— Как? — закричал Задурый. — Но ведь мы еще не зашли в «Мопо» и в «Черного Орла»!

— И все же мне пора, — улыбнулась Уэйнесс.

— И вы еще не видели мой зуб динозавра, и не пробовали моего шафрана, и не услышали, как стрекочет мой ручной сверчок.

— Очень жаль, что я не смогу лицезреть такие удивительные вещи, но увы!

Левон простонал и вскочил вслед за девушкой.

— Тэд, дружище, последи за моей табуреткой, я скоро вернусь!

Всю обратную дорогу до гостиницы Уэйнесс занималась тем, что отвергала всяческие предложения Левона и терпеливо опровергала все его аргументы, то весьма настоятельные до наглости, то неожиданно резкими.

— … до моей квартиры всего несколько шагов! Зато мы пройдемся по самым живописным местам Киева! — Или: — Мы никогда не должны отвергать того, что нам предлагает Жизнь! Бытие напоминает сливовый пирог, где больше сливы, там вкуснее! — Или: — Я задыхаюсь, я каменею, я схожу с ума, как только помыслю о том, какие плоды могла бы принести наша встреча — вас, девушки с другого мира и меня, джентльмена со Старой Земли! — Или: — Вы отрицаете руку Провидения. Нельзя так обращаться с Судьбой, отринутая возможность может уже никогда более не повториться!

На все это девушке приходилось отвечать что-то вроде следующего:

— Лезть в гору и бродить в темноте по узким улицам? Спотыкаться о гранитные плиты от покойников? Пробираться через темные аллеи, подобно крысам? Нет уж, пусть ваш сверчок пострекочет сегодня в одиночестве! — Или: — Я, например, вообще не люблю сливовый пирог, и предпочту лучше незрелую хурму или дохлую рыбу, а на крайний случай и блюдо старой требухи. — Или: — Я согласна, что встреча наша весьма необычна, но Провидение все время пытается втолковать вам одно — что ваши шансы куда выше даже с Натальей, чем со мной!

В конце концов, Левон сдался и оставил ее у порога гостиницы, удовлетворившись единственным напутствием:

— Спокойной ночи!

— Спокойной ночи, Левон.

Девушка поднялась к себе, немного подумала и вдруг решительно набрала номер «Волшебных ветров».

На экране появилось лицо Пири Тамма.

— «Волшебные ветры» слушают.

— Это Уэйнесс. Вы одни?

— Абсолютно.

— Вы уверены в этом? Где Джулиан?

— Предполагаю, что в Ибарре. Днем он позвонил мне из своей комнаты по телефону, и извинился, что покидает меня столь неожиданно. Ему, видите ли, надо навестить одного старого приятеля в космопорте Ибарры, так что он уезжает через полчаса. Мне такие манеры не по душе. А что у тебя, какие новости?

— Вполне приличные. На самом деле мы отправили Джулиана пасти гусей в страну чертей. Можешь не сомневаться, он, разумеется, тотчас направился на Крой.

— Подожди, подожди. Каких гусей, дорогая?

Уэйнесс спокойно ответила ему:

— Я звоню сейчас просто потому, что не хотела будить тебя ночью.

— Ну, от этого я бы лишь спал крепче. Каковы твои планы теперь?

— Я еще не решила, надо подумать. Возможно, я отправлюсь еще в одно местечко, расположенное неподалеку отсюда…

Прямо в номере Уэйнесс принялась изучать карту. Город Драшени на Мохольке находился не так далеко от Киева, но прямого сообщения с ним не было. Замок Мири Пород, без сомнения, располагался в уединенном местечке, в стороне от традиционных туристских маршрутов и коммерческих интересов и потому даже не был помечен на карте.

Уэйнесс обдумывала свой выбор. Итак, Джулиан дезориентирован, по крайней мере, на время. Шансов на то, что он вернется в «Ветры», было мало, и поэтому девушка на следующее же утро вылетела прямым рейсом в Шеллави и уже после полудня была у дяди.

Он был счастлив видеть племянницу живой и невредимой.

— Ты отсутствовала всего несколько дней, а у меня такое ощущение, что тебя не было несколько недель!

— У меня тоже. Но расслабляться еще рано. Джулиан человек мстительный и ненавидит, когда его обманывают.

— Но что он может сделать? Я полагаю, что ничего или, во всяком случае, очень мало.

— Если только он как-нибудь вычислит, что Эолус Бенефиций есть некий эвфемизм Музея Фьюнасти, то может натворить немало дел. Я заплатила за полученную информацию тридцать солов, а он может дать сорок — и получит то же самое. Так что — откладывать поездку нельзя.

— Так каковы же твои планы?

— В данный момент я хочу почитать что-нибудь о графах Фламандских, чтобы, оказавшись в Мирки Пород, вполне владеть темой.

— Весьма разумно, — одобрил Пири. — Если хочешь, то пока переоденься, а я подберу тебе литературу и посмотрю, какая информация на эту тему доступна в компьютере.

— Это было бы здорово.

За обедом Пири объявил, что собрал уже немало информации и литературы.

— Пока тебе, наверное, хватит. Тем не менее, давай займемся делами после обеда, поскольку за едой я предпочитаю наслаждаться едой. Обрати внимание на этот суп, это воистину благородное блюдо — утка, тушеная с клецками и пиявками.

— Уже обращаю, дядя Пири.

— Скажу еще и вот что. На протяжении столетий члены семьи графов Фламандских не относились ни к авантюристам, ни к домоседам, но всегда принимали посильное участие в различных приключениях и научных изысканиях. Конечно, бывали и скандалы или хотя бы только намеки на них. Но сейчас все давно успокоилось. Графиня Оттилия, с которой тебе предстоит иметь дело, женщина уже в очень преклонных годах.

Уэйнесс слушала в сосредоточенном молчании и внезапно спросила:

— Вы говорили, что перед отъездом Джулиан позвонил вам по телефону?

— Да, именно так.

— И может, он звонил еще кому-то? Вы не знаете — кому?

— Понятия не имею.

— Странно. — Джулиан никогда не говорил о том, что на Земле у него есть друзья, а уж поболтать он любит.

— На самом деле он только это и умеет, — сощурился Пири. — Он ужасно недоволен делами на Станции Араминта и той социальной работой, которая там ведется.

— Что ж, это не новость, об этом говорят все — вздохнула Уэйнесс. — Если бы работа велась как следует, то не было бы ни йипов, ни Йиптона, ни всех последующих проблем.

— Хм. Джулиан говорил о каком-то «демократическом решении» данной проблемы

— То, о чем он говорил, совершенно противоположно тому смыслу, что вкладываете в это понятие вы. Консерваторы хотят переместить йипов в другой мир и сохранить Консервацию, а члены ЖМС — они не терпят, чтобы их называли пацификами, хотя это и гораздо проще выговаривать — хотят оставить йипов там, где они живут сейчас, чтобы те свободно плясали и пели, и праздновали смену времен года под ритуальные барабаны.

— Да-да, примерно об этом он и говорил.

— А тем временем пацифики приберут к рукам пустующие земли и станут новым земельным дворянством. И когда они говорят об этом, то употребляют всякие высокие слова типа «общественное служение», «обязанности» и «административная необходимость». Но за этим стоит лишь надежда построить новые шикарные виллы на побережье — разумеется, с помощью дешевой рабочей силы йипов.

— Еще он несколько раз употреблял слово «демократия».

— Это в их понимании. Дело в том, что у каждого йипа один голос, а у консерваторов — два. При таком раскладе Джулиан, конечно, может говорить о демократии.

После обеда дядя и племянница перешли в гостиную и сели перед камином.

— А теперь, — объявил Пири, — я расскажу тебе о графах Фламандских. Род этот очень старый — ему, кажется, около трех или четырех тысяч лет. Мирки Пород был построен еще в средние века и какое-то время существовал как охотничий замок. Да и место, где он стоит, имеет весьма колоритную историю: это место дуэлей при луне, интриг, предательств и романтических историй, происходивших многие века. Были дела и посерьезней. Принц Пуст, например, на протяжении тридцати лет похищал девушек и творил с ними ужасные вещи; количество жертв уже перевалило за две тысячи, а его фантазии все не иссякали. Граф Бодор, один из первых Фламандских, занимался дьявольскими ритуалами, причем самого черного толка. Все эти сведения я почерпнул из книги, называемой «Необычайные истории Мохолька». Автор подчеркивает что происхождение призраков в замке Мирки Пород весьма сомнительное и ведет ко временам принца Пуста и графа Бодора, а также к обстоятельствам, ныне уже забытым историей.