Нимиц урчал, прижавшись подбородком к ее колену. Он все время следил за эмоциями заключенных, но теперь, когда они успокоились, кот тоже позволил себе расслабиться.

Хонор поняла, что ему комфортно с этими людьми. По правде говоря, она тоже неплохо чувствовала себя в их обществе. Она улавливала смягчившуюся сейчас, но затаившуюся в душе Бенсон ярость берсерка, однако понимала, что капитан научилась держать свои чувства под железным контролем. В противном случае за долгие годы пребывания в этом кошмарном месте она просто лишилась бы рассудка.

И главное, благодаря Нимицу Хонор знала, что каждое услышанное ею слово было правдой. Более того, она ощущала их сдерживаемое желание обрушить на нее поток вопросов и мрачную, жгучую надежду на то, что ее появление в их жизни что-то… означает. Они не знали – пока не знали, – что именно, но страстно надеялись, что у них появился шанс, пусть призрачный, посчитаться с тюремщиками. И Хонор после рассказа Бенсон прекрасно их понимала.

– А здесь, в «Геенне», вы тоже старший офицер? – спросила Хонор у Бенсон.

– Нет, – ответила та.

Хонор мысленно пожала плечами. Ну конечно, всегда надеешься на лучшее, но заполучить с первого раза старшего из командиров лагеря было бы слишком большой удачей.

– В каком-то смысле я тоже старший офицер, – сказала, поразмыслив, Бенсон. – Я была во втором потоке отправленных в Ад и, с этой точки зрения, «старше» чуть ли не всех на этой проклятой планете. Но старшим пожизненником здесь, в «Геенне», видимо, следует считать коммодора с Сан-Мартина, по фамилии Рамирес. Черт побери, – добавила она с усмешкой, – иногда мне кажется, что эту поганую дыру, «Геенну», выстроили специально для него. Он задал хевам шороху, когда они захватывали звезду Тревора, до последнего удерживал терминал сети, пока уходили спасавшиеся корабли, да и здесь, в Аду, доставил им больше хлопот, чем мы с Анри вместе взятые.

– Впечатляющий портрет, – задумчиво произнесла Хонор и, склонив голову набок, устремила взгляд на своих гостей. – А не согласились бы вы послужить в качестве… хм… моих посланников к этому достойному офицеру?

– Бенсон с Десуи переглянулись, пожали плечами и снова повернулись к Хонор.

– Что именно вы имеете в виду? – с ноткой осторожности спросила Бенсон.

– Судя по вашему рассказу, хевы едва ли держат в «Геенне» своих шпионов, – ответила Хонор. – Лично я на месте здешнего начальства непременно напичкала бы лагерь жучками, но у меня сложилось впечатление, что здешнюю Госбезопасность вопросы настоящей безопасности волнуют не слишком.

– И да, и нет, леди Хонор. Да, насчет соглядатаев вы правы, и я не думаю, чтобы в «Геенне» имелись подслушивающие устройства, но о собственной безопасности эти поганцы очень даже заботятся. Они и двух секунд не поколеблются, чтобы пристрелить любого, кто покажется им хоть малейшей угрозой. Видите эти ножи и копья? Мы носим их для защиты от местных хищников, которые никак не запомнят, что сожрать любого из нас они могут, а вот переварить – ни в какую. Но если «черноногие» увидят хотя бы одного человека с копьем ближе чем в ста метрах от посадочной площадки, они откроют огонь без предупреждения и не сядут, пока не перебьют всех пленных внутри посадочной зоны. – Она пожала плечами. – Как я уже говорила, «черноногим» можно все, а до нас никому нет дела.

– Я это учту, – мрачно отозвалась Хонор, – И возможно, кто-то из «черноногих» скоро пожалеет о беспределе. Но сейчас важно вот что: мы полагаем, что «Геенна» не находится под наблюдением, но полной уверенности у нас нет. Рисковать я не вправе, но мне позарез нужно потолковать с коммодором Рамиресом. Надеюсь, вы попросите его прийти сюда сегодня вечером, чтобы мы могли поговорить? И попросите его сделать это незаметно, на тот случай, если жучки в «Геенне» все же имеются?

– Да – на оба вопроса! – с готовностью ответила Бенсон.

– Прекрасно!

Хонор крепко пожала руку пегасского капитана, и все трое поднялись на ноги.

– Эндрю, – с улыбкой сказала Хонор, обращаясь к Лафолле, – верни нашим новым знакомым их оружие. Думаю, они на нашей стороне.

С учтивым поклоном телохранитель вручил пленным копья и ножи, после чего с убежденностью, проистекавшей из неколебимой веры в способность его землевладельца читать в сердцах и мыслях людских, произнес:

– Я искренне рад видеть таких людей друзьями, а не врагами.

Сказать, что мужчина, шагавший следом за Бенсон и Десуи по освещенному закатным солнцем склону, был здоровенным, значило не сказать ничего. Поначалу Хонор казалось, что это игра света и тени делает его похожим на тролля или великана из детской сказки, но, когда он подошел поближе, ей пришлось изменить свое мнение. Пришедший обогнал ее в росте на пять сантиметров, но не это делало его настоящим гигантом. Из всех заселенных людьми миров Сан-Мартин обладал самой высокой гравитацией. Даже такие люди, как Хонор, генетически приспособленные для жизни на планетах с высокой силой тяжести, на Сан-Мартине бы не выжили. Помимо чудовищного тяготения, этот мир отличался чрезвычайно плотной атмосферой, насыщенной парами углекислого газа и даже кислород содержавшей в опасных концентрациях. Жизнь на уровне моря была невозможна даже для генетически модифицированных людей, так что населению пришлось обосноваться на высоких горных плато. Ну а телосложение уроженцев Сан-Мартина отражало особенности их сурового мира, и прежде всего – немыслимую силу тяжести.

Таков был и мужчина, поднявшийся на вершину холма и остановившийся при виде Хонор. Благодаря Нимицу она ощутила его легкое удивление и сдерживаемое любопытство.

Хонор не знала, что рассказали ему Бенсон и Анри, – очевидно, не все, иначе удивлению не было бы места, – однако в этом человеке угадывалась гибкость мышления, которой Хонор могла лишь позавидовать.

– С кем имею честь? – прогромыхал он гулким басом.

Чего-то такого и следовало ожидать от гиганта под сто восемьдесят кило весом. Впрочем, мягкий акцент придавал его громовому голосу добродушный оттенок. Очень похожий акцент Хонор слышала не так давно – он был у одного склонного к садизму сотрудника Госбезопасности. Но в голосе коммодора Рамиреса звучало что-то…

Подойдя поближе, так чтобы солнце не било в глаза, она вгляделась в лицо собеседника и ахнула. Короткая бородка не скрывала характерных черт: она услышала, как за ее спиной тихо выругался Лафолле. Он тоже узнал.

Хонор была потрясена до глубины души. Имя с самого начала наводило ее на смутные подозрения, но оно было обычным для Сан-Мартина, а тот человек считался давно погибшим. А уж шанс встретиться с ним на секретной тюремной планете хевов представлялся и вовсе невероятным.

– Харрингтон, – услышала она свой голос словно со стороны. – Хонор Харрингтон.

– Харрингтон, – повторил пришелец, почти проглотив первую букву, но тут его взгляд упал на кобуру, пристегнутую к поясу…

… и черные форменные брюки БГБ. Хонор едва не сбила с ног волна безумной ярости. Каменный клинок со скрежетом вылетел из ножен, гигант метнулся вперед.

– Стоять! – рявкнула Харрингтон.

Одно-единственное слово ударило сквозь раскаленный воздух, как удар молнии. В этом голосе чувствовался тридцатилетний опыт командования, это был голос капитана, ни секунды не сомневавшегося, что его приказ будет выполнен.

И этот командный окрик заставил Рамиреса на мгновение замешкаться. Даже на долю мгновения, но этого хватило, чтобы Лафолле взял его на прицел.

– Ублюдки!

В голосе больше не было мягкости, глаза свирепо сверкали, но коммодор сумел взять себя в руки. При всей своей ненависти к врагу он не собирался бросаться на верную гибель без надежды прихватить с собой хотя бы одного противника.

Но его взгляд, обращенный к Бенсон и Десуи, был исполнен глубочайшего презрения.

– Минуточку, коммодор! – Резкий оклик Хонор почти против воли Рамиреса вернул его внимание к ней. – Я не виню вас за подозрительность, но все же, прежде чем хвататься за нож, стоило бы позволить мне представиться полностью. Я служу не в Бюро государственной безопасности, а в Королевском флоте Мантикоры.