В вежливых расспросах Тэйна о том, как она спит, проявлялась нотка жалости, будто он догадывался, что спать одной в постели, в которой они оба некогда были так счастливы, значило еще глубже почувствовать эмоциональную пустоту, постоянную спутницу ее дней и ночей. Цена, которую у нее запрашивали за эти последние несколько дней имитации семейного счастья, была слишком горька!

Выйдя из-под душа и потянувшись за полотенцем, Сапфира глубоко вздохнула, и этот вздох помог ей снять напряжение, сковавшее ее мышцы. Какое радостное возбуждение она испытала, узнав, что у нее будет двойня, и как бесследно исчезла эта радость из-за ее болезни и тревоги за детей, родившихся при помощи кесарева сечения и находившихся в отделении реанимации.

Возвратившись домой, она узнала, что Спиридоула, по распоряжению Тэйна, будет няней для обоих малышей. Испытывая опасения за жизнь детей и неожиданно для себя утратив радостный подъем, связанный с их рождением, Сапфира с неприязнью отнеслась к молодой гречанке, постоянное присутствие которой словно бы подчеркивало ее собственную беспомощность, особенно после того, как, несмотря на все свое старание, она оказалась неспособной кормить грудных малышей.

Она потребовала, чтобы дети спали вместе с родителями и она могла постоянно быть с ними.

Тэйн ответил Сапфире твердым отказом, и это оказалось для нее настоящим шоком.

– Ради Бога, Сапфи, неужели ты не понимаешь, что мне все еще приходится гнуть спину, чтобы твердо поставить на ноги свою фирму? Это перспективное предприятие, и мы должны выйти в первые ряды или погибнуть! Я не нуждаюсь в продолжительном сне, но для меня важно, чтобы никто не нарушал его, иначе мы все просто-напросто обанкротимся!

– Бесчувственный эгоист, вот ты кто! – возмущалась Сапфира. – Это твои дети и твои обязанности. Если уж на то пошло, они тебя почти не видят!

– Именно потому, что я стараюсь выполнять свои обязанности и заработать для них деньги!

Неужели можно любить и одновременно ненавидеть одного человека? Не видя в его жестком лице никакого сочувствия, она подумала, что, наверное, можно.

– Будь же благоразумна, Сапфи. Мы оба любим их, но твоя любовь – любовь одержимой! – Помолчав, он уже мягче добавил: – Ты и так, когда не спишь, постоянно с ними, а Спиридоула спит в соседней комнате с открытой дверью. Случись что, она немедленно позовет нас.

Никакие доводы не могли убедить ее.

– Раз так, я буду спать в детской!

Если бы Тэйн запретил ей это, возможно, их отношения не ухудшились бы так быстро. Но он ничего не сказал, и Сапфира поступила, как она считала нужным. После этого между ними участились ссоры, которые начинались из-за пустяков и заканчивались бурными словесными перепалками. Отсутствие физической близости мешало им поцелуем свести на нет разыгравшуюся ссору или ласками выказать нежность и понимание. Она чувствовала себя физически опустошенной и воспринимала все в мрачных тонах, ненавидя себя за то, чем она стала, и в то же время не в состоянии найти силы и решимость изменить что-либо.

Задумавшись, Сапфира протянула руку к тюбику с увлажняющим кремом и стала мягко втирать его в кожу, которая теперь буквально светилась здоровьем от ежедневных солнечных ванн.

Она вспомнила, как еще недавно очень переживала из-за своего ужасного вида и как была оскорблена тем, что Тэйн после ее отказа сопровождать его на все светские приемы стал приглашать Ангелию Андроникос.

Близнецам уже было полтора года, когда она впервые обвинила его в предательстве.

Сапфира бурей ворвалась в спальню, когда он застегивал золотые запонки на манжетах рубашки, и стала обвинять его в том, что своим поведением он оскорбляет ее.

– Если тебе так уж необходимо идти, почему ты не идешь один? – потребовала она.

Она почувствовала, как от его холодного и оценивающего взгляда бешено начала пульсировать жилка под самой шеей.

– Ты хочешь абсолютно лишить меня общества близких мне по духу людей? – произнес он с ледяным спокойствием. – Ангелия, как ты знаешь, сестра моего соуправляющего и к тому же секретарь фирмы. Она не только хороша собой и мила, но и хороший друг, и ее общество я очень ценю.

Еще и теперь, когда прошло столько времени, она помнила, как это спокойное заявление ранило ее, пронзив с легкостью иголки, проходящей сквозь шелковую ткань.

– Как в постели, так и вне ее? – усмехнулась она, заметив, как напряглось его лицо от едва сдерживаемого гнева.

– Раз ты больше не желаешь делить со мной постель, твой интерес к тем, кто от этого не отказывается, неуместен. У меня нет намерения предоставить тебе их список!

Список! Она побелела от полного яда сарказма, прозвучавшего в его низком голосе.

– Тем не менее, – продолжал он с той обманчивой мягкостью, которая была страшнее крика, – не советую тебе в таком тоне говорить об Ангелии, никогда, иначе ты пожалеешь об этом. Если ты не изъявляешь желания сопровождать меня на мероприятия, подобные сегодняшнему, или не считаешь это для себя возможным, я не потерплю, чтобы ты оскорбляла женщину, занявшую твое место. Ты меня поняла?

Вместо ответа она, не помня себя, стала озираться вокруг и, схватив стоявший в изголовье кровати будильник, швырнула его прямо ему в лицо. Он успел увернуться, но все же недостаточно быстро, и будильник краем рассек ему бровь. В ужасе от содеянного она бросилась вон из комнаты, но в тот момент это был единственный способ выразить свое отчаяние по поводу тяжелой и ставшей постоянной депрессии, отравившей всю ее жизнь и лишившей ее чувства собственного достоинства и гордости за свою внешность. В ту ночь Тэйн так и не вернулся, и она сидела в одиночестве в гостиной, прижимая к себе дрожащей рукой бутылку «Метаксы» и испытывая тоску по утерянным для нее Эбби, Дэвиду и родителям. Тэйн никогда не любил ее. Теперь наконец она была готова признать горькую правду. Оказавшись жертвой ее юной бесшабашности и собственной чувственности, он женился на ней из чувства порядочности, ведь как-никак именно он лишил ее невинности и был пойман на месте преступления.

Удовлетворенная тем, что ароматный крем сделал мягкой и упругой ее кожу. Сапфира направилась в спальню и выбрала себе отделанную кружевом, плотно обтягивающую тело шелковую комбинацию под простое хлопковое платье, которое она решила надеть сегодня.

Как она обрадовалась, когда меньше чем через неделю после их бурной стычки с Тэйном на пороге их дома появилась Эбби с большим чемоданом в руках, радостно заявившая, что собирается провести с ними часть своих летних каникул, если, конечно, они не возражают!

Тогда ей показалось, что Тэйну вряд ли будет приятно принять ее сестру в их разделенном враждою доме, но она ошиблась. Ее муж в буквальном смысле слова встретил Эбби с распростертыми объятиями.

Проклятье! Надо перестать мучить себя воспоминаниями. Если и была у нее хоть какая-то возможность спасти их брак, то теперь все это в прошлом. И если бы Тэйн на нашел утешения с ее сестрой, все равно это произошло бы с кем-нибудь другим. Эбби давно уже в Англии. А Ангелия Андроникос? Разве она ничего не значит в его жизни? Она постарается справиться с последствиями трагической ошибки, происшедшей по вине их обоих.

Сапфира зашла в детскую бросить взгляд на спящих малышей, прежде чем спуститься вниз к Тэйну, и в этот момент услышала, как он вошел в комнату.

– Прелестные малыши, ты не находишь? – мягко шепнул он ей, бережно обняв ее за плечи и приглашая разделить с ним радость. Он сменил джинсовую рубашку на светло-зеленую спортивную рубашку с открытым воротом. Волосы были тщательно зачесаны назад, выгодно открывая широкий лоб и подчеркивая выразительные глаза.

– Да. – Она быстро взглянула ему в глаза, выражавшие гордость и неподдельную любовь. И она когда-то сомневалась в его чувствах к детям!

В этих глазах промелькнула мимолетная грусть, когда он повернулся и посмотрел на нее прямым, полным властной силы взглядом.