Арикс была не одна. С ней был мускулистый мужчина со светлыми волосами, которого Гюнтер раньше не видел. Он коснулся ее волос, обнял ее, и больше она не смотрела на Гюнтера. Ее взгляд был обращен только на этого человека, который уводил ее от Гюнтера. Гюнтер смотрел, как они уходят, исчезая в трюме корабля, и подумал, что так, наверное, будет лучше. Он сказал себе, что должен быть доволен. Вопреки всему он достиг своей единственной цели в жизни. Арикс была в безопасности. Она будет счастлива.
Все равно они никогда бы не смогли быть вместе. Они всегда знали это.
Все думали, что космопорт станет следующей целью некронов. Многие бежали, пытаясь уйти от Иеронимус-сити как можно дальше, отсрочить неизбежное. Но когда они ушли, другие беженцы заняли их место, все еще моля Императора о спасении. Но с каждым новым днем их молитвы звучали все менее убежденно. Гюнтер знал истину: уже не имеет значения, что они будут делать, какой путь изберут.
Он снова прислонился к стене, закрыл глаза и подумал, хватит ли у него силы воли не открывать их, когда начнется бойня. Ему не нужно было видеть, как придет смерть. Но он не мог заткнуть уши, и судьба преподнесла ему еще один сюрприз — в виде слуха, сначала распространявшегося шепотом, но потом перешедшего в крик. Он услышал сквозь шум голосов вокруг, что некроны направляются не сюда.
ОНИ обогнули холм, следуя по дороге, направляясь к более богатой добыче. Тысячи их. Нет, десятки тысяч. Гюнтер подумал, что было чудом, как Корпусу Смерти удалось остановить их хотя бы ненадолго. Но теперь никто не мог их остановить.
Была ночь — в космопорту, освещенном электричеством, он бы и не заметил, но армия некронов была окутана ужасным зеленым сиянием. Оно исходило из камер их пушек, из люков и башен их танков, из зеленых глаз металлических насекомых, тучами кружившихся вокруг них.
Гюнтер наблюдал за их движением с холма, вместе с остальными беженцами. Он не знал, зачем он пришел сюда. Он уже видел, как разыгрывалась эта трагедия, но не мог сопротивляться искушению увидеть ее еще раз. Хотя и сомневался, заставит ли это зрелище его что-то почувствовать.
Некроны напали на Телониус-сити и начали опустошать его. Зрители, наблюдавшие с холма в гробовом молчании, мало что могли увидеть и услышать с такого расстояния, лишь зеленые вспышки в ночном небе, отдаленный грохот взрывов, да иногда казалось, что ветер доносит крики, но воображение людей было более чем способно дорисовать картину. Они затаили дыхание, когда рухнула первая башня, окутав остальные здания дымом и пылью.
Телониус-сити был домом для миллионов людей. Гюнтер хорошо знал, что им приходится испытывать сейчас, каждому из них, но он не мог позволить себе думать об этом. Обрушилась вторая башня, и Гюнтер увидел первых беженцев, спасавшихся из города, некоторые на машинах, многие пешком, как будто им было куда идти, как будто где-то на этой планете они могли быть в безопасности. Через двадцать минут после этого огни Телониус-сити погасли навсегда.
Глаза Гюнтера устали, и он сел на землю, чтобы отдохнуть.
После отступления Корпуса Смерти СПО окончательно развалились. Большинство старших офицеров эвакуировались, в том числе и полковник Браун, многие из нижних чинов дезертировали. Гюнтер остался. В конце концов, он был солдатом, но теперь у него не было ни приказов, ни цели.
Прибыли еще три спасательных корабля, и были слухи, что в других космопортах тоже садятся корабли. Каждый раз, когда приземлялся корабль, грузовики привозили тех привилегированных, кому позволено было подняться на борт. Уже не было солдат, чтобы охранять их, и эвакуируемым пришлось вооружаться самим. Но ярость людей, оставляемых на верную смерть, достигла точки кипения, и угрозы оружия стало недостаточно, чтобы усмирить их.
Некоторые из них погибли, но им удалось отобрать оружие у его неопытных владельцев. Они захватили эвакуационный корабль, но он не был достаточно большим, чтобы вместить их всех, и вспыхнула новая схватка за место на борту. В конце концов, корабль взлетел, взяв меньше пассажиров, чем мог бы, множество оставшихся в космопорту оплакивали свою участь.
Гюнтер наблюдал за этими схватками, но не вмешивался. Угнавшие корабль думали, что смогли убежать от смерти. Скоро они узнают, насколько ошибаются, когда Имперский Флот поймает их. Им все равно не спастись.
Заместитель полковника Брауна, молодой майор, честно пытавшийся удержать СПО от распада и поддерживать порядок все эти три дня, должен был улететь на этом корабле. Гюнтер не видел его, но по слухам, он застрелился, и его тело лежало у подножия холма вместе с другими убитыми.
В глаза Гюнтера сквозь веки проникал дневной свет. Он заснул, и проснувшись, почувствовал, что отморозил левую щеку на холодной земле. Его мундир был мокрым от растаявшего инея, и что-то маленькое и твердое врезалось в его ногу. На склоне холма сейчас осталось меньше людей, многие зрители вернулись в свои палатки или в относительное тепло зданий космопорта. Но многие остались, продолжая в молчании смотреть на Телониус-сити, хотя отсюда почти ничего не было видно.
Покопавшись в кармане брюк, Гюнтер нашел что-то за подкладкой. Он осторожно извлек металлический предмет и едва узнал его. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как он последний раз думал о нем. Золотое кольцо, украшенное шестью амецитовыми камнями. Цвет этих камней напоминал ему о прошлом больше чем что-либо. Красный, любимый цвет Арикс.
Он должен был выбросить кольцо. Теперь оно ничего не стоило. Но вместо этого он спрятал его обратно в карман. Напоминание о прежней жизни, потерянной навсегда. Мементо мори.
Было трудно поверить, насколько ничтожными были его проблемы в той жизни, как отличались его цели и будущее, которое он себе представлял. Но, по крайней мере, тогда у него были цели. Он вспомнил инструкторов из Корпуса Смерти и знал, что они сказали бы ему, как определили бы его проблему. Они сказали бы, что он жил слишком долго.
Его товарищи из Корпуса Смерти, оставив его здесь, отправились к новой цели в своей жизни. Пришла пора и Гюнтеру сделать то же самое.
КОГДА-ТО он жил здесь.
Иеронимус-сити. Теперь большая его часть была огромным полем развалин. Гюнтер с гордостью шел по этому полю в бой, шел обратно после поражения, но он не смотрел по-настоящему на руины, не думал о том, что каждый холм обломков вокруг раньше был чем-то иным. Сейчас он вспоминал, что здесь были башни и скайвэи, магазины и кафе…
Он вспоминал, что здесь жили люди. Много, много людей. Очереди к автотакси каждое утро, толпы клерков на верхних уровнях, и шахтеров на нижних. Иногда он думал, что скайвэи могут рухнуть под тяжестью их всех.
Теперь, когда он смотрел, по-настоящему смотрел на груды развалин, он видел этих людей, видел остатки их жизней: разбросанную одежду, украшения, когда-то бережно хранимые, теперь брошенные и всеми забытые, голоснимки в разбитых рамках. Что хуже всего, он видел торчавшую из развалин ногу здесь, посеревшую руку там. Это место было кладбищем.
Он увидел обрывки алой и фиолетовой формы, и откопал из-под развалин труп солдата СПО. Солдат погиб страшной смертью от когтей вурдалака, вероятно, еще при первой атаке, судя по тому, насколько тело разложилось. Должно быть, вурдалака что-то отвлекло, потому что на костях убитого еще осталось немного кожи. Впрочем, это ему не слишком помогло. Вероятно, он лежал не найденный несколько недель, пока артиллерия Корпуса Смерти не обрушила скайвэй под ним, создав некое подобие захоронения.
Гюнтер взял его лазган и набор для его чистки. Начав разбирать оружие, он увидел, что лазган обгорел и полностью бесполезен. Но Гюнтер не стал его выбрасывать. По крайней мере, вид оружия мог отпугнуть мутанта или культиста, если кто-то из них еще остался жив. Он обыскал ранец солдата на предмет гранат или еще чего-либо полезного, но нашел лишь побитый, хотя еще пригодный, люминатор.
