– Я сконцентрировал основную часть своих охранных войск на верхних и более доступных уровнях своей крепости, как этого и можно было ожидать. Насколько я знаю, они состоят из полувзвода ударных войск, натасканных в Сид-Корпе, десятка или более роботов-убийц, которых недавно сконструировал Виоленсия-Мурамаса, и полуразумной сети наблюдения, которую четыре года назад установила корпорация Клирлайт Роботикс. Структура верхнего уровня и его охраняемых входов построена по привычным образцам, насколько я знаю, приемный холл с возможностью общаться только по холосвязи, безопасные замки по последнему слову техники и пересекающиеся запутанные лифтовые шахты. Это район, который можно довольно легко занять даже без использования тяжелого вооружения. И, разумеется, использование тяжелого вооружения для того, чтобы проникнуть в мою крепость, немедленно вызовет быструю и безжалостную реакцию Шардов.

– Хотел бы я только, чтобы моя оборона была такой же мощной, – сказал Руиз. – Но хорошо, продолжай.

Марионетка кивнула.

– Потом, на втором уровне есть казармы для моих машин и войск. Под этими казармами моя квартира – тоже хорошо защищена, хотя менее старательно, как верхний уровень. Потом уровень лабораторий, прочие места, где я работаю.

– А что это за работа? – спросил Руиз.

Спазма безумия исказила черты марионетки, потом выражение разума полностью исчезло с его лица, но тут же все восстановилось. Глядя на это, Руиз почувствовал укол ужаса и болезненного любопытства. Было такое впечатление, словно марионетка на миг пережила легкий сбой в контактах, словно она на миг перешла в иной мир, чем те люди, которые ее окружали.

Но ему нельзя отвлекаться, решил Руиз.

– Нет, мне нужно знать больше, чем то, что ты мне сейчас рассказываешь. Кроме того, разве я сам не увижу, что против меня сможет сделать Юбере, когда проникну на его уровень. Меня беспокоит твоя позиция, Публий. Ты говоришь почти так, словно не надеешься, что я выживу.

Публий зловеще уставился на Руиза. Наконец он заговорил нехотя и с досадой.

– Ну, как хочешь. Скажи ему, Алонсо.

Марионетка добродушно усмехнулась.

– Я делаю надежных людей. Иными словами, я делаю людей надежными.

Прошла долгая томительная минута, прежде чем мозг Руиза переварил все данные, пока сознание его было болезненно пустым – и вдруг понимание с ревом бури заполонило все его клеточки мозга. «Только не это! – подумал Руиз. – Это как раз то место, где сидят генчи, куда Кореана собиралась нас отправить. Это как раз то место, где Лига хотела заставить меня умереть». Смертная сеть задрожала и застонала в черных глубинах на дне его сознания. Но на сей раз он почувствовал, как ее ткань стала рваться и разрушаться. На невыносимо долгий миг он повис между жизнью и смертью, только краем сознания слыша, что марионетка продолжает что-то бормотать, что Публий смотрит на него с изумлением и беспокойством, что он сам сидит на стуле, что кругом ароматный воздух, который он никак не может вдохнуть – и то, что самая его суть куда-то ускользает во тьму. Внутренний голос его визжал ему какие-то предостережения без слов, он покачнулся, глаза его закатились, поэтому он видел только ржавую, кровавую тьму и звезды, которые мелькали на фоне теплой черной пустоты.

Потом вдруг все это закончилось, и он почувствовал, что Публий прижимал его к спинке кресла, держа в выхоленной руке инъектор.

– Нет! – закричал Руиз.

Он оттолкнул Публия прочь, и изобретатель чудовищ, пораженный этим неожиданным проявлением силы, споткнулся, попятившись обратно.

– Со мной все в порядке!

Публий держал инъектор наготове.

– Ты заставил меня поволноваться. Я подумал, что Юбере меня опередил, то есть, предвидел все мои ходы на десять вперед, – он все еще выглядел очень нерешительно, словно был совсем сбит с толку. – Ты вел себя так, словно тут не обошлось без работы генчей.

– Так оно и есть, без генчей не обошлось, – сказал Руиз. – Смертная сеть.

Он вытер внезапно выступивший на лбу крупными каплями пот. Он еще раз прислушался к себе, ожидая почувствовать тяжесть смертной сети, но она пропала.

А он все еще был жив.

Публий смотрел на него так, словно он только что отпустил шутку в дурном вкусе.

– Разумеется, – съехидничал он. – А почему же ты все еще жив?

Руиз рассмеялся, дрожа от восторга.

– Я ее истрепал, как мне кажется. Но хватит об этом. Что лежит ниже лабораторий Юбере?

Марионетка ответила так, словно ничего не произошло.

– Мои темницы.

– А ниже?

– Неизвестно, – ответил Публий, прежде чем марионетка могла бы заговорить.

У Руиза сложилось твердое впечатление, что двойник собирался сказать что-то еще, но бессмысленно было настаивать на этом. В тот момент, когда заговорил его хозяин, реальность двойника, мир, в котором он жил, переменился. Теперь марионетка верила только в то, что сказал Публий.

– В любом случае, – продолжал Публий, – тот выход, который ты используешь, соединяется с уровнем темниц, как нам кажется… поэтому неисследованные глубины небоскреба не важны для твоей миссии.

– Как скажешь…

– Именно так, – сказал резко Публий.

– Тогда давай я уточню. Ты говоришь, что мне придется спуститься вниз – на сколько метров?

– Шестьсот тридцать шесть, – сказал дублет, пытаясь искренне помочь, за что заработал злобный взгляд от Публия.

– Я должен нырнуть на шестьсот метров вниз, противостоя маргарам и мозгоедам, открыть запечатанный вход, вломиться в темницы Юбере, пробиться к его лабораториям или, что еще хуже, к его жилому уровню, и все это время тащить с собой твоего дублета, убить Юбере, проследить, чтобы двойник начал работать как следует, и чистенько убраться обратно. Правильно я тебя понял?

– Абсолютно правильно, мой старый друг Руиз.

– Ах как замечательно.

Публий фыркнул.

– Ты все видишь в самом неприглядном свете. Я удивлен, что ты выжил в своей профессии столько времени. Убийство и грабеж, знаешь ли, не самые подходящие призвания для реалистов. Но я уже устроил кое-какие вопросы. У меня есть невидимый для сонара батискаф, который готов к погружению. У него есть накладной ремонтный шлюз, так что ты даже не промокнешь, если случайно что-нибудь сломается. Тебе будет дана возможность пользоваться моими деньгами, чтобы нанять солдат для задания, разумеется, в разумных пределах. Батискаф вмещает только восемь человек экипажа и пассажиров. Твое снабжение по части оружия будет самым щедрым. Что больше ты можешь хотеть?

– Способ, которым я могу не дать тебе вонзить нож мне в спину, в том маловероятном случае, если я преуспею и выживу во время выполнения задания.

Публий вздохнул.

– Готов выслушать любые твои предложения, Руиз.

Руиз потягивал сиреневую жидкость.

– Это вопрос, который требует серьезного размышления. Дай-ка я вернусь к себе, где остановился, и попробую подумать.

Публий усмехнулся и покачал головой.

– Не будь дураком, Руиз. Я теперь никак не могу выпустить тебя из-под своего контроля. Ты весь переполнен самыми опасными сведениями. Я здесь приготовил тебе апартаменты, и тебе можно размышлять тут над гениальными идеями сколько твоей душеньке угодно, по крайней мере, до завтра.

Выражение его лица переменилось, словно потемнело, и он посмотрел на двойника беспокойным взглядом.

– Пиратские владыки все больше беспокоятся и нервничают, и кто знает, насколько они еще отложат свое нападение на Юбере. Они еще не знают толком, каким образом он связан с тайной, и, разумеется, им трудно сделать любое совместное усилие, ведь для него надо объединяться… Тем не менее они работают в этом направлении.

Кое-что в последнем высказывании заставило Руиза насторожиться.

– А что дает тебе право считать, что твой Юбере сможет лучше выступить против пиратов, чем настоящий?

– Весьма остроумный вопрос, который свидетельствует о твоей наблюдательности, Руиз, – сказал Публий, но в голосе его звучало недовольство. – Не знаю, почему я попытался обмануть тебя. Ну что же, могу сказать, что в моем распоряжении есть ресурсы, которых нет у настоящего Юбере, и я могу ими воспользоваться в нужный момент.