— Он просто ещё не привык, но со временем справится.

— Зверь больше со мной не разговаривает, — отрезал Райдер.

— Естественно. Зверь больше не отдельная часть тебя. Вы слились, и теперь Король Орды стал тем, кем и должен был всегда быть — Зверь из фейри. Ты больше не удерживаешь зверя, ты и есть зверь. Ты перенял все его способности, и больше не придётся бороться с ним за контроль. Он позволил Синтии слить вас в одно существо. Теперь ты — идеальная машина для убийства, как и предполагала Дану. Ты не слышишь зверя, потому что его мысли теперь твои. Каждый вид Орды Дану создала так, что их зверь снаружи, Райдер, но твой был несовершенным.

Закрыв глаза, Райдер зарычал, покачал головой и опустил её.

— Я не просил об этом.

— Нет, но такова реальность, Райдер, — бросила Дестини в ответ. — Синтию создали быть твоим балансом и якорем, чтобы удерживать зверя сытым, но, в конечном счёте, он захотел бы большего. Его единственная цель — размножаться и убивать, а твоя — выжить, чтобы он мог жить. Как думаешь, почему у Алазандера тысячи детей? Не потому, что жаждал их, а потому что зверь не остановится. Я не говорю, что Алазандер не был кровожадным ублюдком, но зверь внутри сводил с ума. Поэтому он убивал и трахался, но теперь человек контролирует зверя и его желания. К счастью, Алазандер умер прежде, чем обрюхатил Дану, и она создала Синтию. Возможно, тебе потребуется время, чтобы смириться с изменениями, Райдер, но подумай вот о чём: если бы твой зверь не принял магию Синтии или не захотел быть единым со своим хозяином, этого бы не случилось, как бы она ни старалась. Он бы разорвал Синтию на части, чтобы предотвратить слияние, а на ней нет ни царапины. Зверь не дрался с твоей женой, так почему же ты сопротивляешься?

Райдер посмотрел на Дестини, затем на меня, побагровев от гнева, и стиснул челюсть.

— Я готовлюсь к войне, и у меня нет времени, чтобы выяснить, как снова управлять зверем.

— Райдер, убери крылья. Точно так же, как поступил бы со зверем, — наставляла Дестини, и он впился в меня взглядом, проклиная за то, что я плохо контролировала себя. Его крылья дёрнулись, прежде чем исчезнуть, и снова появились. Он проделал это несколько раз, прежде чем прищурился на Дестини. — Ты и есть зверь. Тебе нечему учиться. Ты потратил каждое мгновение с момента, как его подсадили к тебе, на то, чтобы научиться контролировать. Тебе нужно перестать думать, что Синтия прокляла тебя, потому что это не так. Она привязала грёбаного зверя к твоей душе и, добавив частичку своей, дала то, что Дану никогда не дала бы Алазандеру. Синтия, — обратилась она ко мне, заставляя отвести взгляд от разгневанного Райдера. — Не стыдись того, что сделала для Райдера. У тебя было не больше контроля над этим, чем у него. Твоя любовь к нему, чистая и незапятнанная, дала то, чего никто другой не мог. Твоя душа выбрала его и нашла достойным приютить частичку себя. Такая любовь бесконечна.

— Например, как то, что Эри дала Каллагану? У них ничего не вышло, — возразил Райдер, глядя на меня.

— Да, именно так, чтобы, если кто-то из вас умрёт, когда ваши души возродятся, вы снова нашли бы друг друга и полюбили. Эри, однако, вернули по-другому — силой, создав совершенно иную ситуацию. Не думаю, что Эри можно использовать в качестве примера, потому что она психопатка. В ней нет ничего нормального.

— Спасибо, — сказала я, наблюдая, как мерцает аура, прежде чем Дестини исчезла.

— Живо, все вон! — крикнул Райдер. — Нет, не ты, Синтия, — добавил он, когда я встала.

Я повернулась и посмотрела на него полными боли глазами. Он выпрямился, расправляя крылья и становясь выше, сила исходила от него с каждым движением. Мужчины остановились, глядя на Райдера, затем на меня, прежде чем покинуть комнату. Я села на кровать, глядя на него сквозь непролитые слёзы. Я хотела защитить его, и, делая это, превратила во что-то другое. Я не винила его за то, что он злился. Чёрт, я злилась на себя за это.

— Райдер, я не хотела, чтобы это случилось.

— Раздевайся, — прорычал он, сжимая кулаки по бокам. — Сейчас, потому что мне нужно быть внутри тебя, милая. Ты создала монстра, и единственное, о чём я могу думать в данный момент — войти в твоё тело по самые яйца.

Я моргнула и кивнула. Что касается способов наказания, то я в значительной степени согласна с ним.

— Меня это вполне устраивает, — заявила я, наблюдая, как греховная улыбка расползается по его губам.

— Не забывай об этом, — предупредил он, наблюдая за моими медленными движениями, когда я начала снимать платье, которое он наколдовал. Он прищурился, с интересом наблюдая за мной и тем, как ткань стекала с моего тела и падала на пол. — А теперь нагнись и не двигайся, мать твою.

Райдер

Синтия облажалась, и это ясно, как день. Она сделала меня ненасытным, когда связала со зверем. У меня были секреты, от неё. Хотя и у неё были от меня тайны… и всё же ей хотелось довериться. Она общалась с богами и прочими созданиями, которые даже не принадлежали моему миру. Всё её существование испорчено потребностью защищать всех и вся в одиночку, и это чертовски бесило. Синтия моя по праву. Я заявлял на неё свои права, трахая так, что она сползала с члена. Я оплодотворил её чрево, наполнив нашими младенцами, а потом она умерла, чтобы принести их в этот мир. Теперь она всё больше и больше общалась не с теми людьми и делала не то, что мне нужно.

Неужели она думает, что я не знаю, кто входит в мой дом? Синтия всё усложняла, упрямая, как сам чёрт. Она хваталась за всё, прижимая к себе со страхом, что, как только это исчезнет, пропадёт безвозвратно. Она вонзала зубы и ногти во что-то, держалась за всё, чем была и что имела. Как только она с головой уходила во что-то, я не мог дотянуться до неё, и хотя я поддерживал её непродуманные попытки принять этот мир, больше не играл с ней. Мы на пороге войны, а Синтия дуется из-за глупого дерьма.

Я наклонился, проведя кончиками пальцев по влажному лону, которое сжалось от страха. Оно было настолько напухшим и истекало соками возбуждения от магии, непрерывно её трахающей, а я смотрел, как Синтия принимает всё это. Я наказывал её, и она понимала, что всё ещё не скоро закончится. Сейчас пан или пропал. Сейчас она скорее пропадёт, чем дотянется до мира, который в ней нуждается. Она убегала в мир людей и Гильдию, пока я корпел над цифрами. Я строил планы и принимал трудные решения, думая как могу выиграть или проиграть войну, а она жаловалась, что её не проинформировали в планах. Её даже не было здесь, когда я в ней нуждался. Она ушла помогать восстановить Гильдию. Меня бесит, что она помогала мне только для того, чтобы уйти, когда нужна мне больше всего.

Синтия изменила меня, потому что боялась за меня? Я неуязвим. Я не умру! Не на этой войне. Я смог бы выжить без Синтии, но не без моей семьи. Я не потеряю их после всего, что сделал ради их защиты. Не после того, как изменился сам, чтобы стать сильным и уничтожить ублюдка, который терроризировал нас, а затем принять и сдерживать его зверя. Я эволюционировал, превращаясь в то единственное, что Дану не могла ощутить. Я зарыл эту силу так глубоко, что даже боги не знали, кто я и чем занимаюсь.

Синтия думала, что это она эволюционировала, но ещё не стала тем, кем рождена, иначе я бы это почувствовал. Чёрт, весь мир бы почувствовал.

Синтия считала, что мне нужно измениться, чтобы выжить, но сама меняться не хотела. Она играла в семью и дом, но даже не распаковала сумки, которые так и стояли у двери нашей спальни. Её вещи из Гильдии лежали в нашем шкафу, так и упакованные. Когда она говорила о доме, подразумевала тот мир, а её упругая, сексуальная задница нужна мне здесь, в Царстве Фейри, чтобы сражалась рядом со мной, а не против меня.

Её нежная плоть манила меня опорочить её больше, и я наклонился, проводя языком по беспорядку, пока Синтия стонала. Я пожирал её, раздвигая ноги, скользя ртом по каждому дюйму сердцевины, пока Син не начала дрожать и не взорвалась от моих ласк.