Добилась перевода в спецприёмник НКВД. Она стала единственной девочкой в классе. Она была единственной девочкой в приёмнике. Ради неё одной никто не станет организовывать женского класса (тогда практиковалось раздельное обучение — мальчики отдельно, девочки — отдельно, прим. авт.). Спецприёмник этот был аналогом суворовского училища. Но если в суворовских и нахимовских училищах из беспризорников готовили офицеров для армии и флота, то в их приёмнике готовили оперов НКВД. Натаскивали их, как собак. Дрессировали. И — пороли. Даже Машу. Причём, в этот спецприёмник был особый отбор. Отбирали не самых умных, не самых покладистых. Наоборот — самых отчаянных и дерзких беспризорников, от которых «вешались» остальные приюты для беспризорников.
Впервые Маша оказалась в особом положении. Как единственная девочка, она стала — неприкосновенной. Как волчица в стае. Из-за неё — каждый день драки! Но она — неприкосновенна. И это была проверка её женской силе. Тому, чему её учила бабушка.
После спецприёмника — полугодовая работа в «поле» сержантом милиции. Опять — на отлично! Поэтому — спецкурсы. И тоже — с отличием! Поэтому по окончании она — лейтенант, а не младлей, как все.
Жизнь была простой и понятной. Чёрно-белой. Противной и тошной, но — простой. Есть люди, а есть — уроды. Есть свои, остальные — чужие, а значит — враги. Есть цель, есть мечта, есть к ней — путь. Всё остальное — по боку! Есть — работа, служба, остальное — потеря времени. Есть коллеги, есть люди, нет — мужчин и женщин. Есть цель, всё остальное — средство её достижения. Но, есть ещё и Честь. До вчерашнего дня — просто Честь. Теперь — девичья Честь отделилась, образовавшись, вдруг, в самостоятельное понятие. Вчера Миша что-то сделал с Машей. Она лишилась невинности, но обрела намного больше!
Её большая Душа, зажатая рамками Разума, не терпела монохромности жизни. Разум — шёл к Цели, Душа хотела — Жизни. Красок, радости, счастья, любви. Работая среди таких же сержантов и офицеров НКВД, Маша не видела красок. Война выплеснула из людей всю гниль их пустых черепных коробок наружу. Страна захлёбывалась в этих нечистотах. Их, бойцов правопорядка было очень мало. Они — тоже тонули в этом дерьме. Они — ожесточились. Круглые сутки, складывающиеся в недели, месяцы и годы, солдаты закона и порядка жили и возились с преступниками, отступниками, уродами, прочими людьми с червивыми головами и сердцами, деклассированными элементами. Нормальные люди работали от зари до ночи, часто — ночевали прямо в цехах. Свои проблемы решали — сами. Милиция их просто — не видела. Поэтому, спустя некоторое время казалось, что в мире больше нет других людей, нормальных, простых людей с обычными человеческими понятиями и ценностями, остались — только уроды. Очень часто вместо задержаний — применяли оружие.
Первым в своей жизни Маша застрелила пьяного мужика, что смог открутиться от фронта, сказавшись инвалидом, принудил к сожительству вдовствующую солдатку с девочкой подростком, сев ей на шею. И — насиловал девочку с её 12-летия. А мать — знала, но терпела. Зачем? Зачем? Этот урод задушил свою сожительницу. Избитая девочка прибежала в милицию ночью. Маша — дежурила. Она просто пошла и застрелила пьяного урода, что спал без штанов на остывающем теле изнасилованной им сожительницы. Он её придушивал — каждый раз. В этот раз — насовсем. Маша просто подошла и выстрелила в затылок спящему.
И её — не терзала совесть. Её коллеги — парни, смотрели на неё с какой-то опаской. Предлагали выпить. С недоумением, Маша — отказывалась. Вот после этого случая её и «сбагрили» на спецкурсы.
А Душа — требовала чего-то другого. И тогда Маша пристрастилась к книгам. За дежурство — прочитывая целую книгу. Тогда она и узнала, что Кузьмин — не только боевой генерал, конструктор, но и — писатель. За год Миша прочла целую библиотеку. Появилась, подспудно, тщательно подавляемая, Мечта о Прекрасном Принце. Айвенго.
А Разум — вел её к Цели. Перевод в Москву. Стажировка. И первое же задание — Мечта! Медведь, его среда, особая, искромётная. Люди, что именовались — Медвежата, жили рядом. Жили среди них, но, казалось — они жили в другом мире. Над этим болотом людских слабостей, людской боли и жестокости, над всей этой грязью, которую милиции приходиться разгребать и загонять в отстойники тюрем и исправительных лагерей. Как в том анекдоте, когда гинеколог вышел на улицу и удивился: «У них — лица есть?», так и Маше казалось, что мир состоит из уродов, уже совершивших мерзость или только собирающихся её, мерзость, совершить, но опасающихся последствий. А Медвежата — были — другие. Они — улыбались. На фоне остальных мрачных жителей страны, считающих, что улыбающийся тебе человек — или издевается над тобой, или дурачёк — бросалось в глаза. Они жили — иначе. Одевались — иначе, говорили — иначе. Реагировали — иначе. Как будто они не ходили по этой же земле, а приехали из какой-то другой, солнечной страны. Из той, про которую песня — про город золотой, с прозрачными воротами и яркою звездой.
И ей — задание на внедрение именно в эту среду. Наблюдение именно за этими людьми! Она все глаза сломала на Параде, смотря на них. На их смеющиеся лица, на их мундиры, увешанные наградами. На этих детей, ярких и праздничных, казалось, что это не дети, а — ангелы. Сироты, усыновленные Медведем. Как они были не похожи на тех сирот, что были в приюте вместе с Машей. Настолько разительное было отличие этой группы зрителей от остальной толпы на Параде, что даже — злило! Но, эмоции — эмоциями, а Разум говорил, что детям — повезло. И не злиться на них надо, а радоваться, что хоть кто-то проживёт нормальным, счастливым детством. И толика уважения к этому здоровяку с ребёнком на плечах, что развлекал детей, друзей и их супруг (как они одеты! Ах!) махал руками проезжающим парадным расчётам. Уважение, что он — поделился своим благосостоянием с этими детьми, не стал жить в своё удовольствие. Что хоть этим детям перепало счастье!
Медведь — был сказочно богат. Конструктор, генерал, писатель, композитор, хозяин целого таёжного архипелага! Ему приписывали несметные богатства. В их, рабоче-крестьянской стране — миллионер. Немыслимо! Но, Маша помнила, что не её одну это задело. Была прокурорская проверка деятельности Кузьмина. Говорили, что следователя специально назначили из «обиженных» Медведем. Толстяк, которого Маша видела в записи инцидента на даче Сталина. Тот самый. Обиженный. Медведь много кому ноги обтоптал. А этого — вообще призирал. Даже на официальных мероприятиях, слушаньях в суде, например, называл его животным прозвищем, отказывая в человеческом достоинстве, да ещё и женского рода, отказывая в мужском достоинстве. Не «Конь», например, «педальный». Или — «Конь в пальто». А именно — «Лошадь»! Этого следователя нельзя было обвинить в симпатиях к Кузьмину. Скорее — наоборот — в предвзятости.
И что дала проверка прокуратуры? Что Кузьмин не имеет никаких правонарушений! Что все сказочные миллионы им потрачены не на себя, а на строительство и развитие таёжного города Гвардейск. И вся приобретённая им собственность — автомобили, корабли, самолёты — всё отчуждалось государству сразу же, при таможенном оформлении. Что все гонорары за издания его произведений за границей, там же и были потрачены. И все эти траты или были оформлены на государство, или проходили по секретным статьям ГРУ и МГБ. У Медведя — не было ничего своего. Ничего в личной собственности! Ничего! Он жил — как буржуй, жизнью миллионера, являясь на самом деле — истинным коммунистом — жил не для себя, а для тех, кто ему был дорог — для людей, для Союза.
И не состоял в КПСС. Потому что — был в плену. Он — искупил штрафной ротой, и его бы приняли в Партию, но он — не подавал заявления. Демонстративно. Являясь образцом истинного коммуниста, не являясь им юридически. В пику тем, кто в Партию вступили для своего возвеличивания. И этим — он тоже давал на мозоли многим.
И после этого Маша должна поверить, что Медведь решил узурпировать власть? И убил Сталина? Медведь, который ушёл из Армии с первой волной демобилизации? Вместе с Рокоссовским? Медведь, который не занимал вообще никакой должности, демонстрируя этим презрение к карьерному продвижению? Это такой нелогичный хитрый ход? Отказаться от высоких военных должностей, от рычага управления, довольствуясь лишь влиянием на Армию своим авторитетом, отказаться от всех, предлагаемых ему должностей в Совете Министров, что предлагал ему его, ещё со времён Войны, друг — Устинов? Отказаться от карьеры в Партии? Являясь генералом Егерей, не состоять в должностях при МГБ? И после этого — захватить Верховную Власть? Очень уж вывернутый ход!
