2-225
Медью набиты палатки твои и живет в тех палатках
Множество избранных жен, которых тебе мы, ахейцы,
Первому дарим, едва лишь возьмем неприятельский город.
Золота ль нужно еще? Чтоб его кто-нибудь из троянцев,
Сильный коней укротитель, доставил, как выкуп за сына,
2-230
Мной приведенного связанным или другим из ахейцев?
Нужно ль жену молодую, чтоб с ней ты в любви сочетался,
Тайно от нас в стороне укрываясь? Тебе, полководцу,
Не подобает беду накликать на ахейское войско.
Трусы! Постыдное племя! Ахеянки вы, не ахейцы!
2-235
Дайте, вернемся домой с кораблями! Его же оставим
Здесь, подле Трои, добычей своей наслаждаться. Пусть знает,
Пользу ль ему мы приносим хоть сколько-нибудь, иль не мало.
Ныне он даже Ахилла, значительно лучшего мужа,
Тем оскорбил, что наградой владеет его, отобравши.
2-240
Только Ахилл обленился, в груди его больше нет желчи.
Если б не это, Атрид, ты б в последний раз ныне был дерзок".
Так, понося Агамемнона, пастыря многих народов,
Молвил Терсит. Быстро стал перед ним Одиссей богоравный.
Он, исподлобья взглянувши, сказал ему гневное слово:
2-245
"О, пустомеля Терсит, хоть и звонкоголосый оратор!
Ты воздержись и один не дерзай состязаться с царями,
Ибо, скажу, безобразней тебя нет другого из смертных,
Сколько ни прибыло их с Атридами вместе под Трою.
Вот почему не тебе, именами царей потешаясь,
2-250
Речи держать, укоризны твердить и желать возвращенья.
Сами еще хорошо мы не знаем, как это свершится,
Благополучно иль нет возвратимся мы, дети ахейцев.
Ты же сидишь и коришь Агамемнона, сына Атрея,
Тем, что ему, полководцу народов, дают слишком много
2-255
Мужи данайцы, а ты произносишь насмешливо речи.
Но говорю я тебе, и угроза моя совершится:
Если еще раз тебя, как теперь, обезумевшим встречу,
Пусть в этот день головы на плечах Одиссея не будет,
Пусть называться вперед я не стану отцом Телемаха,
2-260
Если, схвативши, с тебя не сорву я одежды любезной,
Плащ и тунику, и платье, которое стыд прикрывает.
И самого не отправлю в слезах к кораблям быстроходным
Вон из собранья, ударами прежде постыдно избивши".
Так он сказал и жезлом по спине и плечам он ударил.
2-265
Тот изогнулся, и слезы обильно из глаз его пали,
А на спине проступила кровавая опухоль тотчас
От золотого жезла. Дрожа, он уселся на место,
Тупо кругом озираясь от боли, слезу вытирая.
Все же, хоть были печальны, от сердца над ним посмеялись;
2-270
Каждый из них говорил, на взирая один на другого:
"Боги! Свершил Одиссей уже подвигов вправду без счета,
Первый ли мудрый давая совет иль к войне побуждая.
Ныне же он среди нас величайшую выказал доблесть,
Тем, что болтливый им был клеветник исключен из собраний.
2-275
Сердце надменное снова его не побудит наверно
Так состязаться с царями, твердя им обидные речи".
"Так говорили в толпе. Одиссей, городов разрушитель,
Встал со скиптром в руке. Синеокая подле Афина,
Вестника облик принявши, молчать приказала народу,
2-280
Дабы и первые, как и последние дети ахейцев
Слово услышать могли и решение вместе обдумать.
Доброжелательный, к ним обратился и так он промолвил:
"Ныне тебя, царь Атрид, пожелали ахеяне сделать
Гнусным в глазах всех людей, говорящих раздельною речью.
2-285
Клятвы они не сдержали, которой клялись тебе прежде,
В день, как отплыли сюда из отчизны коней Арголиды,
Клятвы, что ты, разорив Илион крепкостенный, вернешся.
Ныне, как малые дети иль вдовые жены, ахейцы
Плачутся друг перед другом о том, как домой возвратиться,
2-290
Хоть возвратиться домой тяжело, потерпев пораженье.
Правда и то, что, оставшись вдали от супруги лишь месяц,
Всякий уже тяготится на судне, снабженном гребцами,
В зимние бури гонимом поверх разъяренного моря.
Ныне же год уж девятый исполнился, круг совершая,
2-295
С того дня, как находимся здесь. Оттого не сержусь, коль ахейцы
Подле кривых кораблей в огорченьи сидят. Все ж позорно
Далее медлить, равно как вернуться с пустыми руками.
Други, еще потерпите, останьтесь на срок, пусть узнаем,
Верно ль Калхас предвещает грядущее или не верно.
2-300
Помним мы все хорошо. Вы, кого не умчали богини
Смерти, вчера как и третьего дня, проходившие мимо,
Вы — очевидцы того, как суда аргивян собирались
Вместе в Авлиде, на горе Приаму и прочим Троянцам.
Мы обступили источник вокруг алтарей освященных
2-305
И гекатомбы бессмертным богам сожигали, как должно,
Стоя над кленом прекрасным, где лились прозрачные воды.
Там появилось великое знаменье: с красной спиною
Страшный дракон, всемогущим ниспосланный в свет Олимпийцем,
Кинулся быстро из-под алтаря и на клен устремился,
