– Разумеется, на барже.

– Брось дурить меня, Публий. Ни один владелец баржи в здравом уме не поедет на восток.

Публий выглядел чрезвычайно самодовольным. Видимо, ему доставляло большое удовольствие показывать Руизу, что он уже составил план как переправить их с Суука – удивительный пример хитрости, поскольку ясно было, что он никогда не рассчитывал, что Руиз живым выберется из визита в крепость Юбере.

– Ты ошибаешься, Руиз, – сказал он, – раз в жизни, но ошибаешься. Одна баржа ходит на восток, два раза в год. Жертвенники… и солнцестояние близко.

Руиз почувствовал, что его затошнило от дурного предчувствия.

– Расскажи подробнее.

– О, ты и так уже догадался, что я имею в виду. Секта Жертвенников уже сейчас готовится к путешествию. Нам только надо облачиться в подходящие одежды, выдрать пару прядей волос, перепачкать лица, попрактиковаться в причитаниях, и мы как раз подойдем для этой роли. Мне так кажется, что пиратам сроду не придет в голову шмонать на таможне Жертвенников – в конце концов, они же отправляются умирать либо в мясницких лабораториях Лезвий, либо среди костров Пустынь.

– А как ты нам предложишь избежать подобного же конца?

– Очень просто! Мы наденем ливреи Тильдореаморса под наши жертвеннические одеяния. Когда мы достигнем пустынь, то снимем рясы и представимся посланниками Тильдореаморса. Мы потащим с собой несколько килограммов ганджи как доказательство нашей подлинности и доставим травку этим муллам. Лезвия проведут нас к челноку, и мы улетим.

Руиз задумался над планом. Если Публий говорил правду, план казался вполне осуществимым, хотя, правда, не очень удобным. Перспектива морского путешествия на много миль в дырявом протекающем корыте, да еще в тесном соседстве с несколькими сотнями религиозных фанатиков, это было малопривлекательно. Но в сравнении с теми трудностями, которые они уже пережили, это казалось совсем не таким страшным. Я вел весьма оригинальную жизнь слишком долго, подумал Руиз про себя.

Он позволил себе подумать о Низе и об их близящемся воссоединении. Невольная улыбка озарила его лицо.

Публий улыбнулся в ответ, видимо, ошибочно приняв выражение лица Руиза за одобрение.

– Тебе нравится, а? Я так и думал.

Руиз нахмурился.

В каком же странном мире, должно быть, живет Публий. По внешнему виду казалось, что изобретатель чудовищ успел забыть, на что он готов был пойти, чтобы только окончательно убедиться, что ему никогда не придется говорить Руизу относительно этого плана. Неужели теперь он ждал, что Руиз забудет его предательство и будет общаться с Публием так, словно они были союзниками? Может быть, Публий надеялся, что необыкновенная сила его личности, как следует направленная на Руиза, заставит того забыть о каких-нибудь существенных предосторожностях? Но если так, то изобретатель чудовищ будет жестоко разочарован. Руиз никогда не мог бы забыть, что у Публия был необыкновенно гибкий ум, даже если этот ум был до непристойности ненормален.

– По крайней мере, он кажется выполнимым, – сказал неопределенно Руиз. – Очень многое зависит от того, сколько правды ты говоришь в деталях – а мы оба знаем, как маловероятен факт, что ты говоришь правду.

Публий принял обиженный вид, провоцируя у Руиза приступ почти истерического хохота, который он старательно подавил. Не следует проявлять перед создателем чудовищ никаких слабостей. Пока что Руиз чувствовал свой перевес перед Публием, и он больше, чем Публий, презирал смерть. Как только Публий почувствует его преданность Низе, равновесие опять переместится в сторону Публия.

Но он не мог удержаться от предвкушения, что снова увидит ее, и чувство это было таким насущным.

Кореана шагала по своему номеру в гостинице, словно только что посаженный в клетку хищник, тот, который еще не привык к регулярным кормлениям и отвратительному ограничению пространства в клетке. Мармо плавал в воздухе в темном углу, играя в свою вечную игру против своих же сопроцессоров. Огоньки его видеоэкрана поблескивали на его металлическом лице, и единственными звуками, слышными в темноте, были шаги Кореаны из угла в угол и постукивание пальцев Мармо по клавиатуре компьютера.

Ее мокрассарский охранник неподвижно застыл в ожидании в холле.

В остальном ее номер был совершенно пуст. После того, как он доставил фараонских рабов в крепость Юбере, Реминт планировал набрать побольше наемных убийц, чтобы оставить их как свою небольшую армию в ловушке, которую он поставил для Руиза. Она много часов не получала от него никаких известий.

Когда наконец раздался сигнал коммуникатора, она подпрыгнула и цветисто выругалась. Мармо подплыл к панели коммуникатора, но она рванулась вперед и ударила ладонью по сенсору выключателя.

Холодное напряженное лицо Реминта заполнило экран.

– У меня есть значительные новости, – сказал он своим бесцветным голосом.

– Что?

– Руиз Ав выплыл в Спиндинни. Он заключил полдюжины контрактов позапрошлой ночью и отправился куда-то в тяжеловооруженной лодке. У него была с собою куча денег, и он нанял лучших, кого только можно было найти. Если такие вообще водятся в Спиндинни. Он очень мало говорил про свои намерения во время интервью с кандидатами в наемники, но из того, что я понял, спрашивая тех, кого он отверг, Руиз Ав собирается совершить нападение и убийство.

Кореана молчала, переваривая эти сведения.

– Кого он собрался убрать? – спросила она наконец.

Реминт пожал плечами.

– Нет, действительно, четких данных, но мне кажется, на основании того, что я собрал, что маловероятна возможность того, что ты станешь жертвой. Навыки и опыт тех, кого он все-таки взял к себе, указывают на то, что его объект имеет большую социальную важность и сильнее защищен.

– Ясно, – она нашла эту идею неприятной для себя. Как это Руиз Ав мог так скоро отказаться от войны с ней и отправиться на какое-то другое дело? Она еще заставит его пожалеть о своем пренебрежении к ней, о том, что он забыл ее таланты и настойчивость. О да!

– Где он добыл деньги? И бронированную лодку?

– По всей вероятности, он работает на кого-то, чьи ресурсы гораздо богаче твоих. Это может усложнить задачу его поимки, если только он выживет после своего задания.

Казалось, Реминт совершенно к этому равнодушен, он просто делился своими наблюдениями и соображениями, не придавая никакого значения эмоциональной подоплеке вопроса.

Но Кореана немедленно пришла в бешенство от того, что Руиз Ав может умереть прежде, чем она залечит свои раны его кровью и мукой.

– Что мы можем сделать?

– На этом этапе – очень мало. Я нанял убийц и расставил их на постах при своей ловушке. Я поставил наблюдение возле рабских казарм. У тебя есть еще инструкции для меня?

– Нет, – сказала она. – А что насчет моих фараонцев? Ты их доставил? Были какие-нибудь трудности?

– Никаких особенных. Однако я не видел своего брата. Обыкновенно он никогда не упускает возможности посмотреть на меня и поиздеваться.

Бесстрастное лицо Реминта зажглось ненавистью, на миг оно стало демонической маской. Потом это выражение пропало с его лица, словно Реминт не мог долго поддерживать такую свирепость, и он снова стал размеренной машиной для убийства.

– Пока что у него на уме куча других вещей, – сказала Кореана.

К тому времени, когда подлодка приблизилась к поверхности, Публий, казалось, вернул себе все свое многоречивое настроение и помпезность.

– Теперь мы должны встретиться с бронированной лодкой. Я возьму в свои руки управление.

– Нет, – сказал Руиз, – пока что нет, а может статься и вовсе нет. Я знаю, как управляться с такой подлодкой, тем более с армированной воздушной лодкой: На борту такой штуковины, посреди твоего экипажа, мне что-то трудно расслабиться. Поэтому мы пока что останемся под водой.

Казалось, Публий собирается спорить, но потом он, видимо, вспомнил про свое достоинство и без слова подчинился.