И неожиданно, позабыв всякую осторожность, Лева крепко прижал к себе смуглую голову Иринки, покрывая ее горячими поцелуями.

Еще минута — и дверь с шумом захлопнулась за ним. Молодой человек, в последний раз огибая «Сад Снегурочки», быстрыми нервными шагами спустился к оврагу…

«Эгоист бессовестный, квашня! Не сумел совладать с собою! Только расстроил ребенка! — мысленно ругал теперь себя Субботин, невольно ускоряя шаги и боясь даже оглянуться назад. — Она наверное, наверное все поняла!»

Увы, Лева был прав.

В «Саду Снегурочки», над оврагом, стояла маленькая фигурка в белом передничке и издали делала ему какие-то отчаянные знаки…

— Лева, Лева, вернись!

Но Лева не слышал ее, он был уже внизу, почти у самой речки; на повороте к лесу еще раз мелькнула его темная тужурка, и… и все… Он ушел, навсегда ушел!

Иринка беспомощно глядела перед собою. Что с нею? Где она?

Девочка ничего не понимала, вокруг все было чужое. Даже сад ее, любимый «Сад Снегурочки», куда-то исчез. Где же полевые цветы, ромашка, высокий тмин?..

Среди скошенного, пожелтелого поля одиноко стояли обнаженные белые березки, а под ними такая же одинокая, почерневшая и размытая дождем ее дерновая скамейка… Иринка хотела подойти к ней, но скамейка прямо на глазах становилась почему-то совсем маленькою и уходила все дальше от нее…

— Ай, ай, ай, барышня, так нельзя, так нельзя! — раздался с балкона возмущенный голос седого доктора. — В первый раз, без пальто и в такую погоду! Так нельзя!..

Доктор поспешил к своей маленькой пациентке. Он спешил не зря: спустя минуту Иринка потеряла сознание и бессильно опустилась на руки своего старого друга…

— Ничего, ничего, — бормотал доктор, успокаивая девочку, — все будет хорошо, только надо окрепнуть… все будет хорошо…