— Я Рейвен, — говорю ей с легкой улыбкой.

Странно улыбаться в школе. Такого со мной не было давно.

Чертовски давно.

— Рейвен? Ха, мне очень нравится это имя. — Она поправляет ручку своего рюкзака повыше на плече. — Это намного оригинальнее, чем Кэти.

— Мне больше нравится Кэти, — говорю я ей, обходя парочку, целующуюся посреди коридора.

— Тогда ты, должно быть, сумасшедшая, — шутит она с усмешкой.

Боже, если бы она только знала, насколько близка к истине. Ведь я провела некоторое время в психиатрической больнице сразу после смерти родителей.

— Может быть, немного, — соглашаюсь я, чувствуя, как сдавливает грудь.

Шлюха.

Уродка.

Убийца.

Мои шрамы пульсируют.

Она смеется, как будто я шучу, но это не так. — Ты забавная, Рейвен. Тебе стоит присоединиться ко мне с моими друзьями за обедом. — Ее смех стихает, и она становится серьезной. — Тебе тоже будет полезно, если в этой школе будет компания. Кто-то, кто сможет защитить тебя.

Смятение клубится внутри меня. — Защитить меня от чего?

Она украдкой бросает быстрый нервный взгляд на учеников, заполняющих коридоры. — От политики в этом городе. К сожалению, чем больше у твоей семьи денег и власти, тем больше дерьма тебе сойдет с рук в этой школе. Все так плохо, что учителя буквально смотрят в другую сторону, даже когда кому-то надрал задницу какой-нибудь претенциозный, богатый, избалованный паршивец. И даже не заставляй меня начинать рассказ о сексуальных домогательствах, которые сплошь и рядом.

Она серьезно? Выглядит именно так, но… — Разве никто не сообщает о подобных вещах в полицию? — спрашиваю я. — Я имею в виду, что дела о сексуальных домогательствах на самом деле не должны рассматриваться школьным руководством.

— Полиция также смотрит в другую сторону, потому что их подкупают. И если они все же попытаются что-то сделать со всем незаконным дерьмом, происходящим в городе, они закончат, как старый шериф Бертор, пусть он упокоится с миром. — Она рисует крест в воздухе. — Хотя до меня доходили слухи, что у нас в городе новый шериф, так что, может быть, это изменится. Хотя сомнительно.

Да, я тоже в этом сомневаюсь, потому что мой дядя не из тех парней, которые делают добро, отказываясь от наличных, чтобы поступить правильно. Очевидно, потому что у него огромная заначка украденных наркотиков. Но я не собираюсь ей об этом говорить.

— Да, может быть, — бормочу в ответ.

Она качает головой вверх и вниз, на минуту теряя сосредоточенность. — Ну да, в любом случае, если ты достаточно умна, то будешь держаться подальше от всего этого коррумпированного дерьма, и я бы посоветовала держаться как можно дальше от Зея, Джекса и Хантера. — Она подходит ближе и понижает голос. — Джекс происходит из одной из самых богатых семей города, а Зей — его двоюродный брат и живет с ним. Никто не знает, почему он живет с ним, но он такой же избалованный, как и Джекс. До меня доходили слухи, что его отец — настоящий псих. А отец Джекса полный засранец. Ему принадлежит огромная часть города, поэтому многие люди должны делать то, что он говорит. Это действительно ненормально.

Я пытаюсь обработать информацию, которую она мне только что дала, но, черт возьми, все это странно. — А что насчет Хантера?

На мгновение она смотрит пугливо, а потом поспешно отводит взгляд. — Хантер тоже живет с Джексом и Зеем. Его отец работает на отца Джекса, — она ​​делает воздушные кавычки, — «бизнес-консультантом». Но все здесь уверены, что он следит за тем, чтобы все дерьмо, которое потенциально может запятнать имя Капперелли, было стерто с лица земли.

Звучит… пугающе. — Как это стерто?

— Я не уверена, но есть несколько теорий. Одна из них… — Она проводит пальцем по горлу. — Так что, да, на твоем месте я бы держалась от них подальше. Особенно от Хантера.

Она правда в это верит? Что отец Хантера убивает людей? Или ей просто нравится распространять слухи?

— В самом деле? Потому что Зей кажется страшней.

— О, Зей абсолютное зло, — уверяет она меня. — Еще он увлекается довольно странным дерьмом.

Я поправляю книги в руке, когда мы приближаемся к моему шкафчику. — Что за странное дерьмо?

Она приподнимает бровь. — Как ты думаешь, о каких странностях я могу говорить?

Я пожимаю плечами. — Даже не знаю.

Она смотрит на меня, как на идиотку. — Сексуальные извращения.

— Ого. — Это тема для разговора, с которой я немного не знакома, будучи девственницей. Не то чтобы я ханжа, которая собирается краснеть из-за этого. И это не значит, что я сохраняю себя для брака или чего-то подобного. Просто у меня никогда не было возможности заняться сексом. Я даже ни разу не была на свидании. Однажды меня поцеловали, но это был украденный поцелуй, о котором я даже не хочу вспоминать.

— Я не уверена, насколько правдивы эти слухи, потому что я не подходила и никогда не буду приближаться к Зею, — продолжает Кэти, — но я слышала, что он увлекается некоторыми действительно извращенными вещами. И он никогда никого не целует в губы и редко прикасается к кому-либо во время контакта. И я слышала, что ему нравится грубость.

Хорошо, я могу быть немного наивной, когда дело доходит до секса, но это мне кажется немного странным.

— Почему он такой? — задаю вопрос в воздух, полагая, что мне просто любопытно, а не интересно. Ну, может быть и то, и другое.

Она пожимает плечами. — Кто, черт возьми, знает? Я слышала много слухов об этом, но единственные люди, которые действительно знают правду, — это Зей, Хантер и Джекс.

— Они лучшие друзья? — Я останавливаюсь перед своим шкафчиком и набираю комбинацию.

— Нет. Это нечто большее, — говорит она мне. Когда она замечает непонимание на моем лице, она добавляет: — Это сложно объяснить, но все трое похожи на какую-то причудливую стаю человеческих волков или что-то в этом роде. Когда я впервые переехала сюда, я думала, что они братья, но быстро поняла, что их отношения гораздо крепче. Они больше ни с кем не дружат, никогда не приглашают посторонних и не прилагают никаких усилий, чтобы общаться с кем-либо, но они в списке гостей на каждой вечеринке. Отчасти это из-за страха, а отчасти потому, что, я думаю, многие надеются, что они станут счастливцами, попавшими в их компанию. — Она качает головой с выражением отвращения на лице. — Но я не знаю, почему они считают это удачей. Они придурки. И сумасшедшие. И просто… — она ​​снова качает головой.

— Похоже, у тебя с ними проблемы, — говорю я, открывая шкафчик.

Она закусывает нижнюю губу. — Ну, однажды я познакомилась с Хантером. Это была самая большая ошибка в моей жизни, которую я поняла сразу после того, как он сказал мне остерегаться его и оставил лежать одну в постели голую. Он даже не дождался, пока я оденусь, прежде чем бросить меня. Мы были в его доме, и он просто ушел, и… — Она прочищает горло. — В любом случае, я должна была это предполагать, ведь он всегда так поступает. Он использует девушек, и все это знают, но я каким-то образом убедила себя, что именно со мной он изменится.

— Мне очень жаль… Хотя я понимаю, что ты влюбилась в него. Кажется, он действительно… — я колеблюсь, подбирая подходящее слово, — может быть очаровательным.

— Ты разговаривала с ним? — спрашивает она, и на какую-то секунду я замечаю в ее глазах намек на ревность.

Я киваю, настороженность возрастает еще больше. Если она ревнует, то это означает, что она не забыла его, а мне не нужна никакая драма с ревнивой девушкой в дополнение к драме, которую Дикси Мэй собирается устроить для меня.

— Да, он был в главном офисе сегодня утром, когда я забирала свое расписание. — Я тщательно подбираю слова. — Он просто поздоровался, но на самом деле он меня не особо заинтересовал.

Ее брови приподнимаются. — Шутки в сторону?

— Ага.

— Но как? Я имею в виду, ты ведь видела его, да?

Я киваю. — Да.

Она изумленно смотрит на меня. — И он не показался тебе сексуальным?