Перл остановилась на краю расщелины и посмотрела вниз. Ее рука потянулась ко рту тем единственным, особым женским жестом, который всегда так странно волновал Бинка. Впрочем, что же тут странного — он любил ее, и потому так пристрастно и живо реагировал на любые особенности ее поведения. Хотя разум его расценивал все иначе.

— Он весь в крови! — Она содрогнулась.

— Я не могу оставить Волшебника без внимания! — спокойно проговорил Бинк. «И голема — тоже», — мысленно добавил он. — И если в этом пузырьке окажется не целительный эликсир, а какая-нибудь другая дрянь, я убью его на месте. — То были нарочито воинственные слова, произнесенные, чтобы подстегнуть ослабевшую решимость. — Действуй, не бойся ничего! Грифон нам нужен — он укажет нам, в каком направлении искать антидот, Перл.

— Да-да, конечно... — тихо отозвалась она, в дрожащими пальцами начала вытаскивать пробку. — Он... тут так много крови... Куда надо брызнуть?

Кромби слегка приподнялся; его орлиная голова на израненной шее обессиленно повернулась; из ран тут же опять полилась кровь.

— Кррак!

— Он говорит, что лучше не надо никакого эликсира, — перевел Гранди. — Если он поднимется, то сразу убьет тебя.

Бинк так наклонил меч, чтобы лезвие отражало свет сверхновой и остекленевшие глаза грифона увидели его. Подсолнечник, конечно, светил ярче, но — уже начал тускнеть: приближалось время уборки урожая.

— Я не жду честности от врага, как и не жду благодарности за совершенное добро. — Голос Бинка был мрачным. — Я заключаю условное перемирие с Мозговым Кораллом и принуждаю его к таковому своим мечом. Кромби будет безоговорочно повиноваться мне... Или Волшебник тотчас умрет. Хотите верьте, хотите — нет.

Но как они могут ему поверить, если он все еще сам в себе сомневается? И все-таки коль скоро снова дойдет до насилия, он не позволит Кораллу запросто взять над собой верх.

Кромби посмотрел на Волшебника; в глазах его застыла тоскливая мука.

— Бинк сказал правду, — подтвердил Волшебник. — Он победил нас. И теперь — совершенно справедливо — требует услугу в обмен на наши жизни. Коралл, мне думается, согласен. Так что, окажи ему услугу и согласись на заключение в бутылочку. Иначе я умру, а тебе придется сражаться с ним снова...

Грифон опять тихо каркнул, и голем перевел:

— Какую услугу он хочет от меня?

— Ты сам прекрасно знаешь! — ответил Бинк. — Указать, в какой стороне находится ближайшая и самая безопасная магия против любовного зелья.

А может быть, подумал Бинк, они попросту тянут время, ждут, когда погаснет подсолнечник? Тогда могут появиться гоблины... Хотя оставалось светящееся озеро...

— Он согласен, — поспешно сказал Гранди. — Но он слишком слаб, чтобы показывать.

— А так ли уж нам нужен этот антидот... — с сомнением произнесла нимфа.

— Займись-ка лучше грифоном! — не особенно любезно отозвался Бинк. Когти грифона основательно исполосовали его тело, и теперь, когда схватка была позади, на него навалилась свинцовая усталость. Надо скорее довести дело до конца, пока он еще держится на ногах. — Обрызгай его, Перл!

Наконец она кое-как откупорила бутылочку. Вырвалась драгоценная жидкость, обрызгав ее, скалы и грифона. Капля попала и на подрастворившегося в озере голема, и он немедленно восстановился. И ни одна даже мельчайшая частица эликсира не упала на Бинка — тут уж явно постарался Коралл!

Кромби выбрался из расщелины, снова яркий и великолепный, и, мощно распростерши крылья, повернулся к Бинку. Мускулы того болезненно напряглись. Да, он держал заложником Волшебника, но если грифон задумает сейчас напасть...

Прыжок — и между Кромби и Бинком оказалась Перл.

— Не смей! — крикнула она.

Запахло жженой бумагой.

Несколько долгих секунд Кромби внимательно смотрел на нее, слегка расправив крылья и размеренно пошевеливая ими. Перл была всего лишь хрупкой девушкой, а вооружение ее составляла маленькая бутылочка с эликсиром, и разве ей было под силу остановить могучего монстра?.. Красивое тело нимфы сжалось, его сотрясала нервная дрожь — каркни Кромби как следует, и она разрыдается или упадет в обморок.

Однако Бинк восторженно отметил про себя: Перл совершила отважный поступок — не свойственный обыкновенной нимфе. Она самоотверженно попыталась отстоять то, во что неукоснительно верила. И можно ли было ставить ей в вину, что ее мужество оказалось не особенно впечатляющим и не грозным, что, впрочем, вполне соответствовало и ее физической силе?..

Кромби вдруг решительно завертелся, затем замер и вытянул крыло — оно указало в сторону озера.

Бинк вздохнул.

— Посади его в пузырек! — велел он Волшебнику. — И постарайся проделать все правильно с первого раза. А если попытаешься посадить меня — тут же станешь покойником.

Они подождали, пока Перл не выловит из озера бутылочку, плававшую возле берега. Нимфа действовала с исключительной осторожностью — нельзя было допустить, чтобы вода попала ей на кожу; потом бутылочка была тщательно высушена и поставлена перед Волшебником.

Хамфри произнес заклинание.

Грифон превратился в облачко пара, которое медленно втянулось в пузырек. До Бинка запоздало дошло, что во время схватки Хамфри мог в любой момент проделать то же самое и с ним, если бы оставался собранным и сосредоточенным. По всей вероятности, пропавшие таблетки мудрости на самом деле оказались для него существенной утратой! Да и, надо сказать, не очень легко сохранять стройность мыслей, когда находишься перед обнаженным мечом. А кроме всего, у Хамфри не было под рукой этой лучшей из бутылочек — той самой, в которой некогда обитал демон Бьюрегард: она плавала в озере.

— Теперь твоя очередь, — напомнил Бинк Волшебнику. — Лезьте туда вместе с големом.

— Коралл пересматривает ситуацию, — доложил Хамфри. — Он полагает, что если тебе станет известна вся правда, то ты сможешь согласиться с его точкой зрения. Не хочешь послушать?

— До-моему, он просто тянет время — ждет, когда появятся новые его союзники. — Бинк опять подумал о гоблинах; они, по словам того хне Хамфри, не очень ладили с Кораллом, но если ему удастся склонить их к заключению определенного соглашения...