– Траектория полета задана заранее, – объяснил Жеребкинс, хотя никто у него об этом не спрашивал. – “Полоскалка” влетит в вестибюль и взорвется. Оболочка и взрывной механизм сделаны из пластика, от них и следа не останется. Можно гордиться, это идеально чистая операция.

Крут и Элфи проводили глазами бомбу. Как и было обещано, она влетела точно в проем разрушенной двери. Элфи перевела взгляд на изображение, передаваемое камерой, что была установлена на носу бомбы. На мониторе мелькнуло просторное помещение холла, где совсем недавно ее, Элфи, держали в плену. Холл был пуст. Никого из людей не видно. Неужели, подумала она с надеждой. А потом посмотрела на Жеребкинса и на его хитроумные приборы. И поняла, что этим людям действительно не спастись.

Биобомба взорвалась. Голубой шар сконденсированного света трещал и разрастался во все стороны, заполняя каждый уголок замка смертоносными лучами. Цветы вяли, насекомые съеживались, рыбы гибли в аквариумах. Ни один кубический миллиметр пространства не избежал своей невеселой участи. Артемис Фаул и его помощники никак не могли спастись. Это просто невозможно было представить.

Элфивздохнула и отвернулась от уже начавшего исчезать голубого тумана. Несмотря на все свои великие планы, Артемис в результате оказался самым обыкновенным человеком, смертным. И она почему-то не могла удержать слез.

– Ладно. Одевайся, – с непреклонной уверенностью прагматика приказал ей Крут. – В полный защитный костюм.

– Зачем? – удивился Жеребкинс. – Там уже не опасно. Вы что, плохо учились в школе?

Но майор в ответ только фыркнул:

– Я не доверяю науке, Жеребкинс. Ученые могут сколько угодно орать, мол, радиация уже рассеялась, ничего не бойтесь, – а она тут как тут. В общем, без защитного костюма отсюда никто не выйдет. Да, и не отходи от мониторов, так, на всякий случай…

“На случай чего?” – удивился Жеребкинс, но промолчал. Лучше он потом скажет что-нибудь вроде: “Ну я же вам говорил!”

– Готова, капитан? – Крут повернулся к Элфи.

Опять идти в дом. На этот раз чтобы опознать трупы. Но она понимала, что это ее долг. Она единственная из всех была знакома с внутренней планировкой особняка.

– Есть, сэр. Уже иду.

Элфи выбрала на полке защитный костюм и натянула его поверх своего комбинезона. Как на учениях, проверила датчик давления перед тем, как надеть бронированный капюшон. Малейшая дырочка в костюме могла обернуться смертью.

Крут выстроил на границе опасной зоны свою команду. Нельзя сказать, чтобы остатки первого взвода Быстрого реагирования горели желанием возвращаться в особняк – наверное, скорее бы они согласились пожонглировать чуть-чуть атлантийскими шарами-вонючками.

– Вы уверены, что с этим громилой покончено?

– Уверен, капитан Келп. Он уже мертвее мертвого.

Но убедить Трубу было не так-то просто.

– Этот вершок очень хитрый и злобный. Мне кажется, он, как и мы, обладает некой волшебной силой.

Капрал Шкряб хихикнул и тут же получил в ухо. Он пробормотал что-то насчет мамы, которая обязательно все узнает, и быстренько натянул шлем.

Крут почувствовал, как его лицо наливается кровью.

– Давайте пошевеливаться. Наша задача – найти и вытащить оттуда все оставшиеся слитки. Берегитесь мин-ловушек. Я не доверял Фаулу при жизни и тем более не доверяю ему сейчас, после его смерти.

Самой интересной во всей речи майора была фраза про мины-ловушки. Одной мысли о том, что противопехотная мина-ловушка “Попрыгунья Бетти” может взорваться на уровне чьей-нибудь головы, было достаточно, чтобы вся напускная крутизна Быстрого реагирования мгновенно улетучилась. Никто не производил оружия более жестокого, чем коварные вершки.

Элфи заняла место во главе клина. И хотя считалось, что особняк чист, она поймала себя на том, что рука ее невольно тянется к “ Нейтрино-2000”.

В доме стояла потусторонняя тишина, которую нарушало лишь слабое шипение последних, редких вспышек со линия. А еще запах смерти. Весь дом стал приютом безносой. За средневековыми стенами лежали миллионы мертвых насекомых, а под полом остывали трупики мышей.

Быстрое реагирование осторожно приблизилось к парадному входу. Сканером Элфи проверила подступы к дому. Под плитами не оказалось ничего, кроме земли и гнезда мертвых земляных паучков.

– Чисто, – сказала она в микрофон. – Входим внутрь. Жеребкинс, ты надел наушники?

– Я с тобой, дорогая, – ответил кентавр. – Только до тех пор, пока ты не наступишь случайно на мину. Тогда я снова окажусь далеко, на командном пункте.

– Какие-нибудь источники тепла в доме есть?

– “Полоскалка” работает надежно. Хотя, конечно, остаточное тепло наблюдается. Но это всего-навсего вспышки солиния. Еще пару дней дом будет светиться.

– Но радиация уже рассеялась?

– Абсолютно.

– Позади недоверчиво фыркнул Крут. В наушниках этот звук больше походил на чихание слона.

– Похоже, придется действовать по старинке. Давайте все обшарим, – проворчал он.

– Но поторопитесь, – предупредил Жеребкинс. – По моим оценкам, максимум через пять минут поместье Фаулов вернется в обычное время.

Элфи шагнула в дыру, совсем недавно бывшую дверью. Люстра, видимо задетая взрывом “полоскалки”, еще раскачивалась, но на первый взгляд в доме ничего не изменилось.

– Золото в подвале. В моей камере.

Никто не ответил. По крайней мере – словами. Зато кого-то стошнило. Прямо в микрофон. Элфи резко обернулась. Труба согнулся пополам, прижимая к животу руки.

– Мне что-то нехорошо… – простонал он. Замечание совершенно излишнее, принимая во внимание лужу блевотины, которая растекалась возле его сапог.

Капрал Шкряб набрал в грудь воздуха, вероятно для того, чтобы в очередной раз вспомнить про маму. Однако выдал лишь мощную струю изо рта. На свою беду, Шкряб не успел поднять забрало. В общем, зрелище было не из приятных.

Элфи охнула и нажала на шлеме капрала кнопку, поднимающую забрало. Цунами из полупереваренного пайка хлынуло на защитный костюм Шкряба.

– О боги, – пробормотал Крут, локтями расталкивая братьев по оружию.

Но далеко майор не ушел. Едва он переступил порог, как его тоже вырвало.