— Сколько мертвецов может поднять Лаэн?

— К чему ты клонишь, Целитель? — холодно отозвалась она.

— Ты все поняла. Не всякий может слиться с хилссом, а ты с легкостью управляла Смертью. Почему бы тебе не обладать и другими умениями?

Лицо Лаэн ничего не выражало:

— Ты бредишь, малыш.

— Нет. Просто я умею делать правильные выводы, вот и все. Еще мне было бы интересно знать, кто тебя учил?

— О-о! — усмехнулся я, следя за разворачивающейся беседой. — Гляжу, ты вновь решил вернуться к старому разговору.

— Ведь кто-то же учил, а? — Шен не обратил на меня внимания. — Кто-то сказал тебе, как колдуны называют зомби. «Куксы» — редкое слово. А еще ты знаешь, как именуют некромантов в Сдисе. Ни одна Ходящая никогда не назвала бы их так, как назвала их ты. «Избранные».

— Но ты ведь тоже знаешь эти слова и, заметь, я не спрашиваю откуда. Отчего бы и мне их не знать? — Лаэн нисколько не впечатлили обвинения лекаря.

— И я тоже не должен спрашивать?

— Буду тебе благодарна. Я, признаться честно, не помню, где их услышала. Сегодня они пришлись очень кстати. Только и всего.

— Поня-ятно, — протянул он. — Тогда позволь спросить то, с чего я начал, — скольких мертвецов ты сможешь поднять?

— Ни одного, — отчеканила она.

Какое-то время они смотрели друг другу в глаза. Наконец, Шен вздохнул и расслабился:

— Я считаю, что ты врешь, — бесцветным голосом произнес он. — А еще я думаю, что бы ты сделала с той женщиной в деревне, если бы она не поймала тебя врасплох.

— Ты можешь думать все что угодно. Что до Проклятой, то моих сил не хватило бы даже на то, чтобы причинить ей мало-мальский вред.

— Да, да. Нечто подобное ты мне уже говорила про некроманта, явившегося в ваш дом. Пойду-ка я спать. — И целитель ушел.

— Так скольких? — не утерпел я.

Она не ожидала от меня подобного вопроса и вздрогнула:

— Не начинай.

— Отчего же? Мне, и вправду, любопытно узнать, на что ты способна.

Теперь она избегала смотреть мне в глаза.

— Я же сказала Шену…

— Что ни одного. Ты даже не соврала. Пока «искра» вновь не разгорелась, ты не сможешь ничего. А сколько могла раньше?

Лаэн явно был неприятен этот разговор. Я уже собирался услышать, что это не мое дело. Тем удивительнее было то, что она все-таки ответила:

— Четырех.

Горло перехватило стальными пальцами, стало трудно дышать, по спине проползла змейка холодных мурашек. Совершенно детский страх, пробуждающийся перед человеком, управляющим мертвыми, всколыхнулся во мне. Но я справился.

Я ее люблю. И знаю, что она не такая, какой обычно рисуют ведьму-некроманта. Столько лет жизни бок о бок научили нас доверять друг другу. Ну… или почти научили. Лаэн смотрела на меня с испугом. Она уже пожалела о своей излишней откровенности и ждала, что же я скажу ей теперь.

— Четырех. — Я посмаковал это слово. — Совсем неплохо для самоучки. Получается, ты дашь фору некоторым Белым. Спасибо, что наконец-то решилась мне рассказать.

— Я давно хотела, но не знала, как ты это воспримешь, — последовал поспешный ответ.

— Вполне тебя понимаю. — У меня перед глазами все еще висело видение оживших покойников. Признаюсь честно, не очень приятное зрелище. — Есть еще что-то, что я должен знать, солнышко?

— Эти ушли? — Га-нор вернулся в совершенно неподходящий момент.

— Да. Спать отправились. — Лаэн была счастлива, что неприятный для нее разговор откладывается на неопределенный срок.

— Нам тоже пора. По шафу и на боковую, Серый?

— Пожалуй.

Северянин махнул рукой, и служанка сняла с подноса три кружки.

— Хотел спросить, чем ты занимаешься, да все никак не получалось. — Рыжий окунул усы в темный напиток.

— Не очень понимаю, о чем ты.

— Как зарабатываешь сорены? Ты стрелок?[40]

— Нет. Я плотник.

Пожилой вояка ухмыльнулся:

— Наверное, ты лучший в мире плотник, раз носишь с собой столько денег.

— А у тебя острые глаза. — Моя улыбка вышла кривой.

— Нет. У меня чуткие уши. Слышал, как звякает в вещмешке Лаэн. Их очень много. Звук, который издают крупные сорены, я ни с чем не спутаю.

— Это ее наследство.

— Я так и подумал, — открыто улыбнулся он. — Конечно же наследство. Плотник столько за всю жизнь не накопит.

Было видно, что он не верит нам, но ему совершенно все равно, кто мы такие. За что люблю северян, так это за то, что они никогда не лезут в чужие дела.

— Я рад, что мы смогли…

— Нэсс, — окликнула меня Лаэн.

— … разъяснить тебе…

— Нэсс!

Я прервал незаконченную фразу и недовольно посмотрел на нее.

— Странный парень. — В ее голосе проскользнула тревожная нотка.

В незнакомце, на которого она указала, лично я ничего странного не заметил. Человек как человек. Правда, с ног до головы кутается в плащ, да озирается по сторонам. Явно нездешний. Он только что вошел в трактир и теперь стоял в центре зала, между столиками, соображая, что делать дальше. Я не смог рассмотреть лицо, скрытое капюшоном, но когда парень немного повернулся, плащ приоткрылся, и я увидел тускло блеснувшую кольчугу…

— «Рыба»! — Га-нор рявкнул так, что я едва не подскочил от неожиданности.

В следующее мгновение северянин точно пушинку опрокинул набок тяжеленный стол, и тарелки вместе с кружками с грохотом попадали на пол.

— Сюда!

Лицо у рыжего было такое, что я исполнил его приказ, не думая. Лаэн поступила точно так же. Перед моими глазами промелькнули донельзя удивленные лица обозников, я скрючился за дубовой столешницей, и в этот момент что-то оглушительно хлопнуло. По ушам ударило так, что я взвыл от боли. В глазах потемнело, из носа потекла кровь.

Когда я обрел способность соображать, то обнаружил себя лежащим на полу. Рядом со мной на карачках стоял Гa-нор. Он тряс головой и отчего-то напомнил мне большого рыжего пса.

— Лаэн!

Я не услышал собственного голоса. Вопли и стоны раненых заглушали все остальные звуки.

— Лаэн!

Отбросив чью-то оторванную кисть в сторону, я пополз по окровавленному полу к расколотому надвое столу.

— Лаэн!

Сильные руки схватили меня за плечи, резким рывком поставили на ноги. Конечно же это был северянин. Он куда быстрее, чем я, оправился от произошедшего.

— Вон она!

Лаэн встала без посторонней помощи. На нас она не обращала никакого внимания и, прижав руку ко рту, расширенными от ужаса глазами смотрела на зал, который стал местом грандиозной бойни. Покойников было так много, словно здесь произошло одно из легендарных сражений Войны Некромантов. Части некоторых тел висели даже на огромной колесовидной люстре с погасшими свечами. Это не говоря уже о крови, которая была не только на стенах, но и на потолке. А еще везде тускло блестели маленькие, не больше серебряной монетки, чешуйки того, что совсем недавно мне показалось кольчугой. Они засели во всех деревянных поверхностях и в тех несчастных, кому не повезло оказаться поблизости от незнакомца.

— Лаэн, цела?! — Я подскочил к ней.

— Давай уйдем отсюда. Пожалуйста, — прошептала она. Подхватив жену под локоть, я повел ее к лестнице.

— Га-нор, захвати мой лук и колчан.

— Уже, — ответил рыжий за моей спиной.

— Что случи… — Из коридора второго этажа прибежал взволнованный Лук. Да так и замер, потеряв дар речи.

— Не стой столбом! — рыкнул на него Га-нор. — Отведи женщину в комнату! Помоги ему, парень.

Последние слова предназначались Шену.

— Лук справится, — возразил лекарь. — Я должен помочь раненым.

— А что будем делать мы? — нахмурился я. Оставлять Лаэн не хотелось.

— Выйдем и проверим, откуда взялась Рыба, — Га-нор протянул мне лук. — Будь наготове.

— Я всегда наготове. Лаэн, я скоро вернусь. Пошли.

Переступая через тела и обходя раненых, возле которых уже суетились выжившие, мы вышли на улицу. Давно стемнело, но зажигать факелы и не думали. В маленьких городках всегда так — никто не желает тратиться на такую ерунду, как освещение. А в столь густой темноте может спрятаться вся шестерка Проклятых, и ты ровным счетом ничего не увидишь, пока не станет слишком поздно.