Перед ним лежала залитая водой равнина, жизнь правда здесь была, на склонах росло несколько деревьев, а в воздухе парило несколько десятков птиц разных видов. Дальше пошли стандартные процедуры — состав воздуха, энергетический статус данного мира, биологическая опасность и другие исследования.

Больше всего его волновал энергетический статус мира, после мира «хрустальной пещеры» и того «отката» который последовал после даже кратковременного пребывания в том мире, как то отбили у него охоту соваться в такие миры. Чревато.

Хотя и интересно, такие высокоэнергетические миры считались более развитыми и прошедшими больший эволюционный путь, чем соответственно миры более низкого уровня.

Один из разведчиков начал сразу набирать высоту, ему предстояло пару раз обогнуть планету, а другой начал двигаться по кругу с каждым пролётом всё более и более расширяя его границы.

Пошли первые кадры с камер обоих разведчиков, но окружающий его мир не впечатлял буйством жизни. Всё было, как то прилизано что ли, такое впечатление, что здесь не так давно была экологическая катастрофа, планетарного масштаба.

Минут через десять это подтвердил вышедший на орбиту разведчик — огромный, глубокий кратер километра полтора в диаметре заполненный водой подтвердил это. Катастрофа произошла около сотни лет назад и планета до сих пор так и не восстановила свой биофонд. С орбиты были хорошо видны огромные масштабы разрушения, которые повлёк за собой этот объект.

Огромные завалы породы, которые уже начали зарастать травой. Сотни тысяч упавших в одном направлении деревьев, показывающих, куда пошла разрушительная волна, но природа уже потихоньку залечивала свои раны.

На месте упавших гигантов уже начинали понемногу тянуться ввысь новые деревья — жизнь продолжалась. До упавшего астероида от портала было несколько сот километров, но в этом месте благодаря горной гряде, тянущейся на горизонте, которая приняла на себя удар, положение было не таким катастрофическим.

Разведчик время от времени приземлялся и брал образцы почвы и растительности, после чего начал охотится за мелкой живостью, которую он временно парализовывал — после чего брал пробы ДНК.

Вроде бы ничего особенного здесь не было — мир, который восстанавливался после катастрофы. Никаких особо интересных металлов и минералов обнаружено не было, но вскоре разведчик, в очередной раз, пролетевший над кратером, передал информацию о том, что упавший объект, возможно, является искусственным.

Это было уже интересно. После раздумья Никитин забрал у ближнего разведчика контейнер с образцами и направил его к кратеру, где под слоем воды лежал этот объект. Туда же после ещё пары витков должен был отправиться и другой разведчик. Ждать здесь не имело смысла, что-то внятное об артефакте будет только через пару дней.

Сергей аккуратно приложил контейнер к плёнке портала и тот спокойно стал погружаться дальше. Никитин мысленно выдохнул — портал не возражал, что бы он всё это переправил в другой мир.

Никитину не всегда были понятны резоны этого несомненно разумного сверхорганизма, относительно того что можно «провозить» а что нельзя. Правда, это было пока только один раз. Но всё равно осадок остался, заставляя его всё время гадать — разрешит, не разрешит?

Разведчики остались в этом мире, им поручалось провести дополнительные исследования этого мира и разобраться с упавшим объектом. Шаг в портал…

Переход, падение и вот уже ставший привычным мир Сольто вновь давит на мозги. Боль было отступившая в низкоэнергетическом мире, вновь вернулась. Передав контейнер с образцами подскочившему механизму, Никитин направился было к мембране выхода.

В этот момент на лицевой панели загорелось предупреждение, что нужно будет пройти дезактивацию и что забрало нельзя опускать в связи с биологической опасностью. Здесь ему пришлось задержаться на пару минут пока, его скафандр был тщательно стерилизован, поскольку он побывал в обитаемом мире. Наконец ИРы решили, что этого достаточно и его выпустили во внешний купол.

До сих пор он не приносил с собой опасных вирусов и микроорганизмов из своих путешествий в иные миры. Скорее всего, портал не допускал переброса опасных форм жизни из мира в мир. Недаром он воспротивился переносу образцов из мира разумного океана. Тем не менее, хотя некие микроорганизмы он с собой, время от времени проносил, они по заверениям ИРов не были опасными но, тем не менее, уничтожались.

— Так, а чем мне сегодня заняться? — подумал он, усаживаясь в транспорт. — Кстати, всё время хотел слетать на орбиту и всё никак не получается. Всю жизнь мечтал побывать в Космосе и всё время никак не найдётся для этого! Нет, решено! Сегодня же лечу!

Он сделал запрос относительно того может ли это транспортное средство выходить на орбиту. Оказалось, что не может, но тут, же были предложены разные варианты. В десяти минутах лёта был небольшой космопорт, и он мог забронировать себе судно для полёта на орбиту.

Никаких разрешений на это не требовалось, соответствующий скафандр на нём имелся, более никаких запретов не было. Сергей немедленно согласился и его транспорт тут же начал менять свой курс, забираяя правее.

Вскоре внизу появился круг метров триста в диаметре, где стояло десятка два разных аппаратов.

— Вот что мне особо нравится в этом мире — так это отсутствие всевозможных запретов и их минимизация, когда они действительно необходимы! — подумал он. — Здесь нет террористов, а всевозможными завиральными идеями это общество уже отболело.

Его авиетка, просто, опустилась рядом с аппаратом эллипсовидной формы, метров тридцать в длину. Не нужно было проходить всякие барьеры безопасности, всё было просто — прямо к трапу и далее к звёздам.

Никитин быстро выскочил в распахнувшуюся дверь, борт корабля тут же «потёк» формируя неширокий трап, по которому он быстро поднялся. Кроме него на борту никого не было. Закруглённое помещение. Мягкий не раздражающий глаза свет, идущий прямо с потолка, десять широких кресел, которые подковой тянулись по всему борту корабля.

Последовало мысленное приглашение занять любое из кресел. Он занял ближайшее. Стоило ему, опустится в кресло как оно начало подстраиваться под его габариты, после чего стало раскладываться горизонтально полу.

Не было никаких ревущих двигателей, старт произошёл почти незаметно для него, только несильный гул и всё… Поверхность планеты начала очень быстро отдаляться от него, в одно мгновение они прошли слой серебристых облаков и аппарат стал уверенно набирать скорость. Горизонт начал скругляться, вдали ярко сверкнул океан.

Никаких особых перегрузок землянин не почувствовал, так по мелочи, как будто он катается на лифте, подъём на орбиту здесь давным-давно превратился в обыденную процедуру, как на Земле поездка в автомобиле.

Никитин с любопытством поглядывал в огромное панорамное окно. Конечно, на самом деле окон-иллюминаторов там не было, были экраны, но их изображение абсолютно соответствовало тому, что было за бортом космоплана.

Полёт на орбиту был тихий, плавный и без каких-нибудь световых эффектов, типа плазмы, возникающей при нагреве. Аппарат после старта включал силовое поле, которое не только не допускало трения материала космоплана о воздух, но и большей частью поглощало энергию, которая возникала при его маневрах в атмосфере.

Космоплан вышел на орбиту в пятьсот километров над поверхностью планеты, и Никитин начал осваивать полёт в невесомости с непривычки это было не всегда легко. Он весёлым мячиком летал по салону, натыкаясь на мягкие кресла, пол и потолок, которые всё время менялись местами.

Сергей даже был вынужден активировать свой скафандр, что бы хоть как то упорядочить свои хаотические метания по салону. Он завис над одним из кресел, спинка которого стояла вертикально и, держась за небольшую рукоятку, таким образом, решив вопрос со стабилизацией своего полёта, стал смотреть на экран.