Лукашенко прилетел подписывать союзный договор. Было это, по-моему, 31 марта 1997 года. Я его встречал. Удивительная история, но он прилетел пьяным. Он меня увидел первый раз (я только две недели работал в правительстве) и обрадовался. Предложил мне поиграть в теннис. Мы поехали на улицу Косыгина, где размещены резиденции, и стали играть. Было уже поздно – начало 12-го. Где-то к третьему сету приехал Черномырдин. Лукашенко пожаловался: «Вот уже третий сет играем, а счет 6:0 в его пользу». Черномырдин спросил: «А ты какой счет хотел бы между Россией и Белоруссией?»

На той встрече мы договорились в знак российско-белорусской дружбы построить в Минске три супермаркета:

«Москва», «Питер», «Нижний». Лукашенко обещал дать земельные участки в городе. Создали комиссию. Правительственная бригада – оценщики, специалисты Госкомимущества и так далее – поехали в Минск работать. Через две недели они вернулись и сказали, что для «Москвы» дали какой-то общественный туалет, для «Питера» – разрушенное здание комбината бытового обслуживания, а для «Нижнего» – пустырь на окраине, где вообще люди не живут. Вообще история белорусско-российских отношений в последние 10 лет демонстрирует полную импотенцию нашей внешней политики. Эта слабость обусловлена изжившей себя системой принятия решений.

С политическим устройством Российского государства случились те же печальные изменения. Политическая система к 2007 году превратилась в головастика. Большая голова – это Кремль, все остальное – хвост, который не имеет никакого принципиального значения. Хвост очень тесно связан с огромной головой, но его самостоятельные действия не только невозможны, но и караются. В конце концов, головастик может отбросить этот хвост и прикрепить себе другой.

Партийное образование под названием «Единая Россия» – это динозавр, у которого тело большое, а мозг маленький. Время жизни ограничено волей одного или нескольких человек. С точки зрения традиционной, классической демократической системы «Единая Россия» – это не партия, у нее нет ни идеологии, ни внятных лидеров, ни каких-то самостоятельных решений. Она – бессмысленный придаток исполнительной власти. Таким же хвостом головастика может стать «Справедливая Россия», которая образовалась в результате слияния «Партии жизни» с

«Партией пенсионеров» и «Родиной». Иногда это образование так и называют – «партия РоЖи» (Родина и жизнь). Хотя они выбрали для себя новое пафосное название, и «РоЖа» превратилась в «Справедливую Россию». Политические сержанты не стесняются брать на себя генеральские обязательства.

Извращение политической системы проходит под бесконечные разговоры о стабильности и сохранении государства. При этом люди, которые пытаются подчинить своей воле это большеголовое, но абсолютно безмозглое существо, достаточно искушенные и циничные. Они занимают ключевые посты, у них все в порядке с деньгами, они обладают неограниченными возможностями, и их единственная цель сейчас – сохранить неожиданно обретенное могущество. Для них стабильность и предсказуемость имеют совсем не тот смысл, какой в эти слова вкладывает рядовой россиянин. Интересы страны мало связаны с интересами этих влиятельных и уже очень богатых людей. Они будут держаться за власть из последних сил, лишь бы сохранить свое влияние и деньги максимально долго.

А вот уровень жизни рядовых россиян в среднесрочной и тем более долгосрочной перспективе, я уверен, зависит от уровня демократии в стране. Если бы сейчас в России существовала полноценная демократия, что подразумевает общественный контроль за властью, за расходованием гигантских бюджетных средств, за многомиллиардным стабилизационным фондом, за деятельностью Центрального банка и прочее, то учителя и врачи зарабатывали бы сегодня около 700–800 долларов, а лейтенанты и капитаны российской армии – 1200–1500 долларов США. И экономической стабильности при этом было бы гораздо больше. Да и жизнь вокруг протекала бы значительно ярче: в политике яркие личности, партии претендовали бы на власть, газеты пестрели бы разоблачениями зарвавшихся чиновников… Это здорово! Это и есть жизнь! Потому что стабильность в нынешнем виде, стабильность бездействия и стабильность молчания – это кладбищенский вариант.

В «Единой России» есть адекватные люди, умные и грамотные. И чем более они образованны, тем острее чувствуют, в каком комичном, унизительном положении вынуждены жить и работать. Ведь депутаты проправительственной партии ничего не решают. Они все понимают, матерятся про себя, но всегда голосуют в парламенте так, как скажут в Кремле.

Эта демонстративная покладистость чревата большими потрясениями. Сейчас раздражение и ненависть к Кремлю у нормальных людей из «Единой России» таковы, что они отыграются на своих кукловодах в ту самую минуту, как те потеряют власть и выедут из кремлевских кабинетов. Они вспомнят все унизительные процедуры, через которые приходится проходить ради комфортной и спокойной жизни. Я уверен, что угроза для Путина и его окружения исходит не от оппозиции, угроза исходит от нынешних сторонников: они будут мстить за свое унижение.

Но члены «Единой России» сами выбрали себе эту судьбу, поэтому жалеть их не стоит: умные и способные люди превратились в рабов и трусов, хотя сами себя деликатно они называют конформистами. Я вовсе не считаю наличие большого числа конформистов трагедией. Конформизм – это определенный психологический склад человека. Наше общество построено на отношениях конформизма, потому что людям так проще жить.

«Единоросы», наверное, переживают за судьбу Родины. Некоторые действительно являются искренними сторонниками Путина и твердой политической руки. Они считают, что Россия еще не доросла до демократии, что российский народ тупой, пьяный и ленивый, что нашему Ивану доверять ничего нельзя. Такие политики уверены, что российский народ периодически необходимо приводить в чувство, иначе у России нет перспектив. Они приводят серьезные аргументы в защиту такого подхода, напоминают нам, что американской демократии около двухсот лет, европейской – еще больше. Считают, что не стоит форсировать события и умещать многовековой путь демократического развития в 15 или 20 лет. Это искренние сторонники Путина. Но искренние люди во власти сейчас составляют меньшинство. Большинство в официальной политике – конъюнктурщики, которые любым путем пытаются сделать карьеру: дипломатическую, партийную, губернаторскую и так далее.

Я никого из них не осуждают, они – другие. Их воспитывали на иных, для меня неприемлемых принципах. Им нравится вылизывать вышестоящего начальника, ну а я не испытываю не малейшего желания это делать и тем более получать от этого удовольствие. Они никогда не станут рисковать своим положением ради правды, а для меня чистая совесть важнее хлебного места. Конформисты есть в любом обществе, в любой стране. Проблема не в них конкретно. Проблема в том, что наша власть сознательно культивирует этот вид рабства. Именно в интеллектуальном и психологическом рабстве нашей политической элиты заключается трагедия современной России.

400 лет Россия страдала от рабства, начавшегося во времена Ивана Грозного и существовавшего при коммунистах.

У нас не было колониального рабства, потому что Россию никто не мог завоевать, но российский вид рабства закреплен на ментальном уровне, в душе. В те исторические моменты, когда людям давали возможность подышать свободно, российский народ демонстрировал чудеса. Император Александр Второй доказал, что демократия не противопоказана России. Только от одного глотка свободы – отмены крепостного права в 1861 году – страна неслыханным образом расцветала.

Что сделал российский император Александр II? Он провел половинчатую экономическую реформу, отменил крепостное право, ввел адвокатуру, независимые суды, суд присяжных, местное самоуправление, отменил цензуру. При нем армию перевели на призывной принцип комплектования, и до сих пор наша армия по этому «рецепту» существует. В результате экономически Россия очень быстро пошла в гору: превратилась в крупнейшего экспортера зерна, вошла в четверку сильнейших государств мира после Англии, Франции и США. Колоссальные перемены произошли всего за 15–20 лет.