Блондинка повернула голову и посмотрела на Делагерру тяжелым взглядом, снова отвернулась. Ааге вернулся на свое место у стены. Дрю быстрыми нервными движениями пальцев принялся поглаживать левую сторону лица, как будто ему было больно при виде окровавленной головы Делагерры.

Делагерра медленно заговорил:

– За убийство меня тебя лишь повесят чуточку повыше, Мастерс. Слабак даже в крупной игре все равно остается слабаком. Ты уже убил двоих совершенно беспричинно. „Ты даже не знаешь, какие следы пытаешься замести.

Огромный мужчина грубо выругался, вскинул блестящий пистолет, затем медленно его опустил, с тяжелой ухмылкой. Ааге вяло сказал:

– Не горячись, Джон. Пусть выскажется. Делагерра заговорил тем же неторопливым безразличным голосом:

– Дама вон там на кушетке – сестра двух мужчин, которых вы убили. Она рассказала им, как подставила Имлея, у кого снимки, как они попали к Донегану Марру. Ваш маленький бандит филиппинец раскололся. Я хорошо представляю общую идею. Вы не могли быть уверены, что Имлей убьет Марра. Как знать – а вдруг Марр убьет Имлея. Для вас был хорош любой вариант. Только, если бы-таки Имлей убил Марра, это дело надо было быстро сломать. Вот где вы поскользнулись. Вы стали заметать следы, еще и неразобравшись, что же произошло.

Мастерс резко бросил:

– Сочиняй, фараон, сочиняй. Только понапрасну тратишь мое время.

Блондинка повернула лицо к Делагерре, глядя в спину Мастерса. Ее глаза уже пылали зеленой ненавистью. Делагерра легонько пожал плечами, продолжал:

– Для вас было обычным делом направить убийц на братьев Чилл. Обычным было и снять меня с расследования, подставить и добиться, чтобы меня отстранили от работы, потому как вы считали, что я у Марра на содержании. Зато было необычным, когда вы не смогли найти Имлея – и вот тут-то вы ударились в панику.

Жесткие черные глаза Мастерса стали широкими и пустыми. Толстая шея надулась. Ааге отодвинулся на два-три шага от стены и замер. Немного погодя Мастерс лязгнул зубами и очень спокойно сказал:

– Ну-ка, ну-ка, фараон. Расскажи-ка нам об этом. Делагерра коснулся своего заляпанного лица кончиками двух пальцев, посмотрел на них, глаза бездонные, дремучие.

– Имлей мертв. Мастерс. Он был мертв еще до того, как убили Марра.

В комнате стало очень тихо. Никто не двигался. Четыре человека, на которых смотрел Делагерра, оцепенели. Наконец, Мастерс с шумом втянул в себя воздух, выдохнул его и чуть ли не шепотом произнес:

– Рассказывай, фараон, рассказывай побыстрей, или, клянусь Богом, я...

Холодный, лишенный каких бы то ни было чувств, голос Делагерры оборвал его:

– Имлей, как пить дать, отправился повидать Марра. А почему бы и нет? Он же не знал, что с ним ведут двойную игру. Только пошел повидать его вчера вечером, а не сегодня. Они поехали вместе в хижину на озере пума, чтобы все по-дружески обсудить. Там они надрались, Имлей сорвался с крыльца и раскроил себе череп о камни. Он мертв как прошлогоднее Рождество, лежит в сарае для дров в хижине Марра. О’кей, Марр его спрятал и вернулся в город. Сегодня ему позвонили, упомянули фамилию Имлея и договорились о встрече в двенадцать пятнадцать. Что сделал Марр? Продолжал играть свою роль, разумеется, отослал секретаршу на ланч, положил револьвер в удобном для себя месте, где бы он мог быстро до него дотянуться. Он был готов к драке. Только посетитель обманул его, и он не воспользовался револьвером.

Мастерс хрипло сказал:

– Черт меня дери, парень, да ты просто умничаешь! Ты не мог всего этого знать.

Он повернулся и посмотрел на Дрю. Лицо у Дрю посерело, напряглось. Ааге отошел подальше от стены и приблизился к Дрю. Блондинка не пошевельнулась. Делагерра устало проговорил:

– Разумеется, я строю предположения, но я строю их так, что они соответствуют фактам. Все должно быть именно так. Марр неплохо управлялся с оружием, ему не терпелось дать отпор. Почему же он не выстрелил? Да потому что к нему зашла женщина.

Он поднял руку, указал на блондинку.

– Вон ваш убийца. Она любила Имлея, хоть и подставила его. Она наркоманка, а наркоманки такие. Ей стало жаль его, и она сама решила разделаться с Марром. Спросите ее!

Блондинка стремительно вскочила. В правой руке она сжимала автоматический пистолетик, тот самый, из которого стреляла в Делагерру. Она вытаращила зеленые глаза, бледные и пустые. Мастерс резко обернулся, ударил ее по руке блестящим револьвером.

Она дважды в него выстрелила, в упор, без малейшего колебания. Из толстой шеи брызнула сбоку кровь, потекла по пиджаку. Он зашатался, уронил блестящий револьвер, чуть ли не у самых ног Делагерры, и стал падать навзничь к стене за стулом Делагерры, нащупывая рукой стену. Рука стукнулась о стену и пошла вниз вместе с ним. Он тяжело упал и больше не шевелился.

Сверкающий револьвер в считанные секунды оказался в руке Делагерры.

С пронзительным криком Дрю вскочил на ноги. Девушка неторопливо повернулась к Ааге, как бы игнорируя Делагерру. Ааге выхватил из-под мышки “люгер” и оттолкнул Дрю с дороги. Автоматический пистолетик и “люгер” громыхнули одновременно. Пистолетик промахнулся. Девушку бросило на кушетку, левую руку она прижала к груди. Она повернула глаза, попыталась вскинуть пистолетик снова. И вдруг повалилась боком на подушки, левая рука обмякла и соскользнула с груди. Платье неожиданно обагрилось кровью. Глаза у нее открылись и закрылись, открылись и так и остались открытыми.

Ааге повернул “люгер” на Делагерру. Его брови изогнулись в резкой напряженной ухмылке. Гладко причесанные волосы песочного цвета так плотно облегали его костлявый череп, что, казалось, они на нем нарисованы.

Делагерра выстрелил в него четыре раза, так быстро, что выстрелы напоминали стрекот пулемета.

В то короткое мгновение, прежде чем Ааге упал, его лицо стало худым, пустым лицом старика, а глаза – ничего не выражающими глазами идиота. Затем его длинное тело согнулось и повалилось на пол, “люгер” так и остался у него в руке. Одна нога под Ааге сложилась вдвое, как будто совершенно без костей.

В комнате стоял резкий запах пороха. После стрельбы заложило уши. Делагерра неторопливо встал на ноги, сверкающим револьвером сделал жест в сторону Дрю.

– Ваша вечеринка, комиссар. Вам такого хотелось? Дрю медленно кивнул, лицо побелело, сам весь дрожит. Он сглотнул слюну, неторопливо двинулся через комнату мимо распростертого тела Ааге. Он посмотрел на девушку на кушетке, покачал головой. Подошел к Мастерсу, стал на колено, потрогал его и снова встал.

– По-моему, все мертвые, – пробормотал он.

– Шикарно, – сказал Делагерра. – А что случилось со здоровилой? С борцом?

– Они его отослали отсюда. Я... Я не думаю, что они собирались убить вас, Делагерра.

Делагерра слегка кивнул. Лицо у него стало смягчаться, складки – разглаживаться. Сторона, не превращенная в кровавую маску, снова начала приобретать человеческий облик. Делагерра приложил к лицу носовой платок, тот сразу же пропитался кровью. Он отбросил его и поправил пальцами волос. Они частично попали в запекшуюся кровь.

– Еще как собирались, – ответил он.

В доме было очень тихо. Снаружи тоже не доносилось никакого шума. Дрю прислушался, принюхался, подошел к парадной двери и выглянул. На улице было темно, тихо. Он вернулся и подошел совсем близко к Делагерре. Постепенно на его лице появилась улыбка.

– Слыханное ли дело, – сказал он, – комиссару полиции приходится быть собственным тайным агентом – а честного фараона пришлось подложно отстранить от работы, чтобы он смог помочь ему.

Делагерра посмотрел на него без всякого выражения.

– Вы хотите обыграть это таким образом? Дрю заговорил уже спокойно.

– Для блага отделения, человече, и города – да и ради нас самих – подать это можно только так. Делагерра посмотрел ему в глаза.

– Мне так тоже нравится, – сказал он мертвым голосом. – Если это удастся преподнести – именно так.

Маркус остановил машину и с улыбкой восхищения посмотрел на большой затененный деревьями дом.