Вообще-то, мне надо было тащиться на смену, но как только я представлял себе тошнотные запахи и груды мусора, мутило и передёргивало, а уж откушать в «Ублюдошной», так вообще не возникало ни малейшего желания.

Наверное, до того, как очутился здесь, я был каким-нибудь чистоплюем и офисным планктоном в белой рубашечке. Тоже мне. На самом деле мне не очень хотелось, чтобы это в итоге оказалось правдой, ну, не представлял я себя «белым воротничком», и всё тут.

Однако ни фигура, ни внешность не выдавала во мне брутального мужика, который одним только взглядом разгоняет гопников и гнёт арматуры. Светлый стол, заваленный бумагами и широкий монитор из воспоминаний, пока не давали более подробной картины того, чем я мог вообще заниматься.

Лица знакомых людей в обрывках памяти будто подёргивала пелена. Вот бы знать хоть какую-нибудь практику, типа гипноза, чтобы попробовать вспомнить, потому что пока это всё было бесполезно. Пытаюсь играть по правилам, которых не знаю, это бесит и утомляет. С этой мыслью я добрёл до улицы, где нужно было подняться на два уровня, чтобы достичь терминала.

Общественный справочный терминал напоминал скорее старый пузатый монитор, втиснутый в ржавую коробку трансформатора. Экран запылился и был испещрён сотнями царапин. Эта уродливая конструкция явно не пользовалась популярностью у местных, да и установлена была лет сто назад.

Я протёр ладонью пыль с поверхности. Словно откликаясь на прикосновение, терминал ожил и бледно засветился. Я улыбнулся и протёр сканер ID.

Терминал выдал меню доступных запросов, и я, бегло пробежавшись глазами по пунктам, выбрал «доступ к образованию»:

Внимание!

Гражданам Континентального Конгломерата с пятого по первый социальный класс доступна универсальная общая образовательная программа без специального направления. Дальнейшее обучение зависит от успешного прохождения образовательных уровней.

Ян Бланк, Вы являетесь представителем шестого социального класса. Чтобы получить доступ к образованию, вам необходимо пройти аккредитацию в «Прогрессе» [Метка на карте] и получить разрешение на доступ к образовательным программам.

Экзамены для шестого социального класса состоят из двенадцати уровней сложности. Стоимость экзамена первого уровня:

Социальные поинты: 200

Расчётные единицы: 1000

Стоимость каждого последующего уровня увеличивается на 25 % относительно предыдущего.

Основные положения:

В случае удачного прохождения гражданину возвращается стоимость уровня;В случае неудачной попытки с ID будет списана двойная стоимость экзамена в поинтах и расчётных единицах, соответственно;Неудачная попытка на любом уровне сложности обязывает гражданина начать с первого экзамена, заплатив ту же стоимость;После активации серии экзаменов гражданин не имеет права пропустить следующий экзамен. Пропуск карается штрафом в размере 2000 социальных поинтов и 5000 расчётных единиц;Пропуск экзамена в серии обязывает начать всё с первого уровня;

Для несовершеннолетних граждан шестого класса предусмотрена возможность оплаты экзаменов социальным поинтами и расчётными единицами опекунов или родителей, после получения ими разрешения.

Стоимость разрешения на передачу: 3000 соц. поинтов /5000 р.е.

Для граждан шестого социального класса не предусмотрена возможность сдачи экзаменов в кредит.

Я свернул справку. Вильям был прав: всё, что под видом возможностей, предлагалось жителям шестого сектора было трудновыполнимо. Даже если хватит знаний пройти через это всё, то совсем не факт, что дальше что-то получится.

Я поймал себя на мысли, что незаконные деньги в шестом секторе добыть гораздо проще, чем зарабатывать честным трудом. Я спустился на первый уровень и зашагал в сторону свалки. Вообще-то, мне очень хотелось спать, да и однодневный контракт сегодня можно было бы отменить, в конце концов, деньги на счету ещё остались, но я понимал, что это совсем ненадолго. Солнце уже изрядно припекало, а спина под рюкзаком насквозь промокла.

Я задумался о третьем секторе, где впервые пришёл в себя: интересно, а что предлагают жителям третьего сектора? Какие у них привилегии? Я бы не отказался жить там. Чисто, красиво. Даже зелень есть и воздух не такой, как здесь.

По заверению Рика, вдаваться глубоко в эти подробности нет никакой пользы, да и для наших социальных классов недоступна подробная информация о тех, кто выше.

Жара почему-то становилась всё невыносимее, даже навесы не спасали. В горле пересохло, и я с трудом перебирал ногами. Тяжелее всего стало спустя полчаса пути, и я взглядом искал автомат или какую-нибудь лавку, где можно купить воды.

На глаза так ничего и не попалось. Я повернул в узкий, неприметный переулок и, держась за стенку, пополз вглубь. По обе стороны от меня высились глухие стены — ни окон, ни дверей, ни лестниц.

Звуки большой улицы, оставшейся за спиной, туда доносились приглушённо и солнце не так сильно жарило, но по мере того, как я продвигался дальше, силы покидали всё быстрее. Последнее, что я успел увидеть — покорёженный мусорный контейнер, на который, кажется, падал всем телом.

С десяток мониторов окружали худощавого парня, бегающего глазами по изображениям, видеозаписям и логам системы безопасности. Кажется, новоиспечённый Бланк всё ещё не вспомнил, кто он, а ещё падает в обмороки и занимается какой-то хренью.

Почему ему присвоили именно такое имя? Впрочем, неважно, пока всё шло медленно. Однако же, здоровье Яна не ухудшалось, все системы организма работали нормально, мозг тоже. Отслеживать состояние Бланка по ID было достаточно просто.

Увидеть уже во вменяемом виде Яна удалось только один раз — шестом секторе, хотя тот, кажется, заметил, как на него оглянулись. Не нужно было выбирать гравицикл.

Сколько должно пройти времени прежде, чем Ян станет таким, каким должен, и сможет ли он? Парень нахмурился, поправил программный кабель, ведущий к основанию шеи, и прикрыл глаза. Конечно, можно было бы подключиться удалённо, но в проводах и кабелях он всё ещё видел некую особую романтику.

Если и в этот раз он допустил ошибку, то всё пойдёт прахом, и имя Яна Бланка затеряется среди отбросов шестого сектора. Парень улыбнулся уголком рта — нет, он видел этот чёртов электрический разряд и точно знает, что на этот раз получилось нечто большее, чем раньше.

Хотя на данный момент этого так катастрофически мало, но время ещё есть, главное — не терять Яна из виду и аккуратно собирать данные, ни в коем случае не вмешиваясь напрямую. А вот если аккуратно и издалека…

Сознание неохотно вернулось в реальность, и я окинул мутным взглядом место приземления: щека прилипла к грязной стенке мусорного бака, мимо проскакали две крысы, над головой, паутиной пересекая небо, висели провода.

Этот спасительный прохладный переулок не позволил обобрать меня до нитки. Зная, что для умельцев шестого сектора снять расчётные с ID не составляет труда, то, что я остался при своём, можно было назвать невероятным везением. В обморочном состоянии я бы точно ни от кого не отстрелялся.

Словно услышав мои мысли, ID мигнул светом, оповестив о системном уведомлении. Служба безопасности радостно сообщила, что списала долг.

— Ну, твою-то мать…

Я развернул проекцию. Счёт тоскливо показал, что долг перед СБ списался, и на счету осталось две тысячи. Взглянув на часы, я присвистнул: время перевалило за четыре часа дня, и теперь смена затянется до поздней ночи. Ничего не оставалось, как поднять уютно устроившуюся на холодном асфальте задницу и, свернув проекцию айдишника, отравиться в сторону свалки.

На удивление, вечером среди гор хлама копошилось гораздо больше народу, чем по утрам. Я получил однодневный контракт, снова провозившись у терминала дольше, чем хотелось и, отсканировав пропуск, отправился на выделенный квадрат. Свалка в лучах закатного солнца выглядела как Помпея в обломках, только пепла не хватало. Я взобрался на гору металлолома и огляделся.