— Мы считаем, что это Делорио, — проговорила Рафаэлла, обращаясь к Коко.

Коко задумчиво уставилась прямо перед собой.

— Давайте подумаем. Делорио терпеть не может Маркуса, это точно. Он ревнует к нему. — Коко помолчала немного, затем накрыла ладонью руку Маркуса. — И не потому, что Паула так открыто пытается залезть тебе в штаны. Это связано с Домиником и его искренней привязанностью к тебе. Я постоянно слышу, что создание собственной династии — единственное желание Доминика. Все, что у него есть для исполнения этой мечты, — Делорио, чья мать была… — Коко запнулась, затем продолжила: — На самом деле он не особенно любит своего сына, хотя и старается. Доминик считает, что любить Делорио — его обязанность. Его долг. И тебе, Маркус, это известно. Если выяснится, что Делорио скрывается и за аварией с вертолетом, и за выстрелами на пляже прошлой ночью, я ни капельки не удивлюсь. Он мечтает, чтобы ты уехал с острова. Ты представляешь для него угрозу. Возможно, Делорио увидел угрозу и в Рафаэлле.

Маркус изумленно смотрел на Коко. Вот и она начала раскрывать душу в присутствии Рафаэллы, как и все остальные. Просто необъяснимо! Он открыл было рот, но Коко перебила его:

— Рафаэлла! На тебе лица нет. Неужели эта авария в самом деле настолько потрясла тебя?

— Конечно же, нет! Хочешь позавтракать, Коко? Я закажу что-нибудь, и мы вдвоем сможем сесть на веранде и насладиться красотой раннего утра…

— Мне, пожалуйста, тосты, — вмешался Маркус, — и побольше кофе.

Рафаэлла подошла к двери, раскрыла ее и проговорила:

— Мое колено так и чешется, Маркус, я не шучу. Так что предлагаю тебе убраться отсюда, пока ты еще цел и невредим.

— Она не любит поболтать после секса, — как бы между прочим заметил Маркус Коко. — Ни ласки, ни милых бессмысленных словечек на ухо и признаний в том, что ей было так же хорошо, как и мне, ни выкуренной напоследок сигареты…

— Вон. Немедленно, Маркус.

Маркус кивнул Коко и подошел было к двери, но в последнюю секунду вернулся, схватил Рафаэллу в объятия и страстно поцеловал; только после этого он вышел.

Рафаэлла с силой захлопнула за ним дверь. Через открытое окно до нее донеслось посвистывание Маркуса.

— Таким я его еще не видела, — призналась Коко. — Ты задела парня за живое.

— Я задела его? Ах нет, Коко, это все обыкновенный спектакль: Маркусу просто нравится дразнить меня. Но я готова признать — он точно знает, на чем меня можно поймать.

— Ладно тебе, Рафаэлла, ты ведь уже спала с ним. Я вижу, как вы смотрите друг на друга. Глаза выдают тебя… этот интимный взгляд. — Она пожала плечами — типично французский жест. — Маркус не слишком любезен с женским полом, но в нем есть что-то притягивающее женщин. Это… Черт возьми! — Коко порочно улыбнулась Рафаэлле, повела плечами (еще один французский жест), завела глаза и усмехнулась. — «Un homme avec, ah, un certain, Je-ne-sais-quol» [1]. — Коко снова пожала плечами. Рафаэлла не верила своим ушам.

— А у тебя неплохое произношение.

— Разумеется. Ведь мое имя Коко Вивро, и я родилась и воспитывалась в Гренобле.

— Да, прекрасное место для катания на лыжах. Но, кроме шуток, Коко, — ты ошибаешься. Я не спала с Маркусом. Клянусь.

Рафаэлла говорила с такой правдивой интонацией, что Коко поверила. Но ненадолго.

— Хорошо, я верю тебе. Но… — Она покачала головой. — Все это очень странно. Кстати, моя милая девочка, я приехала сюда, чтобы пригласить тебя в резиденцию. Доминик просил передать, что он разрешает тебе писать его биографию.

Просто. До чего же все оказалось просто… Рафаэлла не могла в это поверить. И что ей теперь делать? «А теперь ты должна добиться, чтобы он рассказал тебе все о себе, ты заставишь его показать тебе свои бумаги, показать те вещи, которых еще никто никогда не видел. Ты заставишь его доверять тебе, а потом издашь книгу и в ней разнесешь проклятого ублюдка в пух и прах».

Нет, ублюдком будет она сама. А Доминик — отец ублюдка. Рафаэлла собирается отомстить: книгу напечатают, и мистер Джованни будет разоблачен. Действительно, у мести сладкий вкус.

Рафаэлла не сомневалась: Доминик отправлял оружие в Иран. Она разоблачит его деятельность, обязательно разоблачит. Возможно, он посылал русские автоматы Калашникова и гранатометы РПГ-7 в Северную Корею. Она даже не удивится, если Доминик отправлял ручные пулеметы Калашникова и эти тяжелые пулеметы калибра 38/46 Муамару Каддафи в Ливию: в ходе своего расследования Рафаэлла выяснила, что большинство торговцев оружием отказывались иметь дело с этим маньяком. Она обрадовалась, что пока еще не забыла названия некоторых разновидностей оружия. Неожиданно Рафаэлла вообразила себе, как она станет представлять Доминика Чарльзу Ратледжу.

«Я хочу познакомить тебя со своим настоящим отцом, Чарльз. Он торгует оружием. Говорит, что занимается этим легально, но это ложь. Этот человек очень умен и изворотлив, поэтому людям о нем известно немного. Однако почти все знают, что он нечист на руку. Это слишком неопределенно. Из моей книги ты узнаешь много подробностей. Знать его — значит любить его. Спроси у моей матери, спроси у своей жены».

Да, Рафаэлла была уверена, что Госдепартамент давал Доминику согласие по крайней мере на шесть жульнических сделок сразу. Она прижмет его к стене, так ему и надо. Он сможет продолжать жить на своем проклятом острове, но уже никогда не осмелится покинуть его. Надо выяснить, существует ли между Соединенными Штатами и Антигвой соглашение о выдаче преступников.

— Рафаэлла? — Коко щелкнула пальцами перед лицом девушки. — Где ты витаешь?

Рафаэлла попыталась улыбнуться.

— В не слишком приятном месте.

— Это из-за Маркуса?

— Из-за Маркуса? Боже правый, конечно же, нет!

— Знаешь, Рафаэлла, в одном Маркус все-таки был прав. Пожалуй, сейчас действительно не самое лучшее время находиться здесь и писать эту книгу. Может, тебе было бы лучше вернуться домой и подождать до тех пор, пока все тайны не будут раскрыты?

— А я люблю тайны, Коко, и эта, судя по всему, просто настоящая головоломка. Ну как, ты уже готова позавтракать?

Маркус крепко сжимал телефонную трубку.

— Мне это не нравится, Доминик. — Он в самом деле волновался до смерти, но не мог напирать на Доминика слишком сильно.

— Извини, мой мальчик, но я уже принял решение. Как твое плечо? Оно ведь не пострадало во время аварии?

— Нет, все в порядке. А Меркелу удалось что-нибудь выяснить?

— Ни черта. Может, кто-то сломал вертолет, а может, это был несчастный случай. Если тебе станет от этого легче, скажу, что Меркел согласен с тобой. Скорее всего все было подстроено. Мне самому это не нравится. К тому же мисс Холланд оба раза находилась вместе с тобой.

— Не поддавайтесь на ее провокации, Доминик. Я не доверяю ей, но все равно — не стоит ставить ее жизнь под угрозу. Отправьте ее отсюда на некоторое время. Она в самом деле не…

— Послушай, Маркус, ты уже сообщил мне все, что знаешь. И я рассказал тебе все, что смог выяснить. Она — смышленая девица. Кроме того, она уже писала чью-то биографию, значит, в ее надежности сомневаться не приходится. Она достаточно амбициозна — иначе воспользовалась бы влиянием Ратледжа, ведь он, без сомнения, предлагал ей свою помощь.

— И все равно, что-то мне в ней не нравится и…

— Послушай, Маркус, в конце концов Рафаэлла еще и привлекательная женщина. Если меня не устроит ее писанина, тогда, возможно, я решу попробовать ее в ином амплуа. Мне не очень нравится ее агрессивность, но зато у нее прекрасное тело. Может быть, я пересплю с ней. Женщина есть женщина, Маркус. Надо смотреть на вещи шире, мой мальчик.

— Но она не такая, как Коко или Паула, — возразил на удивление спокойно Маркус, хотя в тот момент он почти потерял власть над собой от ярости. Неужели Доминик уже все забыл? Покушение на его жизнь, эти выстрелы и авария с вертолетом? А что, если мишенью был Доминик? Стал бы он рассуждать о тактике запугивания противника? Черт возьми, ну и кашу они заварили.