Джейсон стоял у экрана, как очарованный, и смотрел видеофильм, присланный «сборщиком» из больницы Завернутых. В небольшой комнате стояли два помоста для отдыха на четырех высоких ножках каждый.

Туземцы были удивительны и непостижимы. Вне всякого сомнения они пользовались ключами и замками. Но те из них, кто больше всего походили на Ведущих, как правило, работали по ночам и в таких местах, где почти не было народа. Создавалось впечатление, что Завернутые ценили собственность больше, чем жизнь, а следовательно их концепция Чести резко отличалась от принятой у румлов. Женщины не носили детей с сумках — они рождались маленькими и беспомощными; много лет подряд матери возились с ними, заботились об их здоровье.

Все это внушало некоторое отвращение. Но, напомнил себе Джейсон, для Завернутых такая жизнь являлась нормой. Перед отлетом ксенобиологи предупреждали всех участников Экспедиции, что нельзя быть хорошими наблюдателями и составить беспристрастный отчет, если относиться к иным существам предвзято. «…Вы должны принять за основу, что они не такие, как мы», — говорили ксенобиологи и приводили в пример те формы жизни, с которыми румлам приходилось сталкиваться при освоении предыдущих шести планет.

Ученые, конечно, не могли ошибаться. И все же, думал Джейсон, одно дело, когда сталкиваешься с животными, не способными на душевные переживания, другое — когда видишь разумное существо, подобное тебе. От иного разума поневоле ждешь чистоплотного поведения, стандартного отношения к проблемам морали, нравственности и этики.

Какое счастье, продолжал думать он, отворачиваясь от экрана, что румлы обнаружили планету Завернутых после того, как высадились на других шести мирах. Высокоцивилизованная раса, непривычная к иным формам жизни, уничтожила бы всех Завернутых, не испытывая к ним ничего, кроме отвращения, а подобный поступок никак нельзя было бы назвать достойным или благородным.

Заглядывая вперед, Джейсон видел себя властелином голубой планеты. Он дал себе слово, что не позволит убивать туземцев после того, как число их сократится до требуемого. Преступным, если не бесчестным, следовало считать полное уничтожение полуразумных существ на мирах, уже завоеванных румлами.

Более того, строил дальнейшие планы Джейсон, быть может, Завернутых вообще не надо будет убивать. Они обладают высоким разумом, создали удивительную технологию, и к тому же миролюбивы и дружелюбны, так как не ищут уединения и пренебрегают собственной безопасностью.

Судя по миллионам сцен, отснятых «сборщиками». Завернутые практически не дрались между собой. Только один раз промелькнуло на экране нечто похожее на дуэль, да и то без оружия. Ведь нельзя было, в конце концов считать оружием одетые на руки изделия из толстой кожи, которые скорее предохраняли дуэлянтов от увечий, чем причиняли им вред. К тому же дуэль происходила при большом скоплении народа, а следовательно, являлась редкостью.

Возможно даже, туземцев — если от них не будет дурно пахнуть — удастся подучить, сделать помощниками румлов. И тогда…

— Уважаемый! — голос капитана прервал размышления Джейсона.

— Слушаю тебя. — Джейсон повернулся.

— Я хотел поговорить с тобой. Ведущий. — Капитан отвел его в сторонку, чтобы их никто не мог слышать. — Это просто поразительно, Ведущий, я не верю собственным глазам. За исключением нескольких воздушных и наземных объектов, у Завернутых совсем нет боевой техники. Они пользуются индивидуальным оружием, когда охотятся, но…

— Поразительно, — согласился Джейсон. — Впрочем, не надо так нервничать. Никто не сомневался, что они окажутся не такими, как мы.

— Это невероятно! Разумные, цивилизованные существа! Передовая технология!

— О, я уверен, что они обладают военным потенциалом. Нет ли у них подземных сооружений или установок?

— Мы не проводили интенсивного поиска.

— В таком случае проведите его. Отправьте на разведку пятнадцать процентов «сборщиков». Убежден, что боевая техника у них есть. Никогда не поверю, что разумные существа вообще не имеют представления о Чести.

— Да, уважаемый. — Капитан поклонился. — Я немедленно выполню твой приказ.

Джейсон остался один. Несмотря на уверенность, с которой он говорил, ему было страшно при мысли о том, что Завернутые начисто лишены воинственных инстинктов.

Это было неестественно. Как они могли, не имея благородных инстинктов, добиться господствующего положения на планете? Каким образом им удалось не только выжить, но и создать цивилизацию, если на основе этих инстинктов они не разработали концепций Чести? Страшное подозрение закралось Джейсону в душу, подозрение, которое он никому не мог высказать: а вдруг Завернутые начисто лишены Чести и достоинства? Невообразимо, но если так, если они рождались и умирали бесцельно, как звери, не могло быть и речи о том, чтобы оставить их в живых. Потому что в этом случае они были хуже зверей, которые не ведали, что творили. Омерзительны существа, наделенные разумом, но лишенные Чести — им нет места во вселенной. Уничтожив их, румлы выполнят свой долг.

Кожа на лице Джейсона собралась морщинками. Прежде чем принять окончательное решение, необходимо тщательно все проверить.

На нижней полке, заваленной старыми пыльными журналами, Джейсон нашел то, что искал. У него словно гора с плеч свалилась, и он в изнеможении уселся прямо на пол.

Несколько дней назад ему пришло в голову просмотреть «Каталог периодической литературы» за последние пятьдесят лет. Мысль Катора о том, что человечество лишено Чести и достоинства, не давала Джейсону покоя, послужила толчком к решению вопроса, мучившего его с момента вступления в контакт с иным разумом.

Все это время Джейсон думал о статье, которую читал много лет назад. Он не помнил ни ее содержания, ни автора, но почему-то не сомневался, что именно в ней находится ключ к взаимопониманию людей и румлов. Как и большинство ученых, занимающихся исследованиями, Джейсон верил в свою интуицию. Он чувствовал себя как человек, у которого на кончике языка вертится нужное слово — знакомое, но позабытое.

Джейсон думал о том, что ищет ключ к решению проблемы, и слово «ключ» все время вертелось у него в голове. Долгое время он не обращал на это внимания, считая, что забота Катора, как ведущего, о Ключах, мешает ему сосредоточиться. Затем туман в его мозгу несколько прояснился; он готов был поклясться, что в заглавии забытой им статьи было слово «ключ». Отыскав в каталоге указатель, он раскрыл его на букве «К» и начал водить пальцем по строчкам.

Заглавие статьи бросилось ему в глаза.

Он вскочил, пробрался сквозь кипы старых книг к полкам, и на нижней из них нашел то, что искал. В ту минуту, когда Джейсон увидел обложку журнала, он вспомнил, что читал его перед тем, как отправиться в Канадские скалы наблюдать за драками бурых медведей.

Статья называлась: «Ключ к проблеме свирепости медведей». Написал се Питер Кротт.

Не в силах унять дрожь в руках, Джейсон пробежал глазами первые строчки и сразу же вспомнил всю статью, словно читал ее день или два назад.

Питер Кротт, его жена и двое детей провели несколько лет в Швейцарских Альпах. Все это время они растили двух медвежат и вели за ними наблюдение. Медвежата были добрыми и ласковыми, робкими и застенчивыми. Изредка они играли с детьми, но в основном занимались добыванием пищи, так как Кротты предоставили им полную свободу действий.

Идиллия закончилась в тот день, когда миссис Кротт вышла из дома с двумя мензурками разбавленного спирта в кармане кожаной куртки. Один из медведей напал на нее, сорвал куртку, разорвал ее, вытащил из мензурок пробки и выпил спирт.

Это происшествие заставило Питера Кротта, известного финского зоолога, задуматься. Он сопоставил свои наблюдения с рассказами людей, встречавшихся с дикими медведями, но не подвергшихся нападению, а затем сделал следующие выводы:

— Травоядные, — читал Джейсон, — легко приручаются, принимая пищу от человека, потому что они не приспособлены для охоты. Можно приручить большинство плотоядных, так как они привыкли, что до определенного возраста пищу им приносят родители, — Джейсон нахмурился, пытаясь вспомнить, в какой еще книге… — Ах, да. «Рожденная Свободной». Львица Элен, воспитанная супружеской парой в Южной Африке. Автор — женщина. Как же ее звали? Впрочем, неважно. Факты, ею приведенные, лишь подтверждали правоту Кротта. Джейсон продолжал читать. — …Очевидно, приручить медведя с помощью пищи невозможно. Именно поэтому люди, находящиеся в постоянном контакте с медведями, подвергаются опасности. Путь к сердцу медведя не лежит через его желудок, а это очень трудно понять человеку, который, подобно хищнику, быстро привыкает к тому, что его кормят…