Сколько можно бегать? Это не последнее такое гнездо, если будем так бегать, то всю землю зомби отдадим. Если вечно убегать, то рано или поздно попадешься. Пожалуй, я рискну, да что там, я рискую постоянно, каждый день, этот риск просто немного больше предыдущих.

— Ладно, командир, я согласен рискнуть. — Он похлопал меня по плечу, как будто гордится мной.

— Вот и молодец, тогда давай за нами. Эй парни. все собрались? Все захватили? — Ему ответили дежурными «так точно», простые призывники, не старше меня.

— Тогда выступаем.

Ну улицах творится полный кошмар. Хаос и раздолье для бегунов. Люди и зомби смешались в единую массу. Поток людей несся к внутренним укреплениям, а зомби выбегали из параллельных улиц и тут же набрасывались на первых встречных. Представляю отчаяние военных. Они вроде должны защищать гражданских, но зомби и гражданские смешались в общую массу и каждый выстрел неизбежно убьет невиновных. Потому военные поостереглись стрелять, да и я тоже, так, парочку особо наглых подстрелил и на этом все.

На следующем повороте на одного из срочников спикировал ползун, я убил монстра почти сразу, но парень уже получил свой укус в шею. Широкий и глубокий, огромный клок мяса был начисто выдран, никакое зелье его уже не спасет. Офицер добил его выстрелом в лоб, и мы продолжили бегство.

На перекрестке за баррикадой из автомобилей держали оборону вояки. Они неплохо справлялись, организованно перемалывая наступающие волны мертвецов. Ручные гранаты и пулеметы сеяли смерть, но всему приходит конец. Один жирный как свин и зеленый как жаба зомби таки добежал до самой гущи вояк и там же с громким звуком «чпок» лопнул, залив все в радиусе десяти метров едкой кислотой. С этого момента любое организованное сопротивление закончилось, оставшиеся вояки убегали, они предпочли умереть уставшими.

Мы завернули в переулок, где лоб в лоб столкнулись с красными «свежевателями». Длинные и острые когти позволяли рубить и резать не хуже, чем мясницким топором. Твари взревели и тут же обезглавили незадачливого рядового и шедшего за ним сержанта. Ответный огонь превратил пятерку свежевателей в освежеванных, но моральный удар был нанесен. Заключенные и гражданские принялись разбегаться кто куда, капитан пытался их остановить, но было поздно, пара рядовых тоже смылись, в итоге помимо меня и офицера остались только четверо срочников. Один другого моложе и на вид глупее. «Вот это войско! Страна может спать спокойно». Уж очень хотелось мне съязвить капитану, но я сдержался, ему и так не сладко, промолчу.

Вылетевшего на нас из переулка прыгуна я подстрелил из лазера на лету, пробив ему шею и грудь, он рухнул на солдата уже мертвым. Похоже это событие слегка отрезвило наш отряд, солдаты собрались с духом, и мы продолжили путь.

Перевернутый БМП и сотни трупов зомби, это все что мы увидели у входа в безопасное место. Я ожидал увидеть здесь тысячи гражданских что дерутся и толкаются, пытаясь пролезть внутрь как можно скорее, но похоже драться и толкаться было уже некому. Мы вошли за высокие ворота из металлических решеток и колючей проволоки и остановились. В нас целились из автоматов какие–то спецназовцы, хотя кто их знает. По очереди каждого проверили на укусы, одного из рядовых увели, укус на лодыжке, о его судьбе не сложно догадаться.

Капитан бодро отрапортовал какому–то вышестоящему и минут пять ему что–то докладывал. После этого нас двоих отпустили с КПП и позволили войти внутрь.

— Я доведу тебя до начальства, но дальше сам, это все что я могу.

— Боюсь даже миллион соломинок может вас не спасти.

— Не вас, а нас. Ты теперь с нами в одной лодке.

Я лишь коварно улыбнулся ему. Он шибается. Я уже превращался в оборотня. В тепличных условиях так сказать. Тогда я смог и по крышам бегать и прыгать на пять метров и зомби голыми руками рвать. Правда радость эта продлилась 20 минут. Говоря проще у меня, есть шанс обратиться и сбежать, скелеты если что задержат зомбаков. Увы это мой последний туз в рукаве и тратить его буду только в самом крайнем случае.

— Ведите, капитан.

И он повел меня по грязным улицам усеянным бездомными беженцами и зализывающим свои раны воякам. Как выяснилось зелье защищающее от обращения у них есть и раненых они лечат, правда раненых этих ну очень много, на пути мне попались аж два полевых госпиталя забитых стонущими и кричащими людьми и окруженных очередями из раненых гражданских.

В стороне военные раздавали оружие всем, кто может его держать. Мужчин строили и вооружали чем придется, кто–то получил калашников, кто–то пистолет, кто–то что–нибудь системное. Я согласен с тем, что это лучше, чем ничего, но военные ведь понимают, что, если они выживут все это оружие на руках создаст тонну проблем? Ладно, их дело, со своим уставом в чужую часть не лезут.

Он довел меня до особо охраняемого здания, вокруг него были десятки метров колючей проволоки, несколько пулеметных гнезд и несколько БМП. Сотни солдат сидели здесь и вокруг, превратив эту улицу и соседние в коридор смерти. Правда этот коридор смерти продлится пока у них не кончатся патроны, им все же следовало вкладываться в прокачку и системные навыки, хотя с моей колокольни не все видно, я это признаю.

Меня завели внутрь, похоже раньше это было административное здание, наверное, какой–нибудь дом профсоюзов или подобное, не знаю. На разных этажах было много военных и людей в костюмах, они о чем–то оживленно спорили. Настолько оживленно что один бородатый политик схватил другого лысого и жирного за его второй, а может быть третий подбородок и принялся душить. Два человека ни разу в жизни не дравшиеся и теперь пытавшиеся друг друга убить выглядели очень комично, мне даже захотелось им помочь. Сразу обоим.

— Ладно, Максим, я тебя начальнику обороны представлю, а дальше ты сам, с местной сворой властей лучше не общайся, они пока ты им жопу 20 раз не поцелуешь тебя даже слушать не станут.

— Ну и пусть не слушают, у них на костях много мяса, а жира еще больше, может накормят зомби и те от нас отстанут?

Капитан сначала заулыбался, а затем выдал пол минуты истерического смеха. Смеха человека, который от всего этого страшно устал и теперь готов даже на смерть пойти лишь бы все прекратилось. Затем мы подошли к одному из кабинетов. Он вошел первым и вышел через три минуты.

— Теперь ты сам. Удачи.

— Так всегда было, вам тоже.

Я выдохнул и вошел.

Не разбираюсь я в погонах, в форме еще меньше, не знаю кто это передо мной сидит. Но похоже мозги у него не совсем на месте. Он явно не доволен моим присутствием, я его понимаю. Я бы тоже был не доволен если бы какой–нибудь школьник из 3 «А» класса пришел меня поучать. Однако сейчас вояки в отчаянном положении, теперь не то, что за соломинку, за ниточку готовы хвататься. Конечно, эта ситуация их недоработка, я бы мог два часа окунать их мордой в грязь за их дела и просчеты, но это неправильно. Задним умом все умные, те кто на самом деле не за что не отвечают всегда великие стратеги, тактики, экономисты и т. д.

Но вот кое–что мне не понравилось, он явно ждал что я сейчас рассыплюсь в здорованиях и преклонениях перед его «авторитетом», делать мне больше нечего. Я, конечно, за хорошие манеры, но всему есть предел. Потому и выдал.

— Здарова. — Знаю, зря я так, но свою ненависть к этому полудурку удерживать уже не могу. Вот бывает такое что ненавидишь человека с первого взгляда. Это именно тот случай. В другой ситуации прострелил бы ему его самовлюбленную харю.

— Я сейчас велю выставить вас вон, молодой человек. Я слушаю тебя только потому, что меня попросили, так что знай свое место или вылетишь на улицу с пинком под зад. — Его ноздри уже раздувались от гнева. Хоть он не был ни старым, ни жирным, а может даже был умным я возненавидел этого бесполезного в текущих реалиях человека до глубины души.

— Знаю, знаю, старое доброе кумовство и **********, ни один апокалипсис его не отменит. А когда придут зомби вы их тоже прикажете «выставить за дверь»? Или вы их «пинком под зад» всех? Мой возраст вас смущает? Поверьте, он гораздо выше, чем ваш уровень, я бы постыдился перваком щегалять, а вы сидите, тут надувшись как помидор и думаете, что я, честно выживавший на улицах буду перед вами кланяться? Знаете что? А иди вы *****! Я серьезно, идите *****! Пусть вас всех сожрут, я даже за них болеть буду и препятствий чинить даже не стану. Всего хорошего. Да и даже не думайте стреляться, у зомби жизнь — сахар, вам лучше обратиться. — Я вышел и громко хлопнул дверью.