Из толпы офицеров, собравшихся в палатке, вышел человек. Он был одет в длинную шинель со знаками различия командира танка на обшлагах и петлицах. Такие эмблемы им всем были знакомы, но это была необычная разновидность: роты сверхтяжелых танков были редки. Почетный капитан — звание тоже было необычным — приковал к себе взгляды всех присутствующих.

— Господа, — произнес он, и не сказал больше ничего.

— Почетный капитан Ло Парригар недавно участвовал в сражении за Кессельтаун. Гарнизон мятежников там капитулировал четыре дня назад. Этот дворец — последний крупный очаг их сопротивления на Галлене. Тот факт, что лазер ПКО здесь еще действует — личное оскорбление для меня и пятно на чести 477-го полка. Завтра мы или все погибнем — или цитадель будет в наших руках. Поняли?

— Да, сэр! — ответили офицеры 477-го.

Полковник одобрительно кивнул.

— Очень хорошо. Давайте подготовим план и покончим с этим мятежом раз и навсегда.

Джонас с остатками своего взвода вызвался добровольцем в авангард атаки, и следующим утром он уже стоял на командной палубе «Праведного Отмщения», танка Парригара, прислушиваясь к приглушенными разрывам снарядов на той стороне линии фронта. Почетный капитан Парригар устроил ему небольшую экскурсию по танку.

Командная палуба была заполнена непонятными устройствами Адептус Механикус. Несколько парагонцев напряженно смотрели на экраны. Командирский трон Парригара располагался в центре площадки, прямо за огромными орудиями главного калибра. Потолок был низким, и на всех поверхностях, не занятых тактическими дисплеями или консолями, висели сетки, набитые личными вещами. Здесь пахло так, как и должно пахнуть в замкнутом пространстве, в котором восемь человек сидят уже долгое время.

— Управление огнем главного калибра, — рассказывал Парригар. Он был немногословным человеком, и говорил резко и быстро, будто стрелял. Указав на небольшое сиденье у казенной части мегаболтера «Вулкан», он сказал:

— Боеукладка, место первого заряжающего. Место третьего — у спонсонов, — снизошел он до объяснения. — Пост управления огнем. — Два пульта управления, один за другим, у правого борта, — третий наводчик и третий заряжающий.

— А где второй наводчик, сэр? — спросил Джонас. Ему было любопытно. Не каждый день удается попасть на командную палубу сверхтяжелого танка. Парагону повезло обладать необычно большим количеством сверхтяжелых танков, но даже если их все собрать в одном месте, их число не превысило бы сотню.

Парригар покачал головой.

— Нет второго наводчика. Эта должность для «Гибельных Клинков», «Молотов Бури» и тому подобных, у которых много дополнительного оружия. Но система званий у нас та же. Это позволяет переводить членов экипажа так, чтобы никто из них слишком не зазнавался. А свободное пространство на моем танке занимают пассажиры вроде вас, лейтенант.

Говоря это, Парригар усмехнулся почти безумной ухмылкой. Джонас подумал, что действительно надо быть безумцем, чтобы направляться прямо в центр вражеской обороны, даже на двухсоттонном чудовище. И тут же напомнил себе, что и он с ними.

Парригар продолжил экскурсию:

— Пост связиста, здесь сидит мой заместитель, лейтенант Галинар, — он указал на длинный пульт, тянувшийся вдоль левой стороны командной палубы, каждый сантиметр которого был заполнен разнообразными загадочными устройствами. Офицер, сидевший за ним, протянул руку, не вставая с места.

Капитан указал на пост в кормовой части, наполовину утопленный в палубе.

— Место техника. У нас в экипаже есть и техноадепт. Но у нас не слишком сложная машина. Простая — большой транспортер. Погрузить-выгрузить пехотинцев, расстрелять вражескую пехоту, помочь своей. Не слишком быстроходный, но это ему и не нужно, — он похлопал по низкому потолку. — Это привилегия. Таких немного в Империуме, совсем немного.

Снова мелькнула безумная ухмылка. Капитан подал знак Галинару. Лейтенант, не отрываясь от своих многочисленных дел, щелкнул переключателем. Резко взревел звуковой сигнал.

— Услышите это один раз — высаживаетесь из десантного отделения. Услышите дважды — бегом возвращаетесь, или, видит Император, мы уедем без вас. Еще вопросы?

— Нет, сэр.

— Отлично. Тогда проваливай.

Джонас вышел с темной командной палубы и оказался в десантном отделении в кормовой части, занимавшем две трети танка. Его пластальной борт был высотой Джонасу по плечи. Лейтенант моргнул от неожиданно яркого света оранжевого солнца Галлена. Было облачно, как всегда, и шел дождь, но сегодня дождь был едва заметен. Гремел гром, но не естественного происхождения: грохот тяжелой артиллерии казался громче из-за брони «Праведного Отмщения». Бозарейн со свернутым знаменем на плече кивнул лейтенанту.

Перед «Праведным Отмщением» возвышался вал. Инженерные танки «Атлас» с бульдозерными отвалами и ковшами работали на валу, расчищая его часть с пути сверхтяжелых машин. «Повелители Бури» двигались, построившись узким клином, «Праведное Отмщение» впереди, а немного за ним «Закаленный Войной» и «Святой Иосиф». Рота сверхтяжелых танков нанесет сокрушительный удар по вражеской обороне, полностью прорвав ее в одном пункте, и позволив 477-у полку войти в прорыв. Пехота и «Химеры», сосредоточенные позади танков для этого последнего удара, ожидали сигнала к наступлению. Еще раньше в лагере, за его грязными улицами, на промокшей посадочной площадке, Джонас слышал вой двигателей «Валькирий», проходивших предполетный осмотр.

Их главная задача была проста. Когда Джонас и его солдаты захватят батареи «Гидр», защищавшие крепость, три отделения Парагонских коммандос высадятся с «Валькирий» на крыше Дворцовой Цитадели, пробьются внутрь и взорвут геотермальную электростанцию лазера ПКО. После этого останется лишь наблюдать, как флот разнесет на куски дворец вместе с главарями мятежников и всем остальным.

Просто. Сначала только нужно прорвать линию обороны мятежников, при атаках которой за две недели погибло уже тысяча четыреста человек.

Выжившие бойцы взвода Джонаса набились в десантный отсек. Из полных трех отделений пехоты, отделения управления и отделения огневой поддержки — всего сорок один человек, с которыми он прибыл на Галлен — уцелел лишь двадцать один солдат. Из двадцати в списке потерь — двенадцать убитых. Выжившие прислонились к броневому борту отсека, иные из них были возмущены тем, что их назначили добровольцами в первую волну, а другие рады, что теперь они атакуют с борта огромной боевой машины. Они промокли, замерзли, были грязны и оборваны. Некоторых мучил резкий кашель. Джонас старался игнорировать обвиняющие взгляды тех, которые были возмущены.

— Хороший день для победы, — комиссар Сулибан стоял рядом с одним из двух тяжелых стабберов в десантном отделении, его черная с белым форма была безупречна.

— Нам нужно закончить с этим сегодня, — сказал Джонас. Комиссар понял это как согласие и кивнул.

— Этот фронт задерживает нас. Мы нужны в другом месте. Сейчас время локальных войн, предатели повсюду. Наш долг — обеспечить незыблемость правления Императора, пока войска Крестового похода приводят все новые планеты к свету Императора.

«Эти крестоносцы и есть виновники наших проблем», подумал Джонас. «Больше половины военных ресурсов сектора направлено на крестовый поход, и тысячу систем выдаивают досуха для его снабжения».

Этого он не стал говорить вслух.

— Воистину так, — сказал он.

Джонас заметил, что Кариус Киллек уже захватил один тяжелый стаббер в личное пользование, возможно, из-за большого щита, которым стаббер был оборудован, и злобно смотрел на всех, кто подходил слишком близко. Прирожденный мастер выживания.

Неожиданно Сулибан повернулся к лейтенанту.

— Я чувствую, что между нами есть некие разногласия. Уж не сочувствуете ли вы мятежникам?

— Вы пытаетесь поймать меня на чем-то, сэр?

— Если бы я думал, что это действительно так, вас бы здесь уже не было. Если бы вы собирались примкнуть к мятежникам, то давно бы это сделали.