Рустам смотрит мне прямо в глаза, нависает сверху, я ложусь на спину.

— Мы сможем остановиться в любой момент, — говорит спокойно и серьезно.

Я киваю и закусываю нижнюю губу. Он снова целует шею, скользит языком к груди, кусает сосок, заставляет меня расслабиться. Его пальцы массируют клитор, я издаю новые стоны. И тело ему поддается, я расслабляюсь, отвлекаюсь на его прикосновения.

Чувствую как в лоно упирается что-то горячее и пульсирующее. Не успеваю напрячься, потому что Рустам медленно в меня проникает. Жду адской боли с самого начала. Думаю, что меня должно как будто резать изнутри, но нет… Ничего такого не происходит.

Он делает все медленно и нежно. Я часто дышу. В какой-то момент он останавливается, замирает. Мои глаза расширены до максимума. Я не понимаю это все или не все. Неужели больно не будет. Рустам смотрит в мои глаза. Наблюдает. Уверена, что читает в моем взгляде все вопросы.

Сжимает пальцами мои бедра, как будто фиксируя меня в одной позе, а после совершает один резкий рывок, мой визг заполняет комнату, в уголках глаз собираются слезы. Тело пронзает стрелой боли. От кончиков пальцев на ногах до самой макушки. Резкая волна, проходится по всему телу.

— Теперь все, — как будто отвечает на мой немой вопрос.

Впиваюсь пальцами в его плечи. Пытаюсь выровнять дыхание.

— Все хорошо, — хриплю в ответ. Я ведь знала, что так должно быть. Все через это проходят. После говорят должно быть приятно.

Рустам начинает двигаться, медленно, дает мне привыкнуть к себе.

Резкой боли больше нет. Есть тупая. Я сейчас полностью на всем этом сосредоточена и не могу расслабиться. Каждое движение отслеживаю.

Мужчина просовывает между нами руку, надавливает на клитор, заставляет откинуть голову назад и глухо застонать. Несколько круговых движений и мое внимание перемещается на совершенно другое. Я расслабляюсь, а мужчина начинает двигаться во мне быстрее.

Тупая боль смешивается с удовольствием. Граничит на красной черте. Я не понимаю от чего мне уже становится хорошо. Я чувствую и боль, и наслаждение.

Слышу как рычит Рустам. Мои руки на его плечах, я царапаю и сжимаю. Обхватываю ногами его берда. Прижимаю сильнее к себе. Хочу, чтобы поцеловал грудь, мне сейчас это кажется жизненно необходимым, и он как будто слыша меня, выполняет немую просьбу. Его губы смыкаются на соске, а я громко кричу. Чувствую как он во мне двигается все быстрее, как приятная судорога все сводит внизу живота. Уже знакомая волна проходится по телу. Я кончаю с его именем на устах, кричу и кричу. А после чувствую как он во мне увеличивается и громко прорычав тоже приходит к финишу.

— Лиз, ну что, какие у нас планы? — Ди догоняет меня в коридоре университета. У нас только что закончилась последняя лекция, и мы с подругой собирались провести время после универа вместе.

Айдаров предупредил, что сегодня вернется поздно, поэтому я без какого-либо угрызения совести могу планировать день с подругой. На Рустама я не обижаюсь, последнюю неделю он и так много раз забивал на работу, чтобы провести время со мной. Например, стоило мне завизжать от радости, когда я увидела в соцсетях новость о том, что у нас в городе будет выставка моего любимого художника, как Айдаров уже добыл туда билеты. И я прекрасно видела, как ему хотелось зевнуть возле каждой картины, но он мужественно держался. После, даже купил мне картину, которая понравилась мне больше всего. Теперь эта красота висит в гостиной.

— Как насчет поехать ко мне? — Улыбаюсь и смотрю на подругу. Она в который раз напрягается от моих слов. А я уже не впервые зову ее в гости.

— Слушай, я знаю кафе крутое, недавно только открылось, да и по магазинам бы прошлась….

— Айдарова не будет дома до позднего вечера, — закатываю глаза и сразу иду с козырей. Ну сколько она будет его избегать? Тем более он дал мне слово, что подруге ничего не грозит.

— Ты так говоришь, как будто я его боюсь, — Ди нервно смеется, пытается сделать это естественно, но не выходит.

— А разве не так? — Я вопросительно выгибаю бровь, — Тебе не нужно его бояться. У тебя иммунитет в моем лице, ты ведь не думаешь, что я буду тебе врать?

Ди прищуривается, а после вздохнув, закатывает глаза.

— Хорошо, ладно, но, если он доведет меня до сердечного приступа, роль куховарки будет на тебе. Бульончики, все эти вещи, будешь лично мне варить.

— Договорились, — мы с подругой начинаем громко смеяться и направляемся дальше по коридору.

Я начинаю Ди рассказывать о Белодецкой, как она меня достала и постоянно подкалывает, как подруга резко останавливается и сжав мою руку, заставляет сделать то же самое.

— Что такое? — Я пока не понимаю, что происходит, но сердце начинает биться чаще.

— Возле деканата, — Ди кивает вперед и я следую ее примеру, смотрю в указанном направлении.

Во рту все моментально пересыхает, я вытягиваюсь как струна. Возле деканата стоит Даша. Сестра, кажется, заметила меня раньше, чем я ее, потому что она смотрит прямо на меня.

— Я так понимаю, ты не была в курсе этого сюрприза? — Подруга прекрасно знает нашу ситуацию, во всех подробностях, поэтому относится к Даше не хорошо.

— Я вообще думала, что она в универе не появится, — выдаю в ответ.

— Ну стоять здесь и пялится на нее будет глупо, — Ди берет меня под руку, — нам придется пройти мимо.

Я киваю, хоть идти к сестре мне совершенно не хочется.

— Привет, — Даша делает шаг вперед, как только мы подходим ближе, — Лиз, можно тебя на минутку?

Внутри все противится, я не хочу с ней говорить. Хочется вообще сорваться с места и пойти дальше. Но тогда я буду похожа на маленького ребенка, который убегает от проблем.

Диана не отходит, так и продолжает стоять рядом, хоть сестра и бросает на нее взгляд, намекая, чтобы оставила нас вдвоем.

— Можно, — киваю и смотрю на сестру, — не ожидала тебя здесь увидеть.

— Я на заочку перевожусь, — Даша слегка улыбается, — на курсы молодых родителей записалась, кучу книг заказала, так сказать, решила конкретно подготовиться к родам.

— Вяземская! — Громкий голос преподавателя, заставляет нас всех обернуться, — я тебя по всему университету искать должна?!

Преподаватель отчитывает Ди и тут же приказывает идти за ней. Диана смотрит на меня и уходит только когда я киваю, и уверяю, что в порядке. Меня можно оставить одну.

— Рада, что ты решила подойти к этому вопросу серьезно, — наверное ребенок сестры — это единственная тема, на которую я могу говорить без какой-то злобы. Потому что малыш ни в чем не виноват и заслуживает любви.

— Жданов ушел в работу, я постоянно дома одна, — сестра как-то грустно улыбается, — он никогда не любил меня, так как тебя.

Она переходит на опасную тему, от чего я тут же впиваюсь в нее колючим взглядом.

— Ты хочешь, чтобы я посочувствовала? — Выгибаю вопросительно бровь.

— Нет, просто я только сейчас осознаю, что никому не сделала лучше всем, что произошло… Все несчастны… Ты замужем за чудовищем, которое никогда не полюбишь, я за мужчиной, который меня презирает, а Жданов готов ночевать на работе, только бы меня не видеть.

— Твои взаимоотношения с мужем только твое дело. Хочешь, чтобы он к тебе хорошо относился — делай что-то для этого. Насчет Айдарова, не смей его больше так называть.

Даша бледнеет и всматривается в мои глаза. Сначала смотрит не доверчиво, а после ошарашено.

— Ты его защищаешь? Он ведь насильно…

— Он сделал для меня больше, чем кто-либо. И если раздавать такие громкие прозвища, то чудовище во всей этой ситуации явно не он.

Я понимаю, что Рустам не нуждается в моей защите. Но я не хочу, чтобы про него так говорили, потому что он не такой!

— Хорошо, я поняла, — Даша отступает и поднимает вверх руки, — на примирение ты пока что идти неготова, окей. Если для тебя Айдаров сейчас лучше меня, я поняла…

— Мы с тобой никогда не сможем пойти на примирение, — понимаю, что возможно сейчас жестко рву между нами последние ниточки, но я говорю честно, — ты меня предала, должна была быть той, кто никогда не всадит нож в спину, а видишь, как получилось… Я искренне желаю, чтобы у вас с Андреем все наладилось, потому что ребенку нужна полноценная семья. Говорят, рождение малыша сближает… это твой шанс не потерять Жданова окончательно.