И тут Грейс вспомнила.

– Свадьба! – воскликнула она. – Мы должны сказать всем, что свадьба отменяется. Ведь они ждут! Все уже, наверное, в церкви.

Колин медленно улыбнулся.

– Похоже, братик, поместье будет моим.

Темперанс отвернулась и выглянула в окно.

За ее спиной Джеймс поддразнил Кенну.

– Что-то мне подсказывает, что ты не выйдешь за меня сегодня замуж.

– Я лучше сгорю заживо.

– А ты? – он повернулся к Грейс.

– Хватит с меня мужчин, благодарю вас! Зарабатывать деньги гораздо приятнее.

Воцарилась тишина, и Темперанс обернулась. Все смотрели на нее. Джеймс напряженно уставился горящими глазами.

– Мы еще успеем, если поскачем на лошади.

Сердце Темперанс бешено застучало. Что она могла сказать? Все, что она чувствовала – это радость от того, что Джеймс не собирался жениться ни на ком, кроме нее, и оттого, что ей не нужно уезжать из деревни на войну с той, которая...

– Я буду только досаждать, – тихо прошептала она.

Джеймс, усмехаясь во весь рот, схватил ее руку.

Сердце Темперанс билось так часто, что она ничего не могла произнести. Замуж! Она выходит замуж!

Грейс выкрикнула:

– Скорей! Скорей! Скорей!

Колин подтолкнул брата к выходу. Джеймс начал шарить по груди Темперанс в поисках ключа, и все рассмеялись, затем они вдвоем выбежали в пустой коридор. Как и сказала Грейс, все уже ушли в церковь.

Джеймс взял Темперанс за руку и не отпускал ее до тех пор, пока они не добежали до конюшни. Во дворе стояла оседланная лошадь, словно ждала именно их. Джеймс вскочил в седло, помог Темперанс взобраться, и они помчались.

Может, из-за ветра в лицо, а может, просто оттого, что они скакали по такой знакомой тропинке в деревню, но, обхватив руками его широкую спину, Темперанс начала сомневаться.

– На моем месте должна быть Кенна. Она «одна из них», – сказала она Джеймсу.

– Поместье отойдет Колину, если они выберут Кенну, – посмотрим, что они на это скажут!

Темперанс улыбнулась и прижалась к нему еще крепче, но сотни вопросов не давали ей покоя. Почему? Почему? Почему?

– Почему ты оттолкнул меня, когда я плакала? Ведь я почти предложила тебе пожениться? – спросила она, глядя ему в затылок.

С сегодняшнего дня она сможет прикасаться к нему, когда пожелает.

– Я знал, что Кенна вернулась только потому, что узнала о сокровище, – сказал он, оборачиваясь. – Я хотел ей дать все имеющееся у меня время на то, чтобы она его отыскала.

Она верила ему, но все равно нахмурилась, вспомнив тот день. Он не сделал ничего, чтобы помочь ей справиться с болью. Почему? Ему нужно было это чертово сокровище, которое он так и не получил.

Уже показалась церковь, но путь им преградило большое стадо овец, поэтому он остановился. Его любимые овцы могут запаниковать, если он будет разгонять их, а в бегстве некоторые поломают ноги. Что-то все же мучило ее.

– Ты слышал о Деборе Мэдисон?

Джемс улыбнулся ей через плечо.

– Я нашел газетную статью и письмо в домике, где мы провели ночь, – сказал он. – Я видел отпечатки ногтей на нем и понял, что ты была очень расстроена. Конечно, это было только моей догадкой, но я подумал, что когда ты приехала сюда, то была похожа на эту Дебору Мэдисон. Мне хотелось, чтобы ты сама убедилась в том, что, живя с нами, изменилась к лучшему. Поэтому я связался с Колином, он послал телеграмму в Нью-Йорк, и мисс Мэдисон первым пароходом выехала сюда.

Темперанс вздохнула и прижалась лицом к его спине. Его догадка оказалась верна, и она понимала, что он надеялся на правильный ход своих мыслей. Какой он все-таки мудрый и понимающий.

Но все равно что-то не давало ей покоя. Неужели он не мог рассказать ей о том, что прочел? Сесть с ней рядышком и сказать ей, как она изменилась? Зачем нужно было так все усложнять и скрытничать: за ее спиной связываться с Деборой Мэдисон и организовывать ее приезд сюда? Так воспитывают только детей. Наглядно. Но ведь взрослые люди способны мыслить. Неужели он не мог...

Она встряхнула головой, пытаясь отогнать от себя эти мысли. Сегодня она выходит замуж, и рядом с ней человек, которого она любит. Она знала: он хороший человек. Она видела, как он заботится о людях. А недопонимание сгладится потом. После того как условия завещания будут выполнены, когда деревня будет спасена, они поговорят с Джеймсом и обсудят все.

Когда овцы освободили им дорогу, Джеймс пришпорил коня, и Темперанс постаралась ни о чем не думать. У Джеймса Маккэрна не было пагубных пристрастий, как у мужчин в Нью-Йорке, с женами которых она потом работала. Он не пил запоем, не играл в азартные игры. Возможно, он чуточку высокомерный, но ведь у любого мужчины есть свои недостатки.

Они подъехали к церкви и, как только ступили внутрь, раздался дикий рев восторга: все начали кричать и поздравлять их. У алтаря в первом ряду сидели мама Темперанс и тетя Ровена, они упали в объятия друг друга, плача и смеясь одновременно.

– Похоже, они не против, что моей женой станешь ты! – прокричал ей Джеймс.

Темперанс улыбалась, но что-то не давало ей покоя. Никто не смутился, когда вместе с Джеймсом появилась она. Но ведь они ожидали увидеть Кенну. «Одну из них» – сколько раз она это слышала.

В церкви собрался весь деревенский люд и полчища родственников Джеймса со всей Шотландии. Пока она шла к алтарю под руку с Джеймсом, каждый хлопал его по плечу.

– Вы говорили, что у вас получится, и у вас получилось, – со всех сторон слышала она.

Кто-то всучил ей букет цветов. Но она не могла понять, что означали эти слова. Что получилось у Джеймса? Жениться и спасти деревню от своего брата-игрока, который и не игрок вовсе?

И только возле алтаря она все поняла. Хэмиш, человек, которого она раньше презирала, улыбнулся ей.

– Джеймс говорил нам, что вы не уедете, и он оказался прав. Рады видеть вас нашей хозяйкой.

Хэмиш поднял руку, чтобы все замолчали, и когда в церкви воцарилась тишина, начал службу.

– Возлюбленные мои, мы собрались здесь сегодня...

Темперанс обернулась и посмотрела на собравшихся: все сияли так, словно только что одержали победу. Она вдруг поняла, что все в деревне имели к этому отношение. Никто не смутился, когда она появилась на пороге церкви, потому что все ждали ее появления.

Не нравится мне все это, подумала Темперанс. Совсем не нравится.

– Берешь ли ты, Джеймс, эту женщину... – говорил Хэмиш, а Темперанс все еще смотрела на прихожан.

В первом ряду, уткнувшись в платочек, тихо плакала мама.

Я думала, что он серьезно собрался жениться на Кенне, а он и не собирался жениться на ней, промелькнула у нее мысль. А еще она думала, что все в деревне серьезно хотели, чтобы вместо «посторонней» у них была Кенна.

Когда Джеймс произнес: «Да, беру», Темперанс взглянула на него, но не улыбнулась.

Хэмиш продолжал:

– Берешь ли ты, Темперанс О'Нил, этого мужчину...

Темперанс снова обернулась. Она много раз произносила речи и знала, как управлять своим голосом, чтобы было слышно в последнем ряду. Джеймс держал ее за руку, но она высвободилась.

– Я помогала вам, не обманывая, – сказала она людям, – а вы не смогли отплатить мне тем же. Вы поступили нечестно.

Сказать, что все онемели от ее слов – ничего не сказать. И только у Грейс, приехавшей с Колином на лошади, на лице читалось: «Я знала, что так получится».

Лилиас первой пришла в себя.

– Мы не хотели Кенну. Она всегда бегала за Гэви. Мальчишка был без ума от нее, но она бросила его ради Маккэрна. Если мы использовали ее, то только потому, что она заслужила это.

Раздались возгласы согласия.

– А ваш обман мне тоже по заслугам? – спросила Темперанс, глядя на маму. – И ты тоже в этом участвуешь?

Мелани ничего не ответила, только сильнее прижала платочек и разрыдалась еще больше. Своим молчанием она признала свою вину перед Темперанс. – Не нравится мне все это, – тихо сказала Темперанс, но все услышали ее слова.