— Ты не перестаешь меня удивлять. — похвалил его Марк. — Так мы и поступим, но очень осторожно. Поручим эти переговоры своим нижним, пусть они закинут эту информацию шавкам. Их пустить в расход не жалко. Но нужно поторопиться.

Мужчины смолкли, пока вышколенный официант выставлял алкоголь и еду на стол, и продолжили лишь после того, как он скрылся за оставшимся заказом. Быстро отдав распоряжения по телефону своим подручными они стукнувшись стаканами за успех задуманного мероприятия, выпили и повеселели. Впереди у каждого из них маячила собственная выгода и осуществление собственных планов. При возможности любой из них перегрызет глотку собравшимся, не сожалея. И каждый об этом знал.

Голова… Моя голова… Голова моя бедная и несчастная не дает мне покоя уже пять минут. Просыпаться не хотелось, как и открывать глаза. Вчерашние события пронеслись в памяти, отозвавшись болью еще и в ноге. Думала ли я, что десятилетний пацаненок может стать большим серым Волком? Конечно, нет. А ведь гаденыш застукал меня вылазающей в окно. А с другой стороны, он же никому не сказал, что препятствовал моему побегу. Выходит не такой уж и гаденыш. С такими темпами я не сбегу от сюда, ввиду отсутствия конечностей, или еще чего…

Глаза открыть пришлось. Привыкнув к рези, словно песка насыпали ей-богу, осмотрелась и перегарно выдохнула:

— Ек-Макарек… — оглядывая прикроватный коврик из черного оборотня у своей кровати, поморщилась. В горле тоже, словно песок налип.

Уши зверя дрогнули и глаза тут же распахнулись, сфокусировавшись на мне. Лениво поднявшись Волк тряхнул шерстью, как собака, и предано заглянул мне в глаза.

— Ты это чего? — прохрипела я.

Оборотень склонил голову и прижал назад ушки, как нашкодивший котенок. Весь его вид говорил о сочувствии, чувстве вины и раскаянии. Через пару минут я сдалась и осторожно коснулась его морды. Зверь не отпрянул и не изменил положения. Уже более уверено я погладила его по голове, перебирая ноготками лоснящуюся шерсть, и примирительно сказала:

— А такой ты совсем нестрашный. — легко рассмеявшись, когда он заинтриговано воззрился на меня, я объяснила, — Не знаю почему так. — пожала плечами. — Мертвых не боюсь, темноты, пауков, змей, животных и тд. А вот некоторые люди меня пугают. Очень пугают.

Волк согласно кивнул и умостил свою голову на моем животе. Должно быть я спятила. Мама дорогая, я разговариваю с оборотнем. С оборотнем! И он меня слышит и понимает. И мне ни капельки не страшно, даже учитывая вчерашнее нападение. А мелкий, зараза, в последнюю секунду меня за ногу цапнул, прежде чем я выпрыгнула в окно. Ну ничего…

Короткий стук в дверь вывел меня из воспоминаний, а Волка из блаженства, ведь я все еще продолжала гладить его голову, и ушки, и шею. Угрожающе зарычав, он удосужился удивленного взгляда вошедшего Виктора:

— Сергей? — мужчина замер, с какими-то посудинами в руках, в открытых дверях, изучая обстановку. Не найдя, видимо, угрозы отчетливо приговорил: — Будь добр, оставь нас с Викторией наедине. Мне нужно осмотреть ее ногу, померить температуру и тд. Провести осмотр.

Клянусь, оборотень состроил самодовольную мину из разряда "Проблемы индейцев вождя не колышат", и метнул головой на двери, предлагая удалиться мужчине, а не ему. Я не выдержала и рассмеялась. Правда не надолго. Голова тут же закружилась и разболелась с удвоенной силой.

— Уф, — выдохнула я. — Ну чего ты? Иди приготовь нам кофе, что ли, а после осмотра приходи. — попытка подмигнуть осталась незамеченной. Волк осуждающе посмотрел на меня, как на предателя, и нехотя поплелся в сторону двери с опущенными ушами и хвостом.

— А с кофе, я бы не торопился. Осмотр покажет, стоит ли употреблять такие напитки. — бросил вслед Волку доктор, когда тот уже вышел из комнаты, и захлопнул дверь.

— Док, а… — договорить мне не дал оглушающий звон звякнувшей посудины, которую швырнул на стол Виктор, прежде чем, взяв себя в руки, начать возмущаться.

— Вот, что за Док? Где вы эту пошлость только берете? — мужчина раздражённо покачал головой.

— Ну, я в сериале видела. Нация Z, называется. — пожала плечами и скинула одеяло, которым была укрыта ниже груди, приготовившись встать. — Правда там Док не совсем врач.

— Куда! Лежи спокойно, пожалуйста. — придержав меня, мужчина достал из широкого кармана штанов бутылку минимальной воды и понимающе протянул мне. — Это не та чушь про зомби?

— Она самая. — с благодарностью приняв воду, я тут же осушила половину бутылки под насмешливый взгляд Виктора.

— Понятно теперь от куда все этого — ДОК(!) нахватались… — поворчав немного, он принялся за тщательный осмотр моего тела, дождавшись когда я утолю жажду.

Измерив температуру, послушав меня со всех сторон, дышите-не дышите, посветив мне чем-то ярким в глаза, от чего я еще пару минут видела бенгальские огни перед глазами, доктор задумчиво кивнул:

— Как вообще себя чувствуешь? — принимаясь наконец-то за мою ногу и осторожно разматывая верхний слой марли, поинтересовался он. Я скептически закатила глаза.

— У меня дикое похмелье… — задумавшись, я осознала, что кроме головы и внутреннего мандража, я практически не ощущаю дискомфорта, или болезненных ощущений. — Голова болит и кружится, внутренности дрожат… А вот нога совсем не болит, или же я просто этого не чувствую из-за дикой головной боли… Это нормально?

Мне тут же вручили пару таблеток, объяснив, что это должно помочь и продолжили разматывать свое творение. Чувствовала себя мумией. Вся нога от самого бедра до ступни была плотно замотана в бесчисленное множество слоев бинтов и марли. И пахло от этих перевязочных материалов отвратительно… Ну, или это вновь последствия вчерашнего спиртного пойла.

— Хм… — скомкав бинты, Виктор глянул мне прямо в глаза и замер в удивлении. В моей голове тут же пронеслись образы: вот он бережно наклоняется ко мне, запускает руку в волосы, впивается поцелуем, попутно растягивая штаны… Я тут же отвернулась к окну, внутренне сжавшись. Вот и все. Теперь Виктора мой флер не отпустит при повторном столкновении взглядов. В груди стало так неприятно и тревожно. Мерзко от самой себя…

— Вика… — ошеломленно прошептал мужчина, стерев выступивший пот со лба рукавом. — Ты оборотень?

Вот сейчас еще начнет в любви признаваться…

Что???

— Я? — взмахнула руками стараясь смотреть в пол, но увидев свою поврежденную ногу замерла, боясь вздохнуть. — Это как это? Это что это? — там почти ничего не было. Розовые борозды и рытвины, словно заживающие шрамы, но никак ни свежие раны.

Села. Закинула ногу на ногу, выпрямив в колене, и осторожно провела по рубцам пальцем. Ничего. Никакой боли, или жжения. Это по-настоящему…

— Ты оборотень? — зачем-то повторил Виктор так же шепотом.

— Что за бред, нет, конечно. — отмахнулась я, не глядя. — Вы чем мне ногу обработали? Я в жизни такого не видела, и признаться, до сих пор сомневаюсь в том что вижу…

— Ничем. Это нормальная регенерация молодняка. Оборотней, Вика…

Вот как с ним разговаривать не встречаясь глазами? М?

— Я не оборотень. Я бы знала, если бы превращалась в волка, метила деревья и выла на луну. Вам так не кажется? — с видом раскаявшейся школьницы я упрямо разглядывала пол в комнате и не поднимала головы. — Вы скажете Сергею?

— Сергей конечно диковатый… — хохотнул мужчина. Мне бы его расположение духа… — Но не настолько, чтобы не понять, что такие раны за ночь не проходят. Да любые раны за ночь не проходят. — поправил себя мужчина. — В твоем случае вмешательство Сергея необходимо. Если ты оборотень, и говоришь мне правду, то тебе потребуется опытный наставник. Кандидатуры лучше Альфы нет.

— Это какое-то недоразумение… — пробормотала я, прежде чем сорвалась с места.

Босиком, в одной рубашке Виктора, я выбежала в коридор, смутно припоминая дорогу, и бросилась вниз по лестнице. Стук сердца оглушал, забивая собственные шаги и окружающие звуки. Перепрыгивая ступеньки я наконец-то спустилась на первый этаж и выбежала на улицу. Ледяной ливень тут же обрушился с небес на разгоряченную меня, приводя в чувство. Куда бежать? Как бежать? За стеной дождя даже смутно угадывались деревья, не говоря уже о какой-то дороге. В лес? Словно ответом позади раздался вой. Сорвавшись с места я бросилась прямо, куда глаза глядят, еле переставляя ноги. Ступни скользили в грязной жиже, в них впивались камешки и ветки, я дважды поскальзывалась и падала в лужи и грязь. Утратив ощущение времени, я несмотря ни на что двигалась вперед по уши в грязи, вымокшая насквозь и до ужаса перепуганная.