делает, но услышала, как заработал мотор, и сторона кровати, где были ее ноги, начала подниматься. Больничная кровать? Оглядевшись, она поняла, что это не больница. Кровать стояла посреди аудитории, где им читали лекции по анатомии. Простыня, которой она была накрыта, начала сползать вниз. Она хотела удержать ее, но не смогла – запястья были привязаны к кровати.

Простыня упала, обнажив ее грудь и огромный надутый живот.

– Видишь? – спросил Мелвин. – Ты не сохранила себя для меня. Я очень тобой недоволен, Вики. Я люблю тебя. Ты знаешь,как я тебя люблю. А ты позволила другому мужчине овладеть собой. Как ты могла дать ему себя обрюхатить?

“Невозможно, – думала Вики. – Ложная беременность, вот что это”.

– Я не делала этого, – сказала она. – Это ошибка.

– В самом деле? – Он постучал по ее животу согнутыми пальцами. Живот загудел, как спелая дыня. – Кто там внутри, а? Я знаю, что это не ребенок Мелвина. Может быть, это ребенок Джека?

– Нет. Там никого нет.

– Скоро мы это узнаем.

– Я не могу быть беременной. Я ни с кем не спала.

– Может, ты и не спала. Но ты трахалась. Вот доказательство.

– Но я не делала этого. Клянусь!

– Ты лжешь!

Действительно, это была ложь.Но все же в последний раз это случилось очень давно. Барт. Он был последним. Почти три года назад, на Новый год. Они оба потеряли голову. Она забыла свой колпачок, а он не воспользовался презервативом. Потом у нее случилась задержка, и она даже заболела от волнения. Но потом все утряслось. Месячные пришли, и она плакала от счастья.

Это было три года назад.Это не мог быть ребенок Барта. Никоим образом. И она никогда не занималась этим с Джеком.

Но, может быть, она просто забыла.

– Мы не делали этого, – сказала она. – Мы с Джеком... мы поссорились.

Хотя, может, мы это просто придумали. Она могла представить себя с ним в одной постели. Или это Эйс? Нет, это Джек. Он медленно снимал с нее платье, лаская тело и целуя грудь.

– Не здесь, – сказала она. – Пойдем в спальню.

Вики с облегчением поняла, что она уже не пленница Мелвина и не прикована к этой ужасной кровати в аудитории. Джек нес ее на руках через холл дома Эйс. Он отнес ее в спальню и положил на кровать, снял с нее одежду, затем разделся сам.

Она извивалась возле его гладкого обнаженного тела, целуя его, и стонала, когда он покрывал поцелуями все ее тело. Затем она оказалась на спине. Джек стоял на коленях у нее между ног. И она думала, что он не сможет. Нельзя без презерватива. Но если я скажу прямо, он подумает, что я не хочу от него ребенка.

Я хочу от тебя ребенка. Я не хочу заболеть СПИДом.

Он не поверит.

“Я не могу сказать ему. Все будет кончено, если я ему скажу”.

Потом в руках у Джека оказался серебристый пакетик. Он открыл его.

“О, слава Богу. О, Джек, я была не права, думая о тебе”.

Она протянула к нему руки, взяла кондом, надела его на головку члена и стала медленно разворачивать, чувствуя тепло и сильное напряжение плоти сквозь влажную оболочку.

Она нежно шептала:

– Я люблю тебя. Я так люблю тебя.

– Ты должна была сохранить себя для меня!

Мелвин засадил в нее свою руку по локоть и резко выдернул. Потом бросил оторванную ногу младенца ей в лицо.

– СКАЖИ ЕМУ, ЧТО ТЕБЕ НЕ НУЖЕН ЕГО УБЛЮДОК!

– НЕТ! – зарыдала она.

Она очнулась от сна у себя в спальне. Нагая, она дрожала, и глаза были мокрыми от слез. Простыня скомкалась и съехала на край кровати.

Сердце бешено колотилось, ей не хватало воздуха. Скрестив ноги по-индийски, Вики выгнула спину, запрокинула голову назад и легла, скрестив руки за головой и устремив локти к потолку. Так ее тело отдыхало. Она чувствовала, как расслабляются мышцы на ее лице, спине и боках. Глаза щипало, как от соленой воды.

Стараясь не думать о ночном кошмаре, она попыталась сосредоточиться, представив тепло, струящееся от мочек ушей вниз по подбородку и шее, по ключице на грудь. Приятная волна остановилась на кончике сосков и задержалась там крошечным волнующим холодком, пока не подступила другая, соединившись с ней. Вместе они были как единое целое, переходя прохладным бризом на ее бедра, растекаясь по бокам и исчезая на простыне.

Вскоре ее дыхание стало спокойным, сердце уже не колотилось как бешеное. Вики вытянула из-за спины подушку и промокнула ею лицо, затем обняла ее, прижав к груди и животу. Ей стало тепло и уютно, и она расслабленно вытянулась на кровати. Прижимая к себе подушку, Вики вздохнула.

“Теперь заснуть.