Земля? Предупреждение для кораблей? Я прищурился, но ничего не увидел. Но звон казался мне знакомым, будто я уже слышал его раньше, но не мог вспомнить, где и когда.

— Продолжай смотреть в оба, — сказал я впередсмотрящему. — И слушай. Впереди что-то есть. — Положив секстант и таблицы на подставку, я снова спустился на главную палубу. — Как там твое железо, Тор? Готово?

— Готово, капитан.

— Тогда давай начнем. Держите его крепче, чтобы не дергался. — Я наклонился, чтобы Рыба отчетливо меня видел. — Кто ты такой?

Он посмотрел на меня пустым взглядом, явно намереваясь играть в молчанку. Я вытащил кляп.

— Не выйдет. Рано или поздно ты все равно не выдержишь, так что избавь себя от лишних мучений.

Он слегка наклонил голову. Судя по всему, подобная манера общения была для него непривычна.

— Имя?

Он покачал головой.

— Тор!

И снова он проявил большую выдержку, чем смог бы любой человек.

Мы повторили процедуру четыре раза. Звон становился все ближе, но теперь он звучал так, словно кто-то размеренно стучал кузнечным молотом.

— Впередсмотрящий, видишь что-нибудь?

— Нет, капитан.

Я взглянул на чистый клочок неба, двигавшийся нам навстречу. На его фоне светила полная луна. Но это была не знакомая мне луна — если только мы не отсутствовали столь долго, что луна увеличилась в размерах и приобрела иной облик.

Мне стало страшно. Другая луна? Не может быть. Я бросился на корму за секстантом.

Другие тоже поняли, что луна — не та, что они знали прежде.

Участок чистого неба оказался прямо у нас над головой.

Все созвездия сдвинулись и перекосились. Несколько звезд были похожи на те, что я видел раньше, но находились не на тех местах в небе.

Я отложил секстант, на мгновение удивившись, что откуда-то знаю, как им пользоваться. Прежде я никогда не брал его в руки.

Мысль эта тут же оставила меня, когда далекий кузнец внезапно вновь ударил по наковальне. Я не видел ничего, кроме глубокой тьмы на горизонте, хотя трудно было вообще понять, где находится горизонт.

— Кажется, вижу землю, капитан, — крикнул впередсмотрящий.

— Тогда смотри в оба. Получается что-нибудь, Тор? — спросил я.

— Никак нет. Он упрям как осел.

— Ток, приспусти паруса. Возможно, впереди земля.

Я вернулся к месту допроса.

Существо явно испытывало боль, но боль его не сломила. Судя по его полному ненависти взгляду, у него еще оставался запас терпения.

— Похоже, так ничего не выйдет. Есть предложения, Тор?

— Пока мы не выясним, что он из себя представляет — нет.

Собственно, я так и думал.

— Продолжай, — сказал я Тору и направился на полубак. Прислонившись к фальшборту, я уставился на поднимающийся и опускающийся горизонт. Впереди что-то было — кроме отчетливо слышимого звона.

Когда-то полубак был моей территорией — когда капитаном был Колгрейв. Я стоял там на своем посту во время атаки. Я был Лучником, которого боялись по всему западному побережью. Побережью, которого, возможно, здесь вообще не существовало.

Чужие звезды начали исчезать за сгущающимися облаками.

Тору удалось узнать его имя. Никто не мог его произнести. В переводе Рыбы оно звучало как «Помощник Великого повелителя надежды Каллидора из-за моря».

— Ну хоть что-то, — с несвойственным ему сарказмом заметил Тор.

Небо начало проясняться, став из черного свинцово-серым. Впереди действительно была земля. По правому борту в море выступал пологий мыс. Мы бы сели здесь на мель, если бы шли тем курсом, по которому направляло нас заклятие. О берег ударялись высокие волны, вздымая к небу пенные горы.

— Тор, отложи свои игрушки и займи всех делом. Нужно обойти этот мыс.

Звон молота о наковальню раздавался столь громко, что болели уши.

Мы прошли мимо мыса, который уходил в море, превращаясь в каменистый риф. Вокруг едва выступающих из воды камней кружились пенные вихри.

Избежав предательских подводных течений, мы вышли в более спокойные воды. Уменьшившиеся волны били нам в борт, раскачивая «Дракон-мститель».

У штурвала стоял Хенгис — Мика занимался починкой парусов.

— Корабль отказывается сворачивать влево, капитан, — крикнул он.

Я поднялся на корму, требуя подробностей.

— Если я поворачиваю направо, он отвечает. Но если налево — никак.

Я попробовал штурвал. Хенгис был прав. Как бы я ни старался, мне не удавалось сдвинуть руль. Я послал Тора проверить, в чем дело, но он не нашел никаких неисправностей. И все же я отправил Тока вниз, поставить аварийный румпель — хотя сомневался, что у нас будет время им воспользоваться.

Тор обладал самым острым зрением из всех нас. Он первым разглядел руины и показал в ту сторону.

— Что там? — спросил я.

— Похоже на разрушенный город.

Мы подошли ближе — руль не позволял ничего другого. Руины стали более различимы.

— Ты прав. — Я видел, где проходили улицы, где стояли здания.

Тяжелый молот ударил в очередной раз.

«Дракон» повернул прямо к берегу.

Ничто не помогло даже после того, как мы убрали все паруса. Нам повезло лишь в одном — я сумел вывести его на глубокую песчаную отмель. «Дракон» въехал на берег и остановился, накренившись.

Несколько мгновений спустя Ток и Тор уже отправили матросов за борт, чтобы закрепить «Дракон» канатами, не давая неизвестным приливам унести его в море или разбить о прибрежные скалы. Малыш и наши лучшие бойцы ушли на сотню ярдов в глубь суши, оберегая нас от неожиданных опасностей.

Я стоял на накренившемся полубаке с луком в руке. Мика держал мои стрелы. Меня охватило знакомое возбуждение — хотелось кого-нибудь убить.

Подобное чувство я испытывал с тех пор, как был солдатом — о чем у меня сохранились лишь туманные воспоминания. В моей душе пылал огонь, жестокий и всеуничтожающий. Когда-то я не замечал его, не думал о нем, не сознавал. Теперь — да. Но возбуждение никуда не девалось, темное и смертоносное.

Мой лук был хорошим оружием. Его изготовил лучший мастер, так же как и прилагавшиеся к нему стрелы. Шедевр, несущий смерть.

— Что с тобой? — тихо спросил Мика.

— А?

— Я не видел такого огня в твоих глазах с тех пор, как мы захватили те два тролледингских драккара.

У меня возникло желание солгать. Все мы на «Драконе-мстителе» — лжецы. Каждому хочется винить в происходящем что угодно, только не себя.

— Это все дьявол внутри меня. Тварь, из-за которой я здесь оказался. Ей страшно не терпится выйти на свободу.

— Я так и думал. Держи ее в узде. Мы все на грани.

— Что?

— Мы здесь. Опять. Еще один шанс. — Он посмотрел на небо, по которому двигались странные облака. При некоторой доле воображения на них вполне можно было разглядеть лица. На севере в облачной пелене появилось несколько узких просветов, сквозь которые падали солнечные лучи, отражаясь от чего-то похожего на далекие ледяные поля. — Иначе зачем им было нас пробуждать?

Маленький Мика не был религиозен, но проявлял склонности к мистике, словно неверующий, избранный представителем всех правящих миром сил.

Грехи его были столь же черными, как и мои, иначе он не оказался бы на «Драконе-мстителе». Но я рассчитывал, что он поможет мне сохранить остатки совести.

— Возможно. И, возможно, мы там, где старые долги не имеют значения.

— Гм?

— Это не тот мир, где мы умерли, Мика. Но это не Рай и не Ад. Я не знаю, что это.

— Боишься?

Я с трудом подавил вспышку гнева.

— Немного.

Странно. Страх был мне чужд. Мне всегда нечего было терять, и у меня не было сомнений в собственной неуязвимости. В течение многих поколений мы не знали страха, пока не поссорились с колдуном, который отправил нас туда, где пробудил нас Рыба.

Я посмотрел на мертвый, чужой город, превратившийся в каменный призрак. Что бы ни замышляла Судьба, все должно было решиться именно здесь.