О да. Без еды много не навоюешь.

– Как вы ушли?

Шен насупился:

– Почти сбежали. Утром услышали, что с запада к нам скачет отряд, в котором почти десяток Ходящих из тех, что приплыли из Альсгары. Так что в обед мы уже мчались сюда.

– Ты ведь понимаешь, что рано или поздно вы столкнетесь с ними нос к носу?

Он помрачнел еще больше и кивнул:

– Конечно, понимаю. Мы будем готовы к этому.

– Хорошо, если так, – несколько неуверенно сказал я. – …Ладно, с вами мне все понятно. А что здесь делает он? – Я кивнул на рыцаря. – Зная Рандо, я был уверен, что он-то точно свой отряд не оставит.

– У него не было выбора. Милорду Рандо крепко досталось в последний нар сражения под Грох-нер-Тоххом – серьезно задело плетениями колдунов. Мне приходится применять свой Дар каждый день, чтобы он не умер.

– Он не выглядит больным.

– Физически он силен, как и раньше. Но сердце может остановиться в любую минку. Так что ему оставалось либо поехать с нами, либо отправляться в Счастливые сады.

– То есть теперь ему всю жизнь придется быть рядом с тобой?

– Нет, – рассмеялся Шен. – Я вылечу его, хотя это и очень медленно. Думаю, к концу лета он уже придет в норму. Ему крупно повезло.

– Что ты оказался рядом? О, да.

Какое-то время мы ехали в молчании.

– Ты будешь смеяться, но мне не хватает Тиф, – вдруг признался Целитель.

– Не тебе одному.

Лук, ехавший первым, свернул с дороги, объезжая стороной очередное сгоревшее поселение. Пробравшись через поле с вытоптанными посевами, мы оказались недалеко от заброшенного кладбища.

– Вот так, собака! – настороженно сказал Юми.

И, решив не искушать судьбу, мы взяли еще левее. Хорошенько поплутав по молоденьким березовым рощицам, выбрались на тракт, и почти сразу же с него сошли, вовремя услышав приближение большого отряда.

Набаторские кавалеристы пролетели на огненно-рыжих лошадях, подняв в воздух тучи пыли, и сгинули за ближайшим поворотом.

– Куда они так спешат, лопни твоя жаба?

– К Корунну, – мрачно произнес милорд Рандо.

Он, взяв пример с Шена, брился последний раз тьма знает когда, хотя и следил за своей бородой куда лучше, чем Целитель. Русая растительность нисколько не скрывала аристократическую рожу рыцаря, и даже черный платок, повязанный на голову на манер гроганских моряков, не мог никого сбить с толку.

Дальше, до самой темноты, никаких приключений не было. Мы решили не рисковать и не останавливаться в большой деревне. Проехав по ночной дороге еще четверть лиги, ушли в поля, где и встали на ночлег.

Перед сном долго разговаривали, обсуждая дальнейший маршрут и делясь историями о том, что с нами происходило. Я отправился на боковую уже за полночь, но так и не лег.

– Нэсс? Мы можем с тобой поговорить? – тихо спросила Рона.

Я посмотрел на нее, затем на Шена. Оставил в покое одеяло и сказал:

– Конечно. У вас вид, как у двух заговорщиков. Случилось что-то серьезное?

Мы отошли подальше от лагеря, в поле, где остановились среди высокой травы, от пыльцы которой горчило в горле.

– Я хочу помочь тебе и Лаэн, – осторожно произнес Шен.

– В смысле? – не понял я. – Каким образом?

Вместо него ответила Ходящая:

– Благодаря Тиа. После нее осталось много силы. Мы собрали, что смогли, и теперь хотим поделиться этим с твоей женой.

– Для чего?

– Ну, – она неуверенно посмотрела на Целителя и еще более осторожно, чем он, произнесла: – Мы надеемся, что если ее дух получит немного силы, ей будет проще.

– И?..

– Не тупи! – нахмурился Шен. – Ты будешь в состоянии с ней общаться.

– О! – вот и все, что я сказал.

Предложение было привлекательным. Но у меня имелись некоторые сомнения.

– Вы знаете, как это сделать?

– Не совсем… – неохотно ответил Целитель.

– Очень обнадеживающе, – ровно отметил я эту новость. – Вы уверены, что нам следует это совершить?

– Решать исключительно тебе. Но сейчас наши «искры» ярко горят, и это наилучшее время. Другого шанса можно дожидаться годами, – Рона заплела волосы в две короткие смешные косички.

– Тиа рассказывала мне, что надо делать. Конечно, не для Лаэн, она еще о ней не знала. А так. В теории, – продолжил Шен. – Речь шла о несколько другом, но принцип должен быть тем же самым. Я в этом уверен.

– Это опасно?

– Для тебя?

– Для нее!

– Нет. Конечно, нет. По идее, это не представляет угрозы. В крайнем случае – больно будет только тебе.

– Тогда не вижу причин, чтобы не попробовать. Давайте, ребята. Делайте, что нужно.

– Делать будет Шен, – улыбнулась Рона, хотя голос у нее стал напряженным. – К сожалению, я не Целительница.

– Не волнуйся. Все будет отлично, – подбодрил я ее.

Она искристо рассмеялась и нервным жестом поправила пояс:

– По идее это я должна утешать тебя и просить не волноваться.

– Я вполне доверяю Шену, потому и не беспокоюсь.

– С каких это пор? – пробурчал он себе под нос, но было видно, что парень польщен моей похвалой. – Сядь, Нэсс, если не хочешь грянуться оземь в самый неподходящий для этого момент.

Я сделал, что мне было велено, вдохнул горечь травы и пахнущий парным молоком ветер. Луна ползла от облака к облаку, стрекотали цикады.

– Готов? – спросил он.

– Да, – мои ладони стали влажными.

Вот ведь! А мне казалось, что я совсем не волнуюсь.

– Рона…

– Я проконтролирую поток, – поспешно сказала она, и взяла меня за плечи, тревожно засопев в ухо, обжигая кожу дыханием. От нее пахло чем-то пряным, терпким и очень приятным.

Шен опустился напротив, глядя мне на переносицу. Я не знал, что он там желает рассмотреть, но чувствовал, как горячие пальцы Ходящей все сильнее и сильнее впиваются мне в плечи, уже начиная причинять боль.

С моим зрением что-то случилось, и теперь вместо Целителя я видел лишь сияющий контур. Вначале тусклый, едва различимый, он с каждым ударом сердца наливался светом до тех пор, пока на него стало невозможно смотреть. Я поспешно закрыл глаза, стараясь забыть о ломоте в висках, о ярком свете, пронзающем даже сквозь закрытые веки, о Роне, что-то шепчущей мне…

Это кончилось столь же внезапно, как и началось. По небу все так же путешествовала луна, а цикады орали, не умолкая, словно это был последний день Хары. Трава вокруг нас пожухла, а Шен стал бледным и потным, словно его заставили взбежать на вершину Грох-нер-Тохха, таща блазга на закорках.

– Ну, что?! Получилось?! – жадно спросил я у него.

– Это ты мне скажи! – устало произнес он, вытирая рукавом намокший лоб.

Я позвал Лаэн. Десять долгих ун ничего не происходило, а затем я различил тихое:

«Благослови Мелот! Наконец-то! Спасибо, Шен!»

Я едва не подпрыгнул от радости. Хотел сказать Целителю, но тот уже сам все понял и улыбался, словно ему подарили тысячу соренов:

– Я услышал, Нэсс. Я услышал!

Рога затрубили в унисон с грохотом барабанов, едва начал алеть рассвет. Альга подняла тяжелую от недосыпа голову с куртки, служившей ей подушкой, и прислушалась. Казалось, что гудело само небо. Рев заглушал крики солдат и резкие команды набаторцев.

Мита не спала – сидела, забившись в угол и, кажется, плакала. Альга страшно устала от чужих слез, но сделать, к сожалению, ничего не могла. Она встала, подошла к окну и, встав на цыпочки, выглянула наружу. По улице маршировали тени, от лезвий алебард и длинных наконечников пик отражались первые, еще очень слабые лучи пробуждающегося солнца.

– Что происходит?

– Разве ты не видишь? – Мита шмыгнула носом. – Они идут на штурм Корунна. Сегодня война закончится.

– Это еще неизвестно! – запальчиво возразила Альга. – Альсгара держится до сих пор, хотя прошел уже почти год!

– Теперь нас точно убьют, – Мита закрыла глаза, и по ее ввалившимся щекам потекли крупные слезы. – Мы им станем не нужны.