Принцесса крепко пожала ему руку, а затем точно так же познакомилась с Маджем и остальными.
Это разрушило чары и вернуло чаропевцу способность шевелиться, но тут возникла новая проблема – голова угрожала полностью свинтиться с шеи.
– Чувак, это ж всего-навсего еще одна избалованная высокородная соплячка, – напомнил ему выдр. – Теперича нам опекать энтот детский сад, пока не смотаемся отсюда.
– Ты прав, – удалось пробормотать Джон-Тому. – Одна из бывших пленниц, не более того. Или из бывших предметов коллекции.
Проще было думать о Манзае, чем о… о…
– Ах, люди, люди, – шепотом выразил неодобрение Мадж.
– Ну вот, последняя камера, мы все будем в сборе, и можете нас уводить, – торопила Найка как могла Алеукауна.
Но увещевания были излишни. Лейтенант поспешно повернул ключ в замочной скважине. Пиввера Тренку-Ханская, разбуженная возней, успела полностью одеться.
Она была пониже принцесс Ансибетты и Умаджи, но Алеукауне ростом не уступала. Идеально расчесанный густой коричневый мех отсвечивал под стать зеленому и золотому шелкам, а взгляд живых глаз перескакивал с одного спасителя на другого. Лапы Пивверы были не длиннее ее хвоста, а торс – пухленький, с симпатичными изгибами.
Короче говоря, она оказалась выдрой, и настал черед Джон-Тома хихикать.
Алеукауна двинулась к выходу, Найку пришлось ее задержать.
– Ваше высочество, прошу прощения, но мы не можем бежать в этом направлении.
– Это почему же? – осведомилась Квиквелла.
– Потому что там находится временно обезвреженный слон, и мы не знаем, как отворить двери, которыми он отгорожен, – объяснил Джон-Том.
– Придется найти другой выход.
– Вы очень везучие, раз сюда добрались, – одобрительно заявила принцесса Пиввера.
– Кому повезет, у того и петух снесет.
У Маджа дрожали усы.
Его друг не мог не признать, что Пиввера – настоящая красотка, хоть и из семейства куньих. Ну а что касается Маджа – тот парил в полудюйме от пола. Мадж, его друг. Мадж Бабник, Мадж Развратник, Мадж…
«Ты зря так волнуешься, – укорил себя Джон-Том. – Пиввера – принцесса, особа королевской крови. Наверняка она умеет обуздывать нахалов, даже если нахал участвовал в ее спасении и, стало быть, она перед ним в долгу. Впрочем, все это тебя не касается».
Но таковая нить рассуждений навела его на мысль о Талее, и ему стало не по себе, и еще больше не по себе становилось всякий раз, когда в поле зрения появлялась Ансибетта Боробосская.
– Коли так, попробуем бежать через кухни. – Алеукауна, энергично работая короткими нижними лапами, двинулась в противоположном направлении. – Час поздний, и там не должно быть слуг, а стражу к своим котлам и кастрюлям Манзай не приставляет.
Путь им освещали луна за окнами и редкие мерцающие плафоны. Наконец беглецы вошли в столовую, набитую щедро лакированными столами и стульями. Бесшумно пробрались они мимо пустующих сидений и очутились в кухне. В тусклом свете поблескивали раковина и мыльницы.
Ансибетта, чересчур старательно выбирая, куда поставить ногу, не уделила равного внимания остальным частям своего тела и врезалась в медный пылеуловитель, на что тот ответил металлическим гулом, а затем и вовсе сорвался с крючка и грянулся об пол. Тишина раскололась, точно в безветренную ночь проснулся вулкан.
Все застыли, глаза тщетно буравили тьму. Как только Джон-Том решил, что все обошлось, раздался незнакомый голос:
– Что такое? Кто тут?
Он был хриплым спросонья и, возможно, спьяну. Никто из беглецов не шевелился, даже не дышал.
Но безответная мгла не обманула вопрошавшего. Кольцехвост, стоявший за огромной, запачканной кровью разделочной колодой, заметно пошатывался и держал в лапе полупустую бутылку.
– Кто тут, спрашиваю?
– Проклятье!
Пиввера не колеблясь двинулась прямиком к слегка растерянному, но уже полному подозрений слуге. За ней коренастым сгустком мрака последовала Умаджи Туурская.
Морда кольцехвоста расплылась в недоумевающей ухмылке.
– А, это вы, камера номер один. И камера номер два! А ну, говорите, что это вам вздумалось разгуливать без сопровождения?..
Догадка обрушилась на него раньше, чем Пиввера.
– Помогите! Помогите! Это побег! Караул, на помощь…
Пиввера саданула ему под дых, а Умаджи шлепнула громадной лапой по морде. В следующий миг четверка солдат избавила принцесс от необходимости доводить до конца неприятное дело, а злополучного мясника – от необходимости дышать перегаром. Увы, было слишком поздно.
Из самых дальних уголков здания доносились голоса: раздраженные, заспанные, растерянные. Поднималась тревога. Мадж смачно выругался.
– Простите, – пробормотала огорченная Ансибетта. – Я старалась быть осторожной. Но со мной иногда так бывает: идешь, идешь, и вдруг натыкаешься на что-нибудь…
Джон-Том поспешил ее успокоить:
– Да ладно вам. Забудьте. Нам ведь страшно повезло, что мы раньше никого не разбудили.
Даже в почти кромешном мраке ее глаза сверкали лазурью.
– О, вы такой снисходительный…
По его телу пробежала дрожь – баллов восемь, а то и девять по шкале Рихтера. «А голосок! – мысленно восхитился он. – Из тех, что каменные мужские души превращают в сироп».
Словно спохватившись, у его плеча настойчиво зазвенело почти забытое облачко нот. Но это было уже излишним – он и сам понимал, что надо торопиться. Что до Маджа, то он выглядел окосевшим. Джон-Том знал, в чем тут дело. В Пиввере Тренку-Ханской.
Но она либо не замечала чересчур пристального внимания выдра, либо не подавала виду, что замечает, и обсуждала с подругами и лейтенантом стратегический план.
Алеукауна и Сешенше первыми направились в боковой коридор. Кругом все громче звучали голоса. Но гомон разбуженных слуг – ничто в сравнении с переполохом, который поднимется, когда обнаружат злополучного пьянчужку. Лучше бы беглецам к этому времени оказаться подальше от усадьбы.
Алеукауна показала на поворот, – Там должна быть дверь, а за ней – погрузочный пандус.
– Это было бы совсем неплохо.
От бега у Пауко появилась одышка.
Он напрасно волновался. Как только беглецы свернули за угол, перед ними оказалась большая двустворчатая дверь. За ней в просторном помещении высились аккуратные штабели больших и малых емкостей. Чуть позже позади раздался приглушенный расстоянием рев.
– Кто-то нашел труп, – объявил Хек.
– Нас-с заподозрят не с-сразу. – Длинные, увенчанные кисточками уши Сешенше повернулись на звуки далекой суматохи. – Вдобавок они с-считают, что мы безоружны и с-сидим взаперти.
– Это дает нам выигрыш во времени, но совсем небольшой. Очень скоро будут обнаружены усыпленные служанки. – Найк приглядывался к дверям. – Заперто с той стороны! Замок! И цепь!
– Непросто будет уйти, – будто жалобное эхо козла-садовника, откликнулся Караукул.
Джон-Том приготовился сотворить дверобойные чары, но Мадж успел частично оправиться от ступора и сделал замку профессиональное «опаньки».
– Прошу прощения.
Высоко держа украшенную кисеей голову, принцесса Умаджи чинно приблизилась к дверям и ухватилась за цепь обеими лапами. В этот миг из только что покинутого беглецами коридора донесся вопль:
– Вот они!
– Бей ублюдков!
Мадж схватил лук, высунулся из-за угла и всадил оперенную деревяшку в шею вопившего охранника. Бегущих следом это убедило осадить назад.
– Неча копаться! – пролаял спутникам выдр. – Долго я их не удержу!
– Отличный выстрел.
Пиввера неуловимым движением приблизилась и встала у него за спиной.
Мадж невольно расплылся в улыбке.
– Хошь глянуть, как я еще одного ухайдакаю?
– Хватит пялиться на меня, идиот несчастный! Делом занимайся!
Из чего можно было сделать вывод, что Мадж не так уж неотразим. Он вернул отвисшую челюсть на подобающее место и снова натянул тетиву.
Стражники, пустившиеся в погоню за безоружными принцессами, никак не ожидали встречи с метким лучником, четверкой мангуст с алебардами и громадным человечищем, который орудовал мечом подлиннее любого из манзайских холуев. Вдобавок охранники еще не совсем очухались от сна.
