Тем не менее домище с зеленой крышей и огромной "таредкой" наверху я все же нашел. Забор из каменных плит вокруг этого особняка тоже был зеленого цвета. Перемахнуть через него было, конечно, сложновато. Я проехал вперед. Из колонок в салоне моей машины лились слова: "Я любил тебя, а ты сказала: не лезь…" Как нельзя лучше эти слова подходили сейчас к ситуации. Я оставил машину в небольшом проулке и вернулся назад. Время клонилось к обеду. Солнце жарило нещадно. В небе пронесся самолет, оставив длинную белую полосу, и мне показалось, что он качнул крылом именно мне.

Я обошел вокруг дома и в одном месте увидел свисающий к земле толстый сук дерева. Подпрыгнул, схватился за него. Подтянулся и оказался на дереве. Потом по другому суку добрался до забора. Моим глазам предстал огромный двор с черной землей, деревьями и кустами. Дом я тоже видел. Оттуда никто не выходил. Недолго думая, я спрыгнул с забора и ринулся к особняку. Как я собирался туда попасть, я и не предполагал. Но все равно подбежал и остановился у одного из окон. Окна были в человеческий рост, но, видимо, это были зеркальные окна, потому, что внутри дома я ничего не увидел, зато вдоволь насладился, наблюдая свою физиономию.

— Эй, тебе чего? — вдруг окликнул кто-то меня.

Я резко повернулся. Недалеко от меня стоял молодой парень в камуфляжном костюме и такой же куртке. В правой руке он держал пистолет. И направлен он, между прочим, был на меня. Откуда он взялся, я так и не понял.

— Ничего, а вы… кто? — почему то спросил я.

— Я-то? Я вообще-то охранник. А ты кто?

— Да вот, собачку свою ищу, — сказал я первое, что пришло мне на ум, — я сосед ваш. Она, зараза, к вам побежала. Не видели?

— Нет, не видел. А ну, пошли в дом, расскажешь, что ты за сосед. Я наших соседей всех знаю.

Он приблизился ко мне. Сработал инстинкт. То есть то, чему нас учили в милиции. Левой ногой я выбил у него пистолет, а правой ударил в нос. Мужик грохнулся оземь. Я повернулся, чтобы поднять с каменной дорожки пистолет, но тут мне на голову обрушился страшный удар, от которого я потерял сознание.

Я очнулся в сыром подвале, на каменном, холодном полу. Руки и ноги были связаны. Голова нещадно трещала. Что произошло со мной, я помнил плохо. Вот дерево, вот каменный забор. Потом этот забор неожиданно приблизился и ударил меня. Или это был не забор? Тут послышались шаги и скрип открываемой двери моего каземата.

— Очухался? — спросила вошедшая женщина.

— На-верное. А вы кто?

— Я, дружочек мой, Елена, которую ты так усердно искал.

Еще плохо соображая, я посмотрел на женщину. Она действительно была как две капли воды похожа на свою сестру Веру. В руке у нее чернел пистолет. А в ее глазах я прочитал насмешку над собой.

— Ты что же думал, муж моей сеструхи мне не скажет, что вы приходили? Он не дурак, и нас предупредил. И вот ты здесь. Добро пожаловать!

— Я…

— Мы знаем, зачем ты пришел, — женщина перешла на шепот. — Тебе нужен перстенек? Так вот, перстенек у меня.

Твой кореш не сказал тебе, что это за штучка такая?

Я качнул головой.

— Конечно, что же он, дебил, что ли? Это не просто перстень, это еще и ключ, который открывает сейф, где "деньги лежат". Твой дружок нам должен большие "бабки", вот он и придумал все это. Но мы тоже не дураки. Деньги у нас.

— А что он придумал? — удивленно спросил я.

Женщина хмыкнула и вновь стала говорить достаточно громко. Наверное, неподалеку кто-то был и слышал наш разговор.

— Ты идиот. Тебя использовали втемную. Еще и по мозгам надавали. Никто его не грабил, понимаешь? Он сам отдал нам перстень, чтобы мы в его доме открыли сейф. Там его женушка хранила свои сбережения. А этот перстень — ключ. Ключ от сейфа!

— Но зачем вы мне все это рассказываете?

— Да затем, что ты дебил. И он тебя подставил. Хитро и безжалостно.

— Не понимаю…

— А что здесь понимать? Я что, должна тебе все разжевывать? Посидишь тут, сам до всего допрешь, хотя жить тебе осталось всего ничего, поэтому я и решила тебе все рассказать.

— Хорошо, — я сглотнул, — но меня мучает еще один вопрос: зачем вам столько часов и мобильных телефонов?

Женщина посмотрела на меня впервые без насмешки.

— Зачем? Да затем, что мы хотим взорвать губернатора нашей области!

Я отшатнулся от нее. "Господи, — подумал я, — если это кошмарный сон, можно я пробужусь". Я попытался ущипнуть себя связанными сзади руками, но из этого ничего не вышло.

— Не дергайся, а то я тебя сама сейчас пристрелю. — Елена ухмыльнулась так, что ее симпатичное личико перекосилось, и передернула затвор пистолета. Нехорошо ухмыльнулась, зло. И я ей поверил. Это была не шутка.

— Вы, конечно, можете это сделать, но зачем вам убивать губернатора? Да и как вы собираетесь это сделать?

— Ты что, газет не читаешь, телевизор не смотришь? Через неделю наш уважаемый руководитель области, наш рулевой, будет в нашем городе. Тогда мы его и кончим. Пластида у нас хватит не только на него, но и на все его окружение.

Я вспомнил, что, действительно, информация о приезде губернатора в наш город была, но, кажется, он свой визит отменил в связи с недавними событиями.

— Мы — национальный освободительный фронт! И гордимся этим. Понял, ублюдок?

— А губернатор тут при чем?

— Ты что, не видишь, куда катится наша область? Куда этот гребаный рулевой ее ведет? Нас, русских, становится все меньше, а черножопых все больше. Выйди на улицу, кого ты увидишь там? Или азеров, или чеченцев, или китайцев. Разве за это умирали наши деды во время Великой Отечественной войны? Россия — для русских!

— Простите, но китайцы не черножопые…

— Ты проверял? Все они — инородцы! Выродки! Ты понял, скотина?!..

— Да вам-то я что сделал? — удивился я. — Почему вы меня так ненавидите?

— Ты такой же, как и все. Тебе нужны только деньги. А то, что наша страна падает в пропасть, тебе на это начхать! Разве не так?

"Господи, еще одни спасители России", — подумал я, но ничего не сказал.

— Все, нам разговаривать больше не о чем. Сейчас…

— А в вашей организации много человек? — перебил я ее, неизвестно зачем решив потянуть время. В глубине души я все еще надеялся на счастливый исход этого дела.

— А тебе зачем? — Она сплюнула. — Тебе все одно скоро конец, поэтому незачем знать такие вещи. Через два часа мы придем за тобой, и ты умрешь мученической смертью!.. А пока наслаждайся тишиной.

Елена с лязгом закрыла дверь. Я слушал ее удаляющиеся шаги и не мог поверить в происходящее. "Какой же я дурак, — думал я, — почему не послушал Машеньку?" Но не смерть меня страшила, я смотрел в ее пустые глазницы не раз, волновало другое: что, если эти, с позволения сказать, борцы за освобождение России приведут свои планы в исполнение. Что станет с областью тогда? Если им действительно повезет и они взорвут губернатора?.. Идиотизм какой-то. Хотя подобные случаи имели место, и не только в нашей стране, но и других государствах мира.

Я закрыл глаза. И никак не мог понять, как в мозгу такой хорошенькой женщины зародились такие идеи? Патриотизм, наоборот, меня поразил.

Тонкий лучик света, пробивавшийся откуда-то сверху, вдруг пропал, и вокруг стало совсем темно. Я закрыл глаза и провалился в небытие. Оказалось, что били меня не только во сне, но и наяву.

Очнулся я, услышав лязг открываемой двери. "Вот и все, — промелькнуло в голове, — кончилась моя бренная жизнь на этом свете". Но на пороге возник… Загнойко. Дорогой ты мой приятель.

— Ну что, герой, лежишь? А мы тут, между прочим, банду террористов накрыли! — полковник улыбнулся.

— А?.. Как?.. Почему? Как вы меня нашли? — Я был ошарашен. — Откуда вы узнали, что я здесь?

— Да как… вот они и сказали, я имею в виду террористов.

Загнойко приблизился и начал развязывать мои путы. Я щурился от света, осветившего мой каземат. И вовсе он не был таким мрачным. Обычный подвал — три на четыре метра. Нормальные люди в таких подвалах хранят соленья, картошку или велосипеды, а еще ненужный в квартире хлам.