– Этим занимаются, – проронил Филипс.

– Теперь вы, мистер Карсон, – продолжал Розенкранц. – Вы не хотите, чтобы при вашем допросе присутствовал адвокат. Вы действительно в этом уверены?

– Абсолютно, – уверил его Карсон. – У меня нет ни малейшей необходимости в адвокате. Я никогда не слышал ни от кого ничего более дикого. Зачем мне было убивать жену? Я любил ее, и прошло всего лишь две недели после свадьбы.

– Таким образом, вы подтверждаете свое первое заявление?

– Безусловно.

– Чья это была идея провести медовый месяц в кемпинге?

– Шеннон, моей жены.

– Вы в этом уверены?

– Без сомнения.

Розенкранц повернулся к Уэнси.

– Билл, распорядитесь, чтобы вошел продавец трейлеров.

Продавец вошел, но на его лице не отражалось ни капли энтузиазма. Это, разумеется, присуще каждому гражданину, когда тому приходится иметь дело с полицией. Он невольно ступал на цыпочках. Инспектор Розенкранц спросил его, не узнает ли он кого-нибудь из присутствующих здесь, и тот указал на Карсона, которому продал трейлер.

– Теперь скажите мне, – продолжал Розенкранц, – кто, по-вашему, бы инициатором покупки – муж или жена?

– Скорее муж... Во всяком случае, он не стал торговаться, как делают большинство покупателей. Он сразу выбрал его и на следующий день забрал.

– Благодарю вас, это все, – заявил Розенкранц.

Чирли взяла сигарету из пачки на столе инспектора и закурила.

– Понятно, что мой зять торопился получить трейлер, – констатировала она. – Он должен был жениться на следующее утро и хотел отправиться в спокойное местечко, чтобы делать то, что делают все молодожены Америки. Потому что, насколько я знаю свою сестру, а я знаю ее двадцать лет, мой зять должен был оставаться весьма воздержанным до того момента, когда они пройдут через мэрию.

Розенкранц опять повернулся к Уэнси.

– Уведите мисс Гри, – зловеще процедил он сквозь зубы, – и держите ее где-нибудь, пока не принесут ее досье и я не кончу с Карсоном.

– Слушаюсь, инспектор, – произнес Уэнси и взял Чирли за руку, добавив при этом: – Пошли, мисс!

– Послушайте, флик, без фамильярностей! – запротестовала она, вырываясь. – Когда берут товар, то платят!

Она направилась к двери и, проходя мимо Карсона, положила руку ему на плечо.

– Не давайте себя запугивать этим типам, Джеймс, – посоветовала она. – Вместо того чтобы тратить время на нас, они бы лучше занялись поисками Шеннон и этих двух монстров. Но ведь это паршивые флики! Они настолько тупы, что не смогли бы воспользоваться и зубочисткой, если бы не было инструкций.

Уэнси уже вышел, когда Розенкранц крикнул ему:

– Если сторож Карпинтери и служащий из Вентури прибыли, то пусть войдут.

– Как вам будет угодно.

Когда Чирли ушла, Карсон заявил:

– Я уже пытался объяснить вам нормальным языком, но готов повторить все сначала. Думаю, что вам бесполезно говорить, что вы теряете драгоценное время. Я не знаю, на чем основана ваша версия, но она глубоко ошибочна.

Розенкранц пожал плечами.

– Она основана исключительно на фактах, мистер Карсон. Честно говоря, факты не вяжутся с вашим заявлением.

– Какие факты? – удивился Карсон.

Вместо ответа инспектор повернулся к двоим людям, которых впустил Уэнси. Один из них был в форме, к нему и адресовался инспектор.

– Вы Нейл Хенсон, сторож озер и лесов, расположенных на территории Карпинтери? Там, где кемпинг, да?

– Да.

– Узнаете ли вы кого-нибудь из присутствующих здесь?

– Да, мистер инспектор, я узнаю мистера Карсона. Последние две недели он провел на моем участке вместе с миссис Карсон. Во время сезона пребывание в кемпинге ограничивается одной неделей. Но так как это было их свадебное путешествие, для них сделали исключение.

– Отлично, – заявил Розенкранц. – В течение этих двух недель вы что-нибудь заметили?

– Ни в коем случае, – возразил сторож, покачивая головой.

– Все, что я о них узнал, было с чужих слов.

– Например?

– Некоторые отдыхающие утверждали, что находят мужа несколько хмурым. А одна из женщин объявила, что, по ее мнению, он просто груб.

– Боже мой! – воскликнул Карсон. – Ведь у нас было свадебное путешествие. Все, что мы хотели, так это немного уединения и чтобы нас оставили в покое.

– Благодарю вас, – обратился Розенкранц к сторожу, и, повернувшись к другому субъекту, спросил: – Вас зовут Роберт Дудли?

– Да.

– Вы начальник почтового отделения в Вентури?

– Управляющий... Мой пост находится на юге города.

– Вы узнаете этого человека? – инспектор указал на Карсона.

– Узнаю, сэр, но не знаю его имени. Во всяком случае, я его не знал, пока не прочел в газете об этом происшествии. Но он останавливался вчера вместе со своей женой у моего отделения. Дело было вечером. Вернее утром, около часу ночи. Они остановились, чтобы решить вопрос.

– И как, вам показалось, они вели себя?

– Ну, мне кажется, что они спорили, если вас это интересует. Женщина настаивала, чтобы объехать Вентури стороной, по сто первой Национальной, а муж не хотел. Он опасался, что дорога все еще блокирована между Малибу и Санта-Моникой. Он утверждал, что это заставит их сделать объезд по горной дороге. Он еще сказал, что при таком дожде и с таким прицепом, к которому он не привык, это рискованно, а он не желал рисковать.

– Каким образом случилось, что вы так хорошо все слышали?

– Они и меня втянули в этот спор. Они спросили меня, не в курсе ли я, свободна или нет для проезда сто первая Национальная.

– И вы говорите, что они спорили?

– Безусловно, мистер инспектор.

– Дискуссия протекала в доброжелательном тоне?

– Ну, они не кидались громкими и бранными словами, не били друг друга по щекам, ничего такого они не делали. Но, тем не менее, спор казался довольно серьезным. И когда муж оплатил мою справку, то его последние слова были, что уже очень поздно, что он устал, что завтра он должен явиться на работу и, следовательно, он предпочитает внутреннюю дорогу. И он объявил жене: "Если тебе это не нравится, ты можешь вернуться поездом".

Карсон совершенно забыл об этом инциденте. Сейчас он окончательно потерял терпение.

– Но, боже мой! – воскликнул он – Ведь я шутил, и Шеннон это отлично понимала. Если я и настаивал, то лишь потому, что не желал очутиться на горной дороге с этим проклятым трейлером.

Розенкранц вынул из досье две фотографии большого формата и, расположив их перед Карсоном, осведомился:

– Вы узнаете это, мистер Карсон?

– Безусловно... Это поворот, где сто первая Национальная уходит от побережья и углубляется внутрь страны.

– Точно узнаете, мистер Карсон?

– Точно.

Розенкранц положил перед ним другое фото.

– А теперь вы можете мне сказать, что означает вот это?

– Это указатель, согласно которому мы поехали по сто восемнадцатой Национальной.

– Нельзя сказать, что эти повороты похожи друг на друга, не так ли?

– Нельзя.

– А между тем, если я вас правильно понял, миссис Карсон их спутала.

Карсон понял, куда клонит инспектор, и постарался ему все объяснить:

– Было поздно, и мы устали. Шел дождь... Шеннон плохо соображала, что происходит. Но, как я уже раньше объяснял, не успели мы повернуть, как я сразу понял, что мы ошиблись поворотом.

– И тем не менее вы продолжали ехать по этой дороге еще двадцать миль, – холодно возразил Розенкранц. – До тех пор, пока не добрались до перекрестка на Мур-парк. Там, вопреки вашему заявлению о нежелании тащиться с трейлером по горной дороге, вы сами направились на одну из самых крутых и опасных горных дорог.

– Не по собственному желанию, – возразил Карсон. – Во-первых, я не знал, что дорога будет настолько плоха. Во-вторых, вы же понимаете, что мужчина в первые дни после женитьбы не любит обнаруживать перед женой трусость. Когда Шеннон, после того как посмотрела на карту местности и заметила, что было бы идиотизмом ехать обратно эти двадцать миль, в то время как мы сможем выбраться на Национальную, сделав намного меньше, я рискнул двигаться дальше.