15-150
И к многоводной примчалися Иде, зверями богатой.
Зевса нашли там, сидящим на Гаргаре — крайней вершине.
Вкруг же него, как венец, благовонная туча висела.
К Зевсу, сбирателю туч, подошли они близко и стали.
И, увидав их двоих, Кронид не разгневался в сердце,
15-155
Ибо исполнили скоро приказ его милой супруги.
Речь обращая к Ириде, он слово крылатое молвил:
"В путь, быстроногая, мчись и царю Посейдону
Все, что я ныне скажу, да не будешь мне вестницей лживой.
Пусть он немедля покинет сраженье героев и битву
15-160
И удалится в собранье богов иль в священное море.
Если ж, презрев мою речь, не захочет он мне покориться,
Пусть поразмыслит сперва и душою и сердцем любезным,
Сможет ли, если приду, устоять он при всей своей силе.
Я и по силе первейший, равно по рождению старший.
15-165
Только чужда его сердцу боязнь, и себя он дерзает
Равным со мной объявлять, перед кем все другие трепещут".
Так он сказал. Ветроногая вмиг подчинилась Ирида.
Быстро с Идейских высот она к Трое священной примчалась.
Точно из облака падает снег или град холодящий,
15-170
Бурным гонимы дыханьем Борея, питомца туманов:
Так в это время поспешно проворная мчалась Ирида.
Ставши вблизи, возвестила она колебателю суши:
"С некоей вестью к тебе, темнокудрый земли вседержитель,
Я прилетела сюда от эгидодержавного Зевса.
15-175
Он повелел, чтоб немедля покинув сраженье и битву,
Ты удалился в собранье богов иль в священное море.
Если ж, презрев его речь, не захочешь ты ей покориться,
Сам угрожает сюда он придти и сразиться с тобою.
Только советует Зевс избегать его рук, утверждая,
15-180
Что и по силе он первый и старше тебя по рожденью.
Ты же не знаешь боязни и в сердце бесстрашном дерзаешь
Равным считать себя с ним, перед кем все другие трепещут".
Славный земли колебатель промолвил в ответ, негодуя:
"Боги! И будучи сильным, сказал он надменное слово,
15-185
Если меня понуждает, кто равен ему по почету.
Трое нас братьев, Кронидов, родилось от Реи богини:
Я и Зевес, и Аид, кто царит над тенями умерших.
На трое все поделив, получили мы каждый удел свой,
Жребии бросив. И мне для обители вечной досталось
15-190
Море седое, Аиду — жилище кромешного мрака,
Зевсу — пространное небо среди облаков и эфира.
Общей для всех оставалась земля, да вершина Олимпа.
Вот почему поступать не желаю по мысли Зевеса.
Будучи мощным, пусть третьим спокойно владеет уделом.
15-195
Не устрашит он меня, словно слабого труса, насильем.
Лучше б гораздо он сделал, когда бы сердитою речью
Собственных стал наставлять дочерей с сыновьями своими.
Те поневоле должны покоряться его приказаньям".
И, вопрошая его, ветроногая молвит Ирида:
15-200
"Так ли, как ты говорил, темнокудрый земли вседержитель
Зевсу должна передать твое грозное, сильное слово?
Или уступишь, быть может? Уступчивы сильные волей.
Знаешь и сам, что всегда благосклонны Эринии к старшим".
Ей отвечая, сказал Посейдон, потрясающий землю:
15-205
"Ныне, богиня Ирида, ты мудрое молвила слово.
Благо, коль вестник умеет судить справедливо.
Но бесконечная скорбь проникает мне в сердце и душу,
Ибо он бранной мне речью грозит и приказывать вздумал,
Мне, кто по силе с ним равен и равному року подвластен.
15- 210
Все же, хоть гневом объятый, Зевесу теперь уступаю.
Но я другое скажу и угрозы в душе не забуду:
Если и мне вопреки, и Афине, дающей добычу,
Если и Гере назло, и Гефесту царю и Гермесу,
Трою высокую он пощадит, не желая разрушить,
15-215
Ни даровать аргивянам великую силу, пусть знает:
Непримиримая после вражда между нами возникнет".
Так говоря, колебатель земли покидает сраженье
И погружается в море, — Ахейцы о нем пожалели.
К Фебу тогда обратился Зевс, облаков собиратель:
15-220
"Феб мой любезный, ступай к меднобронному Гектору быстро,
Ибо уже Посейдон, кто всю землю колеблет и держит,
Скрылся в священное море, чтоб нашего гнева избегнуть.
Если б остался, то все бы о нашей услышали битве,
Даже подземные боги, живущие с Кроносом вместе.
15-225
Но для меня и себя самого поступил он разумней
Тем, что от длани моей уклонился, хоть гневался раньше,
Ибо едва ли без пота закончился б спор между нами.
Ныне возьми бахромами снабженную в руки эгиду,
Сильно ты ей потрясай, устрашая героев ахейских,
15-230
И позаботься потом, Дальновержец, о Гекторе славном.
Силу большую дотоле вдохни ему в сердце, покуда
Не побегут аргивяне к судам и волнам Геллеспонта.
После того буду сам я заботиться делом и словом,
Чтобы ахейцы опять от трудов облегченно вздохнули".
