— Никого не встретили? — спросил он.

— Нет, сеньор Морган. Вот вода и фрукты. Пойду заберу сушняк для костра, — ответила девушка.

— Поторопитесь, вечер наступает быстро.

— Сушняк здесь недалеко, сеньор Морган.

Не чувствуя совсем усталости, девушка вернулась в лес и принесла несколько вязанок. Боясь, что запаса не хватит на ночь, девушка отправилась за остальными, хотя солнце уже погасло. Она взвалила было на себя последние вязанки, как вдруг из густых зарослей пассифлор до нее донеслось хриплое мяуканье, перешедшее в дикое завывание.

— Еще какой-то зверь, — пробормотала Иоланда. — Тяжелая же предстоит ночь.

Она бросилась бежать и быстро спустилась с косогора, не забыв прихватить вязанку. Морган сидел на прежнем месте с пистолетом в руках. На нем не было лица.

— Хорошо, что вернулись, сеньора! — воскликнул он при виде девушки. — Я не нахожу себе места.

— Что такое, сеньор Морган? — спросила Иоланда.

— Вы слышали вой?

— Да.

— Это ягуар.

— Вы решили, что он напал на меня?

— Эти звери не боятся людей, а когда голодны, набрасываются даже на охотников. Вы его видели?

— Нет, но он, похоже, кружил вокруг меня, пока я собирала ветки.

— Немедленно разожгите костер, сеньора.

— Чтоб привлечь его к нам?

— Боитесь?

— Пока нет, сеньор Морган, — ответила отважная девушка.

— Он сюда заявится, уверяю вас, а я не в силах вас защитить! Жар меня скоро свалит. Я это чувствую.

— В вашем пистолете осталась еще одна пуля. Если эта тварь заявится сюда, я выстрелю.

Сложив рядышком две кучи хвороста, Иоланда поднесла к ним огонь. Потом села рядом с раненым, который снова откинулся на ложе, сохраняя на лице спокойствие.

В тот же миг из темного леса донеслось новое, еще более продолжительное завывание.

Ягуар явно направлялся к лагуне.

Ночь на берегах пустынной лагуны под навесом тропического леса, кишевшего голодными хищниками, не сулила ничего хорошего. К тому же Морган, не успев оправиться от лихорадки, опасной в этом климате серьезными осложнениями, снова стал бредить.

Иоланда примостилась возле раненого под навесом между кострами, бросавшими зловещие блики на окружающий подлесок. Положив рядом стальной клинок и пистолет, она не сводила тревожного взгляда с опушки леса, откуда время от времени доносился жуткий рев ягуара.

А между тем на островках и отмелях лагуны сотни таинственных голосов стали сливаться в какой-то необыкновенный концерт. В густом кустарнике, черневшем на берегу, стояли несмолкаемые шум и гвалт. Квакали лягушки и громадные жабы пипа, шипели и свистели водяные и сухопутные гады, орали почем зря рыжие ревуны и макаки, которым эхом вторили кагуары и маракайа.

Иоланда старалась держать себя в руках, но при каждом рыке ягуара вздрагивала и жалась к Моргану, словно видела наяву ужасных хищников, которых голод рано или поздно пригонит к маленькому лагерю.

«Чем кончится эта ночь? — с тревогой спрашивала себя девушка. — Было бы у меня побольше зарядов, а то всего один, да и то пистолет может дать осечку».

Флибустьер, похоже, ничего не слышал. Он спал или, скорее, бредил в лихорадке, сломившей его крепкий организм. Время от времени он начинал метаться, таращил глаза и нес околесицу. Иоланда старалась его успокоить, но несчастный, казалось, даже не различал ее голоса. Он словно забыл, что она рядом.

Лишь изредка на него находило просветление, и тогда на уста, иссушенные лихорадкой, немедленно приходило слово «вода».

По счастью, обе чаши, сооруженные девушкой, оказались весьма вместительны, и Иоланда не боялась, что воды не хватит до утра. Однако к полуночи жар прошел, и Морган полностью пришел в себя. Первым делом он бросил взгляд на сидевшую рядом девушку.

— Не спите? — ласково произнес он. — Бедная сеньора!.. Я сплю, а вы меня охраняете.

— Не до сна, сеньор Морган, — ответила Иоланда. — Боюсь, как бы не погас огонь.

— Вы, должно быть, устали?

— Отдохну с восходом солнца. Я-то в порядке, а вот вы ранены и потеряли много крови.

— Будь проклята эта стрела! — гневно воскликнул Морган.

— Спите, нам никто пока не угрожает.

— Ночь полна опасностей.

Внезапно он приподнялся и растерянно посмотрел на девушку. В этот момент до него донеслось хриплое завывание ягуара.

— А вы говорите, никто не угрожает! — воскликнул он. — Вы забыли про ягуара?

— Он сюда пока не заглядывал. К тому же со мной пистолет и клинок, — ответила девушка.

— Он может наброситься сзади.

— Там костер.

— Все равно мне не по себе, сеньора. Он запросто вас растерзает. Помогите мне подняться. Мне надо вас защитить.

— У вас нет сил для борьбы с ягуаром, сеньор Морган. Лежите или ваша рана снова откроется.

— Лучше я угожу ему в лапы. Не хочу видеть, как он вас растерзает.

— Повторяю, сюда он не являлся. Ложитесь, прошу вас. Вас начинает знобить.

— Знобить? — повторил Морган, трясясь от холода. — Воды... Далеко еще до Тортуги?.. Где «Молниеносный»?.. Неужели этот негодяй граф его утопил?..

— Что я слышу, сеньор Морган? — удивилась Иоланда.

— Да, Кармо, это он виноват... Вздернуть его, чтобы не вредил Иоланде... Ему бы только завладеть ею... Отыщи получше веревку... и вздернем его на рее...

Морган продолжал бредить, а ягуар завывал все ближе. С трудом уложив Моргана, Иоланда схватила палаш с пистолетом и с тревогой стала вглядываться в чащу леса. Рев раздался совсем близко, словно зверь находился где-то рядом.

И действительно, из зарослей пассифлор на Иоланду глядели два зеленых горящих глаза, словно принадлежавших большой кошке.

— Пожаловал за мной, — пробормотала девушка, покрываясь холодным потом. — Ну, теперь пан или пропал!

Иоланда бросила на флибустьера отчаянный взгляд. Морган смежил глаза, но продолжал размахивать руками и вести несвязные речи.

Кончиком палаша девушка пошевелила угли в костре и подбросила в него смолистых веток. Вспыхнуло пламя и осветило спуск к озеру.

Устрашенный или разъяренный снопом искр, вылетевшим из костра, ягуар выскочил из зарослей и издал яростный рев. Пламя костра высветило его во весь рост. Это было великолепное, величиной с небольшого тигра, животное, крепкого, несколько тяжеловатого телосложения, длиной почти два метра, с короткой густой мягкой шерстью рыжеватого цвета, с черными пятнами в красной каемке и беловатым животом.

При виде девушки, решительно стоявшей меж двух огней с обнаженным поблескивающим клинком, зверь остановился, ощерил пасть, обнажив огромные клыки. Он нервно бил хвостом, раскидывая шуршащие листья, и угрожающе топорщил жесткие усы. Он уже не выл, а глухо рычал, бросая на Иоланду, преградившую ему путь, ненавидящие плотоядные взгляды.

Его подталкивал голод, но сдерживал огонь, и он не смел напасть на маленькое убежище, где объятый лихорадкой Морган продолжал бредить. Облизнув по-кошачьи передние лапы, ягуар почистил ими плечи и грудь, два-три раза зевнул и с рыканьем, не предвещавшим ничего хорошего, сделал несколько шагов вперед.

Постояв немного на месте и вылизав шерсть, он снова двинулся к огню, не спуская с девушки пристального взгляда. Он мягко ступал по траве, словно боясь испугать девушку, часто оборачивался, чтобы облизать себе бока. Иоланда не знала коварных повадок этих могучих хищников, но ее не обмануло показное миролюбие ягуара.

Стоя между кострами, девушка решительно выставила вперед палаш и крепко сжала пистолет, твердо решив сражаться до конца. Она больше не дрожала, напрягла все мышцы, готовая встретить любого врага и защитить флибустьера, спавшего у нее за спиной.

Ягуар заколебался, затем решил обойти ее сперва справа, затем слева. Поняв, что ей грозит опасность, если хищник обойдет ее сзади, Иоланда опустила на мгновение клинок, быстро нагнулась, подняла пылающую смолистую головешку и запустила ее в морду ягуару.