— Расскажите? — Лина просящее смотрела в глаза.

— Нам позвонил Теплоков, он там работал электриком и был нашим внештатным, назовём так следящим. Мы таких отправляли во все вахты. Полезно, знаете ли, знать о чём думают у вас люди. Так вот, нам позвонил Теплоков, как только пропали там два человека — кухарка и помощник бурильщика. Ушли в тайгу и не вернулись. Глазуков организовал поиски, но ушедшие тоже словно испарились. Мы вылетели сразу, как он вышел с нами на связь, но не успели, — Лисицын вздохнул и прикрыл глаза. Воспоминания были не из приятных. — Так вот, с нами полетел молодой лейтенант, из серии таких маменькиных сынков, которые обычно переживают у нас пару лет и уезжают. Я решил показать ему жизнь. Так вот, он посмотрел и его затошнило. Там и здоровых мужиков мутило, так что я не придал этому значения. Он отбежал к куче валежника, а вот потом стало происходить нечто странное. Мне со стороны показалось, что его кто-то схватил и пытается проникнуть в него, а он сопротивляется. Я бросился к нему, пока подбежал, парень уже обмяк и потерял сознание. Из открытых, ничего не видящих глаз, носа, рта, текла кровь. Я вначале подумал, что он умер. Несколько мгновений, что глаза оставались открытыми, они светились красным. Потом его веки опустились. Диагноз — кровоизлияние в мозг.

— Ужас, — прошептала Лина, слушавшая его с широко открытыми глазами, потом повернулась к Егору. — На что похоже?

— Кто-то проник в него? — Егор пытался проанализировать услышанное — И через него попал в город.

— А куда его увезли.

— В Нижневартовск, — хмыкнул Лисицын. — Вы тоже об этом подумали?

— А дальше, дальше что? Лейтенант мёртв, так ведь? — Лина вопросительно смотрела на Вениамина.

— А дальше тоже как-то интересно всё было. Да ты права, он мёртв, — кивнул он. — Хотите давайте завтра съездим к его лечащему врачу, который после этого происшествия, взялся прикладываться к бутылке. Интересно почему, не находите? У меня теперь есть немного свободного времени, и я тоже хотел бы разобраться, что за ерунда происходит. Ну что, до завтра, — он встал. — Да, кстати, если у вас есть машина, то вы за рулём. Я пас, попытаюсь разговорить Свирестелова. А для этого мне придётся выпить.

Договорились, что рано утром они заедут за ним и поедут в Нижневартовск.

Нижневартовск встретил проливным дождём и грозой. Потоки воды лились с неба, заливая улицы города реками, что бежали по дорогам. Дальше трёх метров ничего не было видно. Молнии окрашивали тёмное небо росчерками светящихся линий, расползающихся паутиной во все стороны. Грохотало так, что казалось, началось светопреставление.

— Вот это гроза! — Лина с восхищением взирала на небо. — Посмотрите, какая мощь!

— Главное, чтобы эта мощь в тебя не попала, — Егор осторожно ехал по дороге между затопленных по двери машин.

— А мы почти приехали, — Вениамин оживился, — давай вон в тот проезд сворачивай, и мы на месте.

Он оставил их ждать в приёмном покое, а сам ушёл. Примерно через час вернулся и позвал их с собой. Они прошли по больничным коридорам и попали в кабинет Свиристелова Леонида Аркадьевича. За последнее время он здорово сдал. Стало пошаливать сердце, ночи не приносили отдыха, а только всё больше раскачивали нервы. Стоило заснуть и красные глаза врывались в сон, опутывая тело липким страхом.

Коротко познакомившись, присели. Недолго думая, Лисицын достал бутылку.

— Неси стаканы, выпьем за встречу.

Свиристелов засуетился, жадно посматривая на дорогой коньяк. Поставил на стол четыре рюмки. Вениамин вынул из кожаной сумки палку копчёной колбасы, плитку шоколада, хлеб.

— Не люблю пить без закуски, — пояснил он. — Надо хоть чем-то заесть.

Сели, налили. Егор пить не стал, вежливо отодвинул рюмку, пояснив, что за рулём. Лина выпила. Говорить, что не пьёт, не стала, выглядело бы смешно, а ей надо было, чтобы Свиристелов расслабился. Разговор тёк ни о чём, пока не закончили с первой бутылкой. Достали вторую. И тут Лисицын словно случайно стал вспоминать те дни. В глазах Свиристелова отразился ужас, что охватил его тогда. Лина прямо чувствовала его кожей. Мужчина вдруг уронил голову на руки и заплакал. А потом стал говорить. И про красные глаза, и про страх, что не отпускает до сих пор по ночам.

Он рассказал, что боялся тогда идти к Викрецкому, сбежав из больницы, напился в хлам, а когда пришёл на следующий день на работу, то узнал, что молодой совсем мужчина умер. И теперь винит себя, что может он недосмотрел.

— А с ним лежал кто-нибудь в палате? — поинтересовалась Лина. — Вы не помните кто?

— Помню, — он снова налил себе и, не закусывая, выпил. — Когда Викрецкого привезли, у нас были места только в так называемых блатных двухместных палатах. Туда его и положили. А лежал с ним некий Крутиков, попавший с каким-то обострением. Если не ошибаюсь, то гастрита, — Леонид Аркадьевич взял бутерброд и принялся закусывать. — Только он сбежал из больницы в тот же день, как умер этот мальчик, — вздохнул и взял очередной кусок колбасы.

Лина переглянулась с Егором, и торжествующе посмотрела на Вениамина. Пока её гипотеза подтверждалась. Крутиков был рядом с человеком, который был рядом с местом предыдущего убийства.

В машину садились возбуждённые услышанным.

— Вы слышали? — ещё не успели захлопнуться двери, а девушка уже не могла удержаться. — Это нечто, назовём его Икс, скорее всего, ушло в Крутикове. Вениамин, — постучала по спине мужчины, — вы нормально себя чувствуете?

— Нормально, а что, должен заболеть? — он полуобернулся к ней.

— Да нет, просто выпили вроде как много.

— Шутишь? Это разве много? — хмыкнул он. — Ну что до дома, там решим, что делать.

— Послушайте, этот Крутиков убил восемь женщин, а потом скончался, как и лейтенант от инсульта.

— Просто названный тобой Икс, выходит, покинул его голову, — медленно произнёс Вениамин, — и в кого он тогда влез?

— В того, кто поехал потом к нам сюда, так получается? — Лина смотрела на него. — Убийства ведь начались в нашем городе?

— Умер он в камере, а значит, Икс в голове у кого-то из наших, — Вениамин развернулся и теперь следил за дорогой. От предположений становилось страшно.

— Надо срочно рассказать отцу. Это мог быть кто-то из наших местных оперов, и он тогда должен был или надеть очки, или уволиться. Или это был кто-то, кто перешёл к нам на работу из Вартовска, и он, скорее всего, сейчас также прячет глаза.

Ветров слушал молча, мрачнея всё больше и больше. Происходящее решительно ему не нравилось. Если уже и Лисицын склоняется к мнению этих двоих, то он решительно запутался в этой жизни. Сначала Дарья, которой он вроде как поверил, но его всё равно точил червь сомнения. Как такое могло случиться? Это же абсурд. Потом привык с этим жить, просто не обращая внимания. Но в глубине души всегда точно знал, почему так получилось, что сразу поверил ей. Просто он влюбился с первых минут, как увидел её огромные глаза, в которых плескался страх непонимания и такого же, как у него неверия в происходящее. Он уже тогда чувствовал на интуитивном уровне, что это его женщина, и он её больше никуда от себя не отпустит.

А теперь вот это. Как им поймать, этого их мистера Икс, если он запросто скачет по головам и нематериален? Задал этот вопрос двум своим умникам, и Лина с Егором притихли. Как выяснилось, они тоже как-то не особо об этом думали. Но обещали поискать решение.

Ранним утром он отправился на работу, хотелось всё же выяснить, кто год назад уволился примерно в то время, когда брали Крутикова или у кого начались проблемы со зрением?

Поднял свои записи. Получалось, что где-то в конце зимы. Стал думать. Тогда свирепствовал грипп. Многие валились с ног и уходили на больничные. «Вспоминай, вспоминай, — твердил он себе. — Это мог быть и не наш участок. Уволился Сидоренко, но он вообще уехал к матери в Саратов. Новый никто не пришёл. Остальные все на месте, глаза у всех нормальные, значит, не наш участок». Он решительно встал и направился на выход.