Едва Роуз набрала в грудь воздуха, чтобы дать ему достойный ответ, как Микки повернулся к ней спиной.

– Микки…

Он подошел к краю крыши и спрыгнул вниз. Металлические подковки башмаков высекли искры из камней на мостовой.

Как Роуз отнесется к тому, что он ей сказал, это ее дело, но Микки знал, чего он хочет от нее. Он хотел, чтобы она отвернулась от Риммингтонов. Чтобы она захотела быть с ним. Он рассказал бы ей о книге, которую читает. Эту книгу дала ему учительница.

Книга была о Новой Зеландии, с картинками. На картинках изображена была бескрайняя земля, никем не тронутая и такая прекрасная, что дух захватывало. В книге говорилось, что человек может обзавестись там овечьей фермой или работать на такой ферме. Микки родился и вырос в городе, но город находился в Йоркшире, потому Микки знал об овцах все. Работа в Новой Зеландии на овечьей ферме отлично подошла бы ему, но он не хотел ехать туда один. Он хотел, чтобы с ним поехала Роуз. Ей скоро исполнится шестнадцать, а в Брэдфорде многие девушки выходили замуж в шестнадцать лет.

– Микки!

В голосе, окликнувшем его, не было ни огорчения, ни раскаяния. Он звучал сердито, словно Роуз требовала от него извинения.

Не повернув головы, Микки глубоко засунул руки в карманы своих потрепанных брюк, а подойдя к проходу, ведущему на улицу, громко засвистел. Он не собирался просить прощения за свои слова. Он сказал ей чистую правду, от первого до последнего слова, прах его побери!

Роуз от злости топнула ногой по крыше сарая. Если Микки воображает, что она побежит за ним, то он сильно заблуждается. Она за ним не побежит ни сейчас, ни когда-нибудь еще. Никогда!

Плач Дженни уже нельзя было не заметить. Роуз, обиженная на Микки за его дикую выходку и обеспокоенная перспективой завтрашнего пикника больше, чем хотела бы признать, сказала нетерпеливо:

– Перестань хныкать, Дженни. Он разозлился на меня, а не на тебя.

Дженни вздохнула и взглянула на Роуз без малейшего сочувствия, что было ей обычно не свойственно.

Роуз все еще стояла и смотрела на задний двор Пор-ритов, завешанный выстиранным бельем. Была ли в обвинениях Микки хоть крупица правды? Так ли уж неприятны и беспокойны для соседей визиты ее родственников на Бексайд-стрит? Она не могла этому поверить, вспомнив о том, как легко Гарри сошелся здесь со всеми. Быть может, насчет дяди Уолтера Микки отчасти прав… Ну а Уильям? Какой будет реакция обитателей тупичка, где живет Сара Торп, когда они узнают, кто он такой?

Дженни уже утерла слезы подолом своей рабочей юбки, а Роуз все стояла и смотрела на задний двор Пор-ритов, обхватив себя руками и погрузившись в глубокое раздумье. Ветер играл ее растрепавшимися волосами.

– Д-да, малыш…ка моя, все это немно…го странно, – по-прежнему с трудом выговаривая слова, сказал Лоренс Сагден; про себя он думал, что это не просто странно: история повторяется на редкость точно, словно в отместку.

– Я не верю, что это началось недавно, – ответила отцу Роуз, чуть нахмурившись. – Думаю, что Уильям и Сара Торп любят друг друга уже давно.

Она сидела на кожаном пуфике, тесно придвинув его к креслу отца, а он, протянув старчески исхудавшую руку, опустил ее дочери на макушку.

– Думаешь, еще до то…го, как Уильям уз…нал о дружбе сво…его отца с… Полли?

Роуз кивнула. Как хорошо, что отцу все ясно без долгих объяснений!

– Я могу понять, – продолжала она, – что Уильям держал в секрете свои отношения с Сарой до тех пор, пока не знал о близости своего отца с Полли Уилкинсон, но почему он и теперь продолжает делать из этого тайну, я не в силах понять. Вряд ли дядя Уолтер может иметь что-то против Сары. Тем более если она славная девушка, а я уверена, что Уильям не захотел бы жениться на другой.

Лоренс, у которого был большой опыт по части причуд человеческой натуры, промолчал. Ведь, по сути дела, Роуз права. Как мог бы Уолтер возражать против женитьбы сына на девушке-работнице, если и сам хотел жениться на такой женщине?

– Вероятно, Уильям знает какую-то сторону натуры отца, кото…рой мы не знаем, – проницательно заметил он. – Люди не все…гда ведут себя логично, малышка. Порой даже самые близкие нам и дорогие существа ставят нас в тупик.

Роуз подперла подбородок ладошкой и стала смотреть в камин. Был уже вечер, но погода стояла такая жаркая, что огня в камине не было, на решетке лежал расписной бумажный веер, чтобы очаг не выглядел таким пустым.

Она не знала, прав ли отец насчет того, что Уильям знает о ее дяде то, чего не ведает никто из них, но была уверена, что в другом он прав: даже самые близкие и дорогие люди могут поставить тебя в тупик. Например, Гарри и Нина. И Микки, безусловно, тоже. Даже сейчас, спустя несколько часов, она не могла поверить, что это он набросился на нее с такой яростью. Вне семьи у нее было только двое друзей, и один из них – Микки. Вышло так, что она не задумывалась прежде о его отношении к Уильяму, Гарри и дяде Уолтеру. Но она не задумывалась и о некоторых других вещах. Например, о его поцелуе. Тогда она приняла его за смешное помрачение ума, но это бьую до того, как она разобралась в своих чувствах к Гарри. Теперь ей впервые пришло в голову, что чувство Микки к ней такое же, как ее чувство к Гарри. Но если оно так и есть, тогда она должна была невыносимо больно задеть чувства Микки!

Роуз вздохнула. Становиться взрослой, оказывается, очень сложное дело – куда более сложное, чем она себе представляла.

– Малышка, мне думается, по…ра приго…товитьдве к…ружки какао с мо…локом, – ласково сказал отец, догадываясь, что Роуз чем-то угнетена. – Ка…као лучше всего на свете, если надо под…нять наст…роение.

Роуз встала и улыбнулась отцу:

– С имбирным печеньем?

– Д-да, малышка. – Лоренс в свою очередь улыбнулся дочери своей однобокой улыбкой. – Им…бирное печ…енье – то самое, что надо.

Слезы навернулись Роуз на глаза. Как бы ни сложилась ее жизнь, одно в ней навсегда останется постоянным – любовь отца к ней. Она не изменится даже за миллион лет.

– Я просто поверить не могу, что мы это делаем! – заявила Лотти, когда Гарри вел «рено» с открытым верхом по дороге на холм. – Едем к вересковым зарослям, чтобы познакомиться с фабричной девчонкой, которую Уильям не смеет пригласить в Крэг-Сайд! И эту девицу он собирается представить нам как будущую невестку!

Лотти, Нина и Роуз сидели на заднем сиденье «рено», держа на коленях большую корзину с припасами для пикника.

Ноуэл, устроившийся на переднем пассажирском месте, усмехнулся. Сообщение Уильяма о том, что он уже два года ухаживает за фабричной работницей и в день своего совершеннолетия намерен объявить о помолвке с нею, весьма его позабавило. Что происходит с мужчинами семейства Риммингтон? Быть может, это нечто вроде подсознательного желания примкнуть к тому классу, из которого старик Калеб их так упорно вытягивал? Как бы там ни было, но от того, что Уолтер возобновил отношения, которые Калеб считал навсегда прекращенными, а Уильям прочно вступил в связь точно такого же рода, старый Риммингтон в гробу перевернется, это уж точно.

Он искоса взглянул на Гарри и подумал, насколько толковее было бы, если бы именно он, а не Уильям стал наследником и Крэг-Сайда, и фабрики. Уильям подцепил социалистическую лихорадку, которая не принесла бы ничего, кроме улучшения жизни рабочих, но Гарри, хоть и не лишенный общественной совести, к самому бизнесу относится с куда большим интересом, нежели Уильям. Гарри с Ниной влюблены друг в друга. Если они поженятся и перестанут глазеть друг на друга, словно одурманенные, появится определенная возможность дождаться дня, когда представитель семьи Риммингтон с примесью крови Сагденов унаследует Крэг-Сайд и фабрику.

Когда машина свернула на узкую дорогу между сплошными зарослями вереска, Ноуэл пришел к заключению, что в таком развитии событий есть своя справедливость. Мать будет очень счастлива, если кто-то из ее внуков получит то, чего она лишилась.